Читать книгу "Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945 - Олег Романько"

Анализ немецкой оккупационной политики за период с 1941 по 1945 год позволяет сделать вывод, что наиболее сильно ее взаимосвязь с процессом создания и использования иностранных добровольческих формирований прослеживается на оккупированных советских территориях. Таким образом, в системе иностранных добровольческих формирований можно выделить их отдельную и самую многочисленную категорию — коллаборационистские формирования из граждан СССР. Одной из составных частей этой категории и являются белорусские части и соединения.

* * *

Процесс создания и использования белорусских коллаборационистских формирований в целом не отличался от подобного процесса, происходившего с другими подобными формированиями из числа советских граждан. Однако, несмотря на это, белорусские подразделения имели ряд особенностей, которые и отличали их от прочих «восточных» частей. В первую очередь эти особенности были связаны с причинами и условиями создания белорусских формирований.

Можно сказать, что за период с 1941 по 1945 год в германских вооруженных силах прошло службу около 50 тыс. добровольцев-белорусов. Примерно это равняется:

• 3,3–3,8% от общей численности добровольцев из числа граждан СССР, которая за период с 1941 по 1945 год составила от 1,3–1,5 млн. человек;

• 2,5% от общей численности личного состава иностранных добровольческих формирований, которая за период с 1940 по 1945 год составила около 2 млн. человек;

• 0,3% от общей численности германских вооруженных сил, которая за период с 1939 по 1945 год составила около 17 млн. человек{435}.

Таким количеством белорусских добровольцев можно было, в среднем, укомплектовать 3–4 немецкие пехотные дивизии[73]или соединения дивизионного типа. В действительности же белорусскими добровольцами, либо целиком, либо совместно с немецким или другим кадровым персоналом, были укомплектованы следующие части и соединения:

— 1-й Белорусский штурмовой взвод — 52 человека;

— Корпус белорусской самообороны, в 20 батальонах которого проходили службу около 15 тыс. человек;

— Белорусская вспомогательная полиция порядка, или «Schuma», в 13 батальонах и более мелких подразделениях которой проходило службу около 20 тыс. человек;

— Белорусский батальон железнодорожной охраны — около 1000 человек;

— 13-й Белорусский полицейский батальон при СД — около 1000 человек;

— Новогрудский кавалерийский эскадрон — около 100–150 человек;

— Белорусская краевая оборона, в 39 пехотных и 6 саперных батальонах которой проходили службу около 30 тыс. человек;

— 1-й Кадровый батальон Белорусской краевой обороны — 300 человек;

— Специальный десантный батальон «Дальвиц» — 200 человек;

— 30-я гренадерская дивизия войск СС (2-я русская), в трех полках которой проходили службу около 7000 белорусов;

— 30-я гренадерская дивизия войск СС (1-я белорусская), в одном полку которой проходило службу 1094 белоруса.

Приведенные цифры не являются абсолютными, так как, в случае с белорусскими формированиями (и вообще с «восточными» добровольцами), не всегда можно учесть их боевые и небоевые потери, организационные перемещения личного состава и другие изменения. В тоже время эти цифры дают примерное представление о численности белорусских добровольцев, состоявших в рядах германских вооруженных сил. Главной причиной этого является то, что набор добровольцев не всегда проходил по линии ОКБ, ОКХ, Главного управления СС и т.п., то есть централизованно. Как известно, создание большинства подобного рода формирований, а также прием добровольцев на службу в немецкие части осуществлялись по инициативе полевых командиров германских вооруженных сил, и поэтому это далеко не всегда находило отражение в документах органов главного командования.

Причину же такого численного соотношения белорусских, «восточных» и иностранных добровольцев вообще следует искать, главным образом, в тех политических и военных условиях, в которых проходило создание и использование белорусских добровольческих формирований.

* * *

Каковы же были те главные политические причины, побудившие нацистское военно-политическое руководство использовать в военных целях население оккупированной территории СССР? Долгое время в советской историографии бытовало мнение, что военных коллаборационистов среди граждан СССР было очень мало и не стоит тратить силы и время на изучение этой проблемы. В некоторой части современной российской, украинской и белорусской историографии это мнение бытует и сейчас. Однако, судя по приведенным выше цифрам, это было не совсем так, что позволяет рассматривать некоторые события Второй мировой войны на территории СССР как войны гражданской. Особенно ярко это проявилось на территории Белоруссии, где численность местных добровольческих формирований, а также численность других «восточных» частей, дислоцировавшихся на ее территории, почти равнялась количеству советских партизан.

Начиная войну против СССР, нацисты в качестве одной из главных задач ставили перед собой разрушение его как многонационального государства, путем привлечения на свою сторону в борьбе с «большевизмом и московским империализмом» представителей нерусских народов и национальных меньшинств. В результате одним из способов привлечения на сторону Германии этих народов и стало создание так называемых «восточных» частей и соединений.

Однако нельзя сказать, что такое большое количество граждан СССР, составивших более половины всех иностранных добровольцев, можно объяснить только деятельностью соответствующих германских органов, при полной пассивности первых. С их стороны также наблюдалась некоторая «активность», причины которой кроются в особенностях политического и общественного развития СССР в предвоенный период. В первую очередь эти особенности были связаны с нерешенным национальным вопросом (важной стороной которого были религиозные противоречия), насильственной коллективизацией и политическими репрессиями. Поэтому не является секретом, что до 1941 года в Советском Союзе была масса недовольных сталинским режимом, настроения которых не мог не использовать осмотрительный враг. В результате политическое, социальное и национальное недовольство и дали в период Второй мировой войны такое количество «восточных» коллаборационистов.

Кроме того, нельзя не учитывать роль и огромную антикоммунистическую эмиграцию, большинство представителей которой только и мечтало о том, чтобы при первом удобном случае вернуться с оружием в руках в СССР. При этом им было все равно, благодаря чьей поддержке осуществится это возвращение: демократических Англии и Франции, или национал-социалистической Германии.

* * *

В целом все вышесказанное в полной мере относится и к причинам создания белорусских коллаборационистских формирований, которое, однако, происходило в условиях такого тесного и причудливого переплетения политических, военных, национальных, религиозных и социальных факторов, какого не было ни на одной из других оккупированных советских территорий. Вследствие этого на белорусских формированиях, как ни на каких других из числа «восточных» частей, отразилось противостояние тех противоборствующих группировок, которые действовали в тот период в республике. Можно выделить следующие политические силы, которые боролись за влияние на процесс создания этих формирований: