Читать книгу "Петербургский рубеж - Александр Харников"

На Руси недаром говорят: «Муж да жена — одна сатана». Симпатии и антипатии своей супруги полностью разделял и великий князь Владимир Александрович. Именно с подачи его и Михень в Петербурге была запущена довольно скользкая тема «не о том царе» и «не о той царице». Дело доходило до того, что великий князь Владимир вообще плевать хотел на прямые распоряжения монарха.

В 1897 году дело кончилось грандиозным скандалом. Царь с царицей посетили спектакль в Мариинском театре, а затем, как это часто бывало, отправились поужинать в своих апартаментах при театре. И вот, когда на стол уже подали десерт, туда без разрешения и без предупреждения ввалились «дядя Владимир» с «тетей Михень» в сопровождении каких-то незнакомых императорской чете обормотов. Мало того, вконец обнаглевшая Михень пригласила их к царскому столу. Это было возмутительным нарушением всех традиций и придворного протокола. Николай и Александра были оскорблены и возмущены до глубины души. Они демонстративно покинули застолье.

Великий князь Владимир Александрович и его супруга почему-то считали, что они и их дети заслуживают исключительного отношения, на которое иные члены династии рассчитывать не могли. Михень откровенно злорадствовала, когда у Николая и Александры рождались только девочки. Злоречивая и расчетливая Михень строила грандиозные планы. Она тешила себя надеждой увидеть на российском престоле своего старшего сына Кирилла.

Впрочем, некоторые основания у нее для этого были. После воцарения в 1894 году Николая II великий князь Кирилл Владимирович оказался четвертым по родовому старшинству членом императорской династии — после братьев царя Георгия и Михаила. А когда в 1899 году скончался великий князь Георгий, Кирилл стал третьим в очереди на царствие.

И вот теперь, похоже, все расчеты Михень на воцарение ее мужа или сына могут рухнуть. Откуда-то черти принесли в Петербург таинственных гостей великого князя Александра Михайловича. Про них рассказывали самые невероятные истории. Эти таинственные незнакомцы в самое короткое время сумели завоевать сердца не только министров иностранных дел и императорского двора, но и самого царя, этой надутой Аликс, и даже вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Царь, очарованный некими господином Тамбовцевым и госпожой Антоновой, принимает чудовищные решения. Он решительно разорвал союз России с Францией, начал сближение с германским кайзером Вильгельмом и окончательно испортил отношения с Британией.

Правда, не всё было так плохо. На днях произошло событие, весьма порадовавшее Михень. На Тихом океане эти варвары из эскадры некоего адмирала Ларионова напали на мирные британские суда, потопили их, зверски уничтожив английских моряков и пассажиров. Но при этом — какая радость! — был тяжело ранен великий князь Михаил Александрович. Как рассказал Михень ее британский знакомый, мистер Уайт, Михаил находится в тяжелом состоянии и вряд ли выживет. И тогда…

Сердце Михень начинало бешено стучать в груди. Надо только убрать с дороги Николая и его противную Аликс, и тогда ее муж Владимир, а потом и сын Кирилл на вполне законных основаниях займут российский трон.

Во Флорентийский дворец засновали британские дипломаты, которые уговаривали Михень действовать решительно, не бояться крови и быть готовой к смене династии. Плохо было лишь то, что сын Кирилл в это время отсутствовал в Петербурге. Он прохлаждался на Лазурном берегу со своей возлюбленной и двоюродной сестрой Викторией Мелитой. Кирилл мечтал жениться на ней. Его не останавливало даже то, что она была разведенной и его кузиной, что по закону было препятствием для брака.

Через своих знакомых в царской свите Михень была неплохо осведомлена о происходящем в Зимнем дворце. Благо Флорентийское палаццо находилось буквально в двух шагах от царской резиденции, и тайные клевреты Михень шныряли туда-сюда.

Мистер Уайт, ставший почти своим человеком во дворце великого князя Владимира Александровича, требовал от Михень сообщать ему обо всех передвижениях царя, об охране Николая и о его ближайших планах.

Михень была женщиной вздорной, но неглупой. Она прекрасно понимала, зачем мистеру Уайту нужны эти сведения. Но застарелая зависть и жажда власти заставляли ее закрывать глаза на возможное цареубийство.

В последнее время мистер Уайт стал каким-то суетливым и нервным. Он требовал, чтобы Михень сообщала ему о передвижениях царя не раз в день, как обычно, а через каждые три часа. Рядом с ним стали появляться какие-то подозрительные личности. Несколько раз во Флорентийское палаццо люди мистера Уайта привозили какие-то свертки, которые потом забирали другие, не менее странные люди.

С замиранием сердца Михень ждала развязки. То, что она приближается, великая княгиня прекрасно понимала, даже без разъяснений мистера Уайта. Михень было жутко и в то же время радостно на душе — еще немного, и ее муж, а может быть, и чудо-ребенок Кирилл станут императорами, а она поставит на место всех прочих членов императорской фамилии. И уже никто не посмеет смотреть на нее косо…

11 МАРТА (24 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, ЗА НЕСКОЛЬКО МИНУТ ДО ПОЛУНОЧИ.

КАФЕШАНТАН «АКВАРИУМ».

КАМЕННО-ОСТРОВСКИЙ ПРОСПЕКТ, 10.

Глава Боевой организации партии социалистов-революционеров Евно Фишелевич Азеф.

Евно Азеф любил совмещать приятное с полезным. Даже встречи со своими кураторами он проводил в ресторанах, где можно было поговорить о серьезных делах, попутно наблюдая за соблазнительными танцовщицами кабаре, высоко задирающими стройные ножки в огненном канкане.

Вот и сегодня он встречался со своим старым знакомым мистером Уайтом, который, впрочем, был ему знаком еще под несколькими разными фамилиями. Только дело не в фамилиях — этот мистер исправно платил ему, главе Боевой организации эсеров, снабжал его подлинными британскими документами, оружием и взрывчаткой. Правда, не так давно англичане разрешили ему поработать и на союзников — японцев. Военный атташе Японии в Стокгольме Мотодзиро Акаши пообещал Боевой организации неплохие деньги и оружие для финских и кавказских националистов.

Но всё же главное, на чем делал свой основной гешефт Евно Азеф, были террористические акты. Молодого и алчного парня, сына еврея-портного из черты оседлости в Гродненской губернии, сбежавшего в Германию после того, как украл у одного купца-соплеменника восемьсот рублей, в Карлсруэ заметили «мистеры». Они снабдили шустрого юношу деньгами для учебы в местном политехническом институте и «попросили». Долго уговаривать Евно им не пришлось. Молодой человек хотел две вещи — много денег и полную приключений жизнь. Его новые друзья обещали ему и то, и другое. И не обманули.

По их совету Евно стал платным агентом охранки, освещая русских политэмигрантов, живущих в Германии и Швейцарии. Одновременно он внедрился в группы тех, кто называл себя социалистами-революционерами.

Евно с помощью своих британских друзей стал набирать авторитет как среди революционеров, так и среди служащих охранного отделения. Первым он помогал деньгами и информацией, вторым время от времени сдавал мелкую рыбешку, которую никому не было жалко.