Читать книгу "Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России - Валентин Рунов"

Бывший депутат Государственной Думы октябрист Н. В. Савич, товарищ председателя комиссии по государственной обороне, выступавший докладчиком по морской смете вплоть до начала Первой мировой войны, вспоминал: «Он был для меня авторитетом в его специальности, человеком энергии и знания, качеств столь редких у нас вообще, а в его среде в особенности… Он внес горячую свежую струю в ведомство, его мысли стали достоянием многих, его знания просветили среду его сослуживцев и внесли определенность и ясность в вопрос реорганизации флота. Я должен признать, что на мое, например, отношение к делу развития у нас морской силы… Колчак того времени имел громадное влияние. Мне пришлось на первых порах с ним бороться, но все его аргументы, все его взгляды, все его идеи глубоко запали мне в душу и в свое время принесли определенные плоды. Но если таково было влияние идей Колчака на его тогдашнего противника, то можно судить, каково оно было на его подчиненных и даже на старших чинов, с которыми он имел постоянное, регулярное общение. Можно считать несомненным, что, когда закладывались основные камни будущей реконструкции ведомства и восстановления флота, Колчак внес свой крупный и плодотворный вклад в дело, которое ему было так дорого».

А. А. Сакович, сослуживец Колчака по оперативной части штаба Балтфлота, писал: «Колчак А. В. с задатками военного человека, но… и в этом «но» все: он прежде всего не оператор, не творец военной идеи, а только частный начальник-исполнитель. Колчак… абсолютно не признает системы там, где без нее не обойтись, оттого что он слишком впечатлителен и нервен, оттого что он совершенно не знает людской психологии. Его рассеянность, легкомыслие и совершенно неприличное состояние нервов дают богатейший материал для всевозможных анекдотов. Такой человек, как он, не может оказать благотворное влияние на общий ход событий, потому что деятельность его спорадична, очень редко обоснована и почти всегда всем крайне неприятна».

Интересна характеристика, данная Александру Васильевичу А. Ф. Керенским: «Колчака как выдающегося флотоводца прекрасно знали в России и за рубежом… У него были очень хорошие отношения с личным составом флота… Однако по характеру своему Колчак был нетерпелив, капризен, легко поддавался чужому влиянию… Однако был истинным патриотом России, который твердо верил, что может возродить былую мощь Отечества…»

Нередко в его окружение попадали люди, делавшие политику «грязными» руками. В июне 1919 года «China Press» отмечала: «Предоставлением своей помощи Правительству адмирала Колчака мы способствуем восстановлению власти «черной реакции». Каковы бы ни были личные качества адмирала Колчака, установлено, что люди, которые его окружают и поддерживают, представляют из себя элемент, сделавший из царской России силу страшилища в мировой политике; представляют ту бюрократию, которая не только управляла варварской Россией, поддерживая в рабстве русский народ, но еще в 1917 году была готова изменить союзникам».

Личность Александра Васильевича, безусловно, трагична. На вопрос, в чем же его трагедия, в свое время пытался дать ответ Сергей Мельгунов в двухтомном труде, опубликованном в эмиграции. К сожалению, Мельгунов тщательно исследовал лишь Сибирскую и Дальневосточную эпопеи адмирала. Вполне возможно, что в этом коротком по времени, но удивительно емком по событиям периоде сосредоточено наибольшее количество роковых и непоправимых ошибок, допущенных адмиралом. Возможно. Но дело, конечно, не только в этом. Свои оценки и суждения высказывали в разные годы и многие авторы работ о Колчаке. По всей видимости, ближе всех к истине Александр Иоффе, который считает, что трагедия Временного правителя – это трагедия великой державы, внезапно оказавшейся перед бездонной пропастью, трагедия русского офицерского корпуса и его оскверненных боевых знамен, трагедия сотен морских офицеров – элиты вооруженных сил России. «Поколение русских моряков, офицеров и адмиралов – ровесников Колчака, – подчеркивает он, – получило золотые погоны в год смерти императора Александра III. Именно им пришлось пройти через все беды и испытания последнего царствования, на каждом шагу теряя друзей. Именно на их долю пришлись три войны и три революции. Именно эти несчастья явились трагедией России и, конечно, их личной трагедией. Драма этих блестящих морских офицеров и великолепных профессионалов заключалась в первую очередь в том, что вместо своего прямого предназначения – быть верными защитниками Отечества, – они были ввергнуты в пучину братоубийственной войны, оказались статистами ужасной российской трагедии. И первым среди них стал Александр Колчак, испивший эту горькую чашу до самого дна.

Путь к истине о страшной Русской Смуте тяжел и труден…»

…Несколько слов о судьбе близких Александру Васильевичу людей. Его супруга, Софья Федоровна Колчак, последний раз виделась с мужем на севастопольском вокзале в мае 1917 года, когда Александр Васильевич уезжал в служебную командировку в Петроград. Затем – долгое ожидание, неизвестность, опасность быть арестованной или просто убитой большевиками. Узнав весной 1919 года о том, что муж находится в Сибири и что рядом с ним Тимирева, она поняла, что ее уже ничто не связывает с Севастополем и страной, охваченной пламенем Гражданской войны. В апреле 1919 года на английском пароходе она переехала из Севастополя вначале в Констанцу, затем в Бухарест, куда ей доставили с Украины сына. После этого семья Колчак переехала в Париж. Там Софья Федоровна прожила 37 лет.

Муж – Верховный правитель «всероссийский» – своевременно не позаботился о средствах для существования семьи. Практически все имущество было брошено во время бегства из Либавы. Из Крыма она вывезла только личные вещи и некоторые ценности, в основном столовое серебро и различные призы мужа. В Париже все ценное было заложено в ломбард. Семье адмирала помогал эмигрантский Военно-морской кружок имени А. В. Колчака, очень редко – частные лица, как правило, бывшие сослуживцы Александра Васильевича. Семья адмирала Колчака постоянно испытывала большие финансовые затруднения. Жизнь Софьи Федоровны в эмиграции была незавидной. По свидетельству протоиерея Б. Г. Старка, близко знавшего Софью Федоровну в Париже, она владела несколькими европейскими языками, была начитанным, мудрым и уважаемым в эмигрантской среде человеком. К концу жизни память ее ослабела, сознание помутилось, в речи стали мешаться слова из разных языков, здоровье сильно пошатнулось.

Она тихо угасла в Русском приюте в Лонжюмо близ Парижа в 1956 году. Ей было за 80. Она была похоронена на русском кладбище в Сен-Женевьев де Буа. На ее могиле был поставлен крест с надписью: «Вдова Верховного правителя России Софья Федоровна Колчак».

Сын Колчака Ростислав в возрасте 7 лет летом 1917 года, после отъезда отца в Петроград, был отправлен матерью к родным в Каменец-Подольский. Выехав с матерью в эмиграцию, он жил в Париже. Благословение отца неизвестным путем дошло до столицы Франции. Ростислав узнал о нем и постарался не уронить имени адмирала Колчака. Он понимал – не будь у отца черного омского периода, фамилия его осталась бы в памяти русского народа как выдающегося исследователя и флотоводца. Закончил Высшую школу дипломатических и коммерческих наук и в 1931 году поступил на службу в Алжирский банк. Он рано женился на Екатерине Александровне – одной из дочерей покойного адмирала Александра Владимировича Развозова и кузине Бориса Георгиевича Старка. В 1933 году у них родился сын, названный в честь деда Александром. В 1939 году Ростислав Александрович был мобилизован в французскую армию, воевал на бельгийской границе и в 1940 году был взят в плен немцами. Он выжил в плену и вернулся в Париж после войны.