Читать книгу "Бродяга: Побег - Заур Зугумов"

Мне кажется, что смерть человек чувствует каким-то спящим до времени шестым чувством. Какие только мысли не приходили в голову каждую ночь с отбоя и до начала прогулки! Бывало, приходилось подолгу сидеть у дверей камеры и прислушиваться к малейшему шороху, а иногда часами мерить шагами камеру, призывая эту самую смерть как манну небесную.

Я вспоминаю, как с самого моего появления в этой камере я целыми днями напролет просиживал на корточках возле двери. Перед этим, во время суда, когда Лимпус начал ругать всех подряд, а я, естественно, поддержал его, нам немного намяли бока и мне в этом кипише сломали ребро. Так вот, сидя у двери камеры смертников, я даже не чувствовал боли телесной. Ребро так и срослось крест на крест. Много позже, в Туркмении, в городе Чарджоу, когда мне делали операцию по удалению легкого, хирург потом спрашивал меня, в каком же Богом забытом месте я находился в тот момент, когда получил такую травму и мне некому было оказать медицинскую помощь?

Однако страх был сильнее боли. Мне кажется, что казни страшнее ожидания трудно придумать, потому что человек наказывает себя сам, постоянно психологически настраиваясь на неминуемый скорый конец. В моем случае апогеем ожидания этого самого конца были те доли секунды, когда я в наручниках выходил из камеры и внимательно смотрел на руки конвоя — нет ли у них наготове еще одной пары браслетов на ноги. Если кандалов не было, я облегченно вздыхал и успокаивался ровно на сутки: я все еще пребывал в состоянии депрессии, которая неизменно приходит вслед за сильным эмоциональным напряжением.

Сначала человек, не находя себе покоя, ищет выход в действии, он не в силах сидеть сложа руки и молча ждать развития событий. Затем он доходит до такого состояния, когда страх окончательно парализует его волю и он жаждет одного — конца. Пусть самое страшное, лишь бы скорее конец.

Но вот проходит и этот этап ожидания смерти и наступает новое, доселе неведомое тебе чувство: душою ты становишься похож на старого дервиша-стоика. Так, находясь в камере смертников уже достаточно долго, для того чтобы нормальный человек сошел с ума, я почему-то вдруг вспомнил Боэция — римского философа и политического деятеля, который жил в пятом-шестом веках нашей эры. Так вот, когда его по ложному доносу посадили в тюрьму и он, в ожидании казни впадая в отчаяние, призывает смерть, в его темнице появляется величественная дама Философия, которая прогоняет уныние и приступает к утешению — «исцелению» своими средствами. А формой терапии избирается сократическая беседа. Вот так и я, прочитав в свое время достаточно много философских трудов известных миру людей и обладая неплохой памятью, решил последовать примеру Боэция, облачась в старый халат дервиша.

Все эти чувства и преобразования во мне продолжались пять месяцев и двадцать шесть дней, пока на двадцать седьмой день, ближе к вечеру, я не услышал шум открываемой двери, такой непривычный в это время, зловещий и загадочный. Я замер на месте. Каждый день представляя себе этот момент и ожидая его, я, оказывается, не был готов к встрече с ним, когда он наконец пришел.

Так в жизни бывает очень часто. В тот момент, когда надзиратель неожиданно открыл мою камеру и, хмуро насупившись, выкрикнул: «Зугумов, на выход» — я как бы раздвоился. Один Заур сказал: «Все, это конец…» Другой не говорил ничего — он, затаив дыхание и таинственную надежду, молчал. В ушах у меня звенело.

Для приговоренного к смерти всякий приказ, смысла которого он не понимает, ведет к месту казни. Говорят, что идущие на смерть видят перед собой события их прошлой жизни, подобно разворачивающемуся свитку. Люди, говорящие так, не лукавят. Именно тогда, в тот момент, я понял и в полной мере ощутил, что последней умирает именно надежда.

Словарь

Абвер — оперативная часть (отдел) в местах лишения свободы. Слово употребляется с середины XX века только в местах лишения свободы, преимущественно на северных командировках. В колониях центральной части России, а также на Кавказе и в Средней Азии — «кум-часть». «Судя по отзывам мужиков, эта падла стопудово пахала на абвер».

Анаша — высушенный и перемолотый куст конопли с листьями, стеблями и головками растения после снятия пыльцы (гашиша). Хотя это слово южного происхождения, его с дореволюционных времен употребляют во всех регионах страны, кроме южного, поскольку в республиках Северного Кавказа, Закавказья и в Средней Азии говорят: «план». Не следует путать с гашишем. «Пара напасов этой анаши сводили курильщика с ума».

Балан — бревно. Слово употребляется с 1930-х годов только в местах лишения свободы, в основном, на лесных командировках, на всей территории бывшего СССР. «По сплаву баланы шли вниз по реке Вычегда на нижние командировки».

Барыга — 1. Спекулянт-перекупщик, торгующий товаром, который пользуется особым спросом в преступном мире: наркотиками, драгоценными камнями, золотом, антиквариатом и другими вещами. Слово употребляется с середины XX века, только на свободе на всей территории бывшего СССР. «Предлагая товар, барыга все время поглядывал по сторонам, опасаясь запала». 2. Спекулянт в местах лишения свободы, торгующий не только наркотиками, но и любым товаром, который пользуется спросом: чаем, табачными изделиями, валенками, спецовкой, постельными принадлежностями и спиртным. Слово употребляется с середины XX века, только в местах лишения свободы, на всей территории бывшего СССР. «Каким Хаим был центровым барыгой на зоне, таким стал и на районе».

Бирка — 1. Пистолет. Слово употребляется с середины 1970-х годов на свободе, в основном, в российской части бывшего СССР. «На стрелку (см.) он пришел с биркой за поясом». 2. Небольшая (5 x 10 см) табличка с фамилией осужденного, прикрепленная к его шконке. Слово употребляется с начала 1960-х годов, только в местах лишения свободы, на всей территории бывшего СССР. «На ночной проверке в бараке зоны ДПНК обязан проверить соответствие фамилии осужденного фамилии, написанной на бирке, прикрепленной к его кровати». 3. Нагрудный знак осужденного (3 x 7 см), написанный хлоркой на черном клочке материи. Слово употребляется с начала 1960-х годов, только в местах лишения свободы, на всей территории бывшего СССР. «Осужденный» без бирки на груди может тут же загреметь под крышу.

Блатняк — вор в законе.

Бозар — босяцкий разговор, непринужденная беседа. Не путать со словом «базар». Слово употребляется с начала 1960-х годов на всей территории бывшего СССР. «Между ними шел бозар за территорию рынка».

Бродяга косо не насадит — «бродяга» не сделает ничего такого, что бы могло идти в разрез с воровскими понятиями.

БУР — барак усиленного режима. Камера, рассчитанная на несколько человек, находящаяся на территории колонии, или за ее пределами. После Указа от 1961 года в него водворяли осужденных, нарушивших режим содержания (на срок до шести месяцев — на общем, усиленном и строгом режиме и на год в одиночной камере — на особом режиме). БУР отличался от карцера тем, что питание здесь было общее, то есть, такое же, как и в колонии, а после отбоя, когда отстегивались нары, заключенным выдавали матрасы на ночь. Аббревиатура употреблялась с начала 1930-х вплоть до конца 1960-х годов, когда была заменена аббревиатурой «ПКТ», в местах лишения свободы, на всей территории бывшего СССР. «Почти год кряду, через матрас, я просидел в БУРе на подсосе».