Читать книгу "Выжженное небо Афгана. Боевая авиация в Афганской войне - Виктор Марковский"

Атака каравана автомашин. В пикировании прицельная марка вот-вот ляжет на «точку». Справа внизу видны разрывы ОФАБ-100-120, только что сброшенных с самолета ведущего

Небольшим оставалось и число отказов по оборудованию: изредка «гуляла» работа системы воздушных сигналов СВС-П-72-3 и топливной автоматики, в жиклерах которой оседала вездесущая пыль. ПрНК-23М1 и радиоэ-лектроное оборудование, вызывавшие довольно много нареканий в Союзе, попав на войну, вели себя пристойно – как водится при постоянной и регулярной работе техники. Кроме того, полеты обходились без использования пушки с мощной отдачей – частого источника отказов и поломок конструкции. В итоге за весь срок пребывания 134-го апиб в Афганистане срывов вылетов из-за отказа матчасти не было.

Однообразная утомительная работа днем и ночью изматывала летчиков и техников. Хотя авиационные медики, сопровождавшие деятельность ВВС 40-й армии, относили летную работу к категории тяжелых, условия для отдыха оставались минимальными – даже выспаться в битком набитых «кубриках» удавалось редко. Предписанные приказом Главкома ВВС № 018 от 1984 года контроль установленной нормы налета и «исключение переналета наиболее подготовленных экипажей» обеспечить не удавалось, как и направлять людей в «отпуска с войны» – 5-дневный отдых дома в профилактории. Оставалась лишь сооруженная самостроем баня в ТЭЧ и расслабление известным способом – ежевечерним снятием напряжения «наркомовской нормой». Однако и на этом пути приходилось проявлять изобретательность, поскольку местный военторг, принявший в борьбе за всенародную трезвость самое непосредственное участие, мог предложить только лимонад, одеколоны и лосьоны. Оба последних вида жидкости раскупались мгновенно, так как цены на доставлявшиеся контрабандой из Союза водку и коньяк были весьма кусачими. Сам МиГ-27, в отличие от некоторых других боевых машин, был почти «сухим» самолетом, использовавшим в системе охлаждения оборудования минимум спирта, расходовавшегося не более стакана-двух за час работы. Оставалось довольствоваться спиртом, выдававшимся на протирку контактов АСО и ловушек – рецепты его экономии и списания сменщикам передавали прежде всего. С питанием проблем не возникало – снабжение Шинданда выгодно отличалось от других мест: среди зимы в столовой появлялись венгерские яблоки и болгарские овощи, полагавшуюся селедку заменяла красная рыба, и значившаяся в рационе закуска вечером исполняла свое прямое назначение.

После встречи Нового года работа 134-го апиб продолжалась в прежнем ритме. Налет на летчика в полку за январь составил 18–25 часов. Война не собиралась идти на убыль и в последние дни. Запоминающимися стали несколько срочных вылетов МиГ-27, вызванные понесенными авиацией потерями. 11 января возвращавшийся в Шинданд МиГ-23МЛД капитана С. Лубенцова из-за отказа топливного насоса упал в 110 км от аэродрома. В Шинданде тут же начали спасательную операцию: в воздух немедленно поднялось звено Су-25, отыскавшее летчика и атаковавшее замеченную неподалеку вооруженную группу. Следом за «грачами» через полчаса под прикрытием МиГ-27 подошли вертолеты группы ПСС, забравшие летчика.

В воскресенье, 22 января, МиГ-27 срочно вылетели к Кандагару на выручку попавшему под огонь экипажу санитарного Ан-26 из 50-го ОСАП. Прилетевший за ранеными, он сразу после посадки попал под ракетный обстрел и был так изуродован осколками, что летчикам пришлось спешно покинуть свой борт. Подоспевшее звено МиГ-27 обработало позиции ракетчиков, дав возможность другому самолету забрать экипаж и пострадавших.

Вылеты продолжались до начала февраля, причем летчики Шинданда покинули Афганистан позже остальных. Первоначальным планом вывода предполагалось оставить аэродром 27 января, но, по настоянию Кабула, 40-я армия в конце месяца предприняла операцию против моджахедов, и встал вопрос о задержке в ДРА части советского контингента. Однако в Москве решили выполнить подписанные соглашения в установленные сроки, и в последнюю январскую ночь из Баграма вылетели последние советские самолеты. Следом Кабул покинули транспортники 50-го осап. Шиндандская авиагруппировка уходила 4 февраля. Первыми взяли курс к советским границам штурмовики 378-го ошап, следом – истребители. За ними поэскадрильно взлетели МиГ-27 и последними прикрывавшие взлет вертолеты.

Маршал авиации Н.М. Скоморохов вручает личному составу 134-го апиб награды за выполнение интернационального долга.

Аэродром Калай-Мор, март 1989 года

За 95 дней командировки летчики 134-го апиб выполнили в среднем по 70–80 боевых вылетов, имея по 6070 часов налета (в летной книжке капитана В. Правдивца сохранилась запись о «персонально» сброшенных 36 250 кг бомб). В САВО группа задержалась на запасном аэродроме Калай-Мор в 50 км от границы в составе сосредоточенной рядом с ДРА группировки, готовой поддержать Кабул на случай крупномасштабного наступления моджахедов. Призывы об авиаударах с советских аэродромов звучали очень настойчиво, но снова вмешиваться в войну руководство страны не хотело, ограничившись снабжением афганцев продовольствием и оружием. Ровно через месяц, 4 марта, МиГ-27 вернулись на свои аэродромы.

По результатам афганского экзамена МиГ-27 показал себя рабочей и выносливой машиной. Вместе с тем возможности самолета и комплекса его вооружения были использованы далеко не полностью, в первую очередь из-за своеобразия ТВД и характера боевых действий, сопровождавшихся множеством директивных ограничений. Это же относилось и к другим типам боевых самолетов, загнанных ПВО противника на большие высоты. Даже действия своих штурмовиков А. Руцкой с едким сарказмом определял как «стратегическую бомбардировочную авиацию».

Истребитель-бомбардировщик, создававшийся для поражения малоразмерных подвижных и стационарных целей с использованием широкой номенклатуры боеприпасов, применялся исключительно для бомбардировки с больших высот, из-за чего большая часть его прицельного оборудования и оружия не могла быть задействована. Это относилось как к применению ПрНК-23М1, работу которого приходилось заменять ручными режимами, так и неполному объему использования САУ-23Б1, для которой за пределами возможностей оказывались сложные профили взлета и посадки. Местные условия и ограничения «нивелировали» боевую нагрузку самолетов (будь то МиГ-23, МиГ-27 или Су-17) до типовой пары «пятисоток», а эффективность удара определялась в первую очередь выучкой летчика.

Адекватной оценки боевой эффективности МиГ-27 кратковременное использование в Афганистане дать не позволило. Тем не менее некоторые его достоинства удалось оценить: к их числу относились большой запас топлива и соответственно дальность, продуманная и прочная конструкция (особенно шасси, что было немаловажно на высокорасположенных аэродромах со сложным профилем посадки), а также надежность самолета и удобство в использовании оборудования летчиком.