Читать книгу "Полет сокола - Алексей Широков"

Если кто-то и успел прицелиться в меня, пока я резал Шилова и воевал с нежитью, то больше это проблемой не являлось. Вся округа была покрыта воющими и катающимися по земле людьми и гоблинами, выскочившими мгновением ранее из-за угла дома. Видимо, они бежали из казармы на звуки выстрелов, а нарвались на лебединую песнь Лича-менталиста. Я же чувствовал себя вполне комфортно и точным ударом отрубил твари голову. Вот из-за этого эффекта подавления аурного щита холодное оружие все еще активно использовалось. Зачем тратить дорогие боеприпасы, когда можно сделать тюк топором по макушке противника, как завещал Раскольников? Дешево и сердито.

Несмотря на то что нежить лишилась головы, ее атака особой силы не потеряла. Даже наоборот, вой жертв приобрел новую тональность. Ну да, ведь мозг поврежден не был, а значит, еще пара минут безопасности обеспечена. Вот только сбежать отсюда мне не светило. Элементарно не на чем было. Имелся, конечно, вариант закрыться в местной тюрьме. Стены там толстые, двери металлические, и оружие у меня имелось. Продержаться до того времени, когда придет помощь, вполне можно. Почему-то у меня даже не возникало сомнений в том, что лекарь сможет устроить шухер и поднять всех на уши. А девочки подтвердят правдивость его слов. Вот только местные расстояния играли против меня. Но раз появился шанс, следовало использовать его по максимуму.

Я двинулся к углу дома, где корчились на земле гоблины, с целью разжиться у них по пути еще каким-нибудь стволом. Запас карман не тянет, а сидеть мне предстояло долго. Но лимит сюрпризов на сегодня еще не закончился, и не все они оказались приятными. Не знаю, была это интуиция, чутье или сигнал подсознания, но я остро почувствовал, как излучающая ледяной холод игла чужого внимания входит мне в сердце. И изо всех сил рванул в сторону, уходя с траектории. Но не успел.

Удар в левое плечо оказался настолько силен, словно его нанесли кувалдой со встроенными челюстями. Ибо я почувствовал, как пуля вырывает кусок мяса из тела. Боль ударила с такой силой, что предыдущая ментальная атака показалась легкой щекоткой. Окружающее померкло, и пришла темнота.

Без сознания я пробыл недолго. Определил это легко: окружающие только начали приходить в себя и делать первые попытки подняться. Я отметил это краем сознания, пытаясь сквозь дикую боль и пятна перед глазами оценить свое состояние. То, что я остался жив, являлось плюсом, большим таким. Из предплечья левой руки вырвало приличный кусок плоти. Возможно, пуля повредила кость.

Самым простым и доступным для меня в данный момент способом первой помощи была заморозка всего левого предплечья. Это же позволило остановить кровь и значительно облегчить боль. Настолько, что я сумел аккуратно осмотреться в поисках места, откуда по мне стреляли. Благо, что при падении меня развернуло, и особо светиться, выдавая движениями, что я еще жив, не имелось нужды.

Снайпер обнаружился довольно быстро в декоративной башенке на крыше господского дома. Судя по длине ствола, торчавшего из окна, и по его калибру, не так уж Шилов и доверял своим неживым партнерам. Мне от этого легче не стало, а совсем наоборот. Болевой шок и кровопотеря явственно давали о себе знать. Я сомневался, что смогу хотя бы добежать до укрытия, не получив при этом вторую пулю. Но и лежать, ничего не делая, тоже было нельзя. Ведь сейчас в себя придут остальные бойцы и явно захотят проверить, как чувствует себя тот, кто прикончил хозяина и Лича-менталиста.

Мои сомнения разрешила судьба, взявшаяся доказать мне, что всегда может быть еще хуже, чем сейчас. Казалось бы, что все, дно, приплыли, дальше уже некуда, ан нет, оказывается, всегда найдется кто-то, кто откроет новые горизонты. И в моем случае это был Джаггернаут. Точнее, не так, Безумный Джаггернаут!!! Причем его появление я умудрился проморгать. Из-за звона в ушах я почти не воспринимал посторонние шумы. И, конечно, не услышал треска, доносившегося из-за господского дома. Но вот вылетевшее из-за угла разорванное тело и снова зазвучавшие хлопки выстрелов игнорировать было сложно. Вернее, я сначала заметил, как все дружно повернулись в одну сторону, затем так же дружно схватились за оружие и забегали, стреляя в появившуюся громадную тушу.

Джаггернаут был реально здоровый. Почти четырехметровая антропоморфная фигура с четырьмя верхними конечностями, закованными в толстую костяную броню, отражающую пули мелких калибров, словно это горошины. А вот рявкнувшая с крыши тяжелая снайперская винтовка оставила приличный скол. Видимо, на пулях тут не экономили. Как бы мне ни было хреново до появления монстра, сейчас я словно обрел новые силы. И, шустро подскочив, практически не обращая внимания на боль в недействующей левой руке, я кинулся бежать в противоположную от места появления гигантской нежити сторону по направлению к Храму Жизни. Укрываться я там не собирался, скорее, наоборот, но мне требовалось место для маневра.

Уже на бегу я развернулся и послал пару подарков в монстра. Снаряды точно легли в его грудь, расплескав кислоту, которая, зашипев, принялась разъедать броню. Артиллерии у меня под рукой не было, а значит, единственный шанс поразить тварь наверняка – попасть ей в сердце. И следовало до этого сердца добраться. Да, я опять изображал из себя героя. Хотя, казалось бы, какое мне дело до моральных уродов, населяющих поместье? Ведь они сами создали эту тварь, да и вряд ли хоть кто-то из них не был в курсе того, чем они тут занимаются. Однако вбитый в крепости императив на защиту живых от нежити не позволял бросить все и спасать свою шкуру. Мы щит живых. Мы дозорные на стене. А нет, это вроде из другой истории.

Добравшись до угла дома, я обернулся и еще несколько раз скастовал снаряды, наполненные кислотой. Джаггернаут крушил людей Шилова. Те пытались прятаться и отстреливаться, но толку от этого было мало, бежать было некуда, и количество еще живых обитателей поместья стремительно сокращалось. С крыши методично рявкала винтовка. Но повторить свое попадание в область сердца твари стрелок смог лишь дважды, все же нежить не стояла на месте. Мне-то проще, целился я примерно в верхнюю часть туловища, а кислота при ударе расплескивалась по груди.

И все же сочетание ударов тяжелых, покрытых рунами пуль и кислоты начало давать свой эффект. При очередном попадании пули явственно послышался треск костяных пластин. Но я не тешил себя надеждой на то, что снайпер сумеет добить Джаггернаута. Что-то в моей голове говорило мне, что закончить все это должен я сам. Я, кстати, поначалу даже обрадовался, дескать, наконец-то буду как нормальный попаданец. А то у всех и хомяки, и жабы, и тараканы, целый зоопарк, короче, а я один как дурак без психических отклонений. Однако радость радостью, а нежить нужно добивать. Я развернулся и, чуть пошатывась, пошел в сторону арены.

Левую руку по-прежнему не чувствовал, настолько качественно сумел ее заморозить. Потеря крови тоже не прибавляла мне скорости и ловкости, а значит, у меня имелся только один шанс, чтобы убить Джаггернаута. Играть с ним как тореадор с быком и в лучшей форме стал бы только кретин. А артиллерийского батальона у меня под рукой, как назло, не имелось. Но было кое-что другое. Ведь не зря же я плавил нежити броню над сердцем.