Читать книгу "Маленький дьявол - Ирина Оловянная"

«Сеттер» приземлился на посадочной площадке соседней с конезаводом фруктовой плантации.

— Лошадей просили не пугать, — пояснил Барлетта. — За вами пришлют транспорт.

Объяснение показалось мне странным: что-то здесь не так. Выясним.

Долго удивляться мне не пришлось, потому что нас уже ждали: эти лошади, вероятно, не такие пугливые, как общая масса. Навстречу нам шел крепкий загорелый мужчина лет тридцати пяти, не больше. И улыбка у него была настоящая — не то что у синьора Мигеля. Странно, в то, что мое, как говорит проф, «прославленное обаяние» действует на таком расстоянии, я не верю.

— Здравствуйте, — поприветствовал нас мужчина, — я директор конезавода Ористано, моя фамилия Кальяри.

— Добрый день, синьор Кальяри, — сдержанно улыбнулся я, — очень рад вас видеть. Энрик Галларате — это я. Позвольте представить вам майора Барлетту, — пилот вежливо наклонил голову, — и моих охранников Марио и Фернана. (О том, что Фернан кое-что смыслит в медицине, мы решили умолчать.)

Уф! Ну и фразочка вышла. Но все точно по правилам хорошего тона.

— Очень рад. — Кальяри пожал протянутые ему руки. Кажется, моя церемонность ему понравилась.

Марио быстро вытащил из катера три наши сумки, а майор собрался сразу же улетать.

— Прошу прощения, — сказал он, — но мне приказано возвращаться сразу же, как только вас встретят.

— Понятно, — пошутил я, — лошади вас не заинтересовали. Вот если бы здесь разводили горынычей…

— Счастливо, птенчик! — ответил Барлетта. — Расскажешь потом, где у них, — кивнул он в сторону лошадок, — пульт управления.

Глава 66

Катер улетел. И я сразу догадался, какой нас ожидает подвох. «Транспорт», — сказал майор. «Транспорт», а не элемобиль. Он просто точно повторил то, что сообщили ему самому — военная привычка. И никакого элемобиля поблизости, только лошади. Боятся они, как же! Головы не подняли, когда катер улетал.

— Ну, — подхватился Кальяри, — поехали на завод.

— На чем? — поинтересовался Марио.

— На лошадях, — ответил я прежде, чем это успел сделать Кальяри. Не дал я ему возможности произвести впечатление.

Лошадей было пять.

— На эту погрузим ваш багаж, — пояснил директор, — а на остальных поедем верхом. По этой дороге элемобиль не пройдет.

— Понятно, — ответил я.

Кальяри рассчитывал, конечно, на больший эффект от своих слов, вплоть до вызова катера обратно и немедленного отъезда. Дожидайся! На лицах Марио и Фернана, уверенных в моей способности договориться с любыми животными, не дрогнул ни один мускул. Отлично.

Я сосредоточился на лошади, на которую Кальяри указал как на вьючную (ночь я потратил на изучение терминологии). В Контакт мы вошли мгновенно. Как она обрадовалась: наконец-то ее кто-то понял. Я спокойно подошел к ней, отвязал уздечку (наверное, это она) от столбика, погладил лошадку по бархатной шее и подвел поближе к Марио, у ног которого лежали наши сумки.

— О! Синьор Энрик, вы умеете обращаться с лошадьми?! — потрясенно воскликнул Кальяри.

— Просто Энрик, без синьора, — ответил я, — сегодня первый раз вижу живую лошадь. Как их навьючивают? Я правильно сказал?

— Правильно, — подтвердил Кальяри и поспешил показать, как это делается.

По-моему, он собирался как следует посмеяться над городскими лохами, но сейчас это желание у него несколько уменьшилось. Продолжим.

Одна из четырех оставшихся лошадей принадлежала Кальяри, и конь своего хозяина боготворил. От этого я не ждал никаких неприятностей. Три коня, предназначенные для нас, напротив, показались мне опасными. Кажется, это называется дурной норов. Справился я с ними так же, как в детстве разобрался со сворой свирепых бродячих псов (первым желанием у тех было разорвать меня на части и пообедать ими). Не вступая в Контакт с каждым в отдельности, я внушил им всем вместе, что я великий и могучий вожак их табуна и меня просто страшно не послушаться. Кони, немного потанцевав около коновязи (нельзя же сдаться просто так), склонили головы, когда я этого потребовал. Вот теперь можно ехать. Жаль, я не предусмотрел эту конную прогулку: взял бы с собой нарезанные яблоки — не пришлось бы прогибать этих красавцев.

Я подошел к лошадям, отвязал их и предложил Марио и Фернану сесть на них верхом.

— Это стремя, — объяснил я, — вдеваешь ногу и садишься так же, как на велосипед.

Когда мы все трое спокойно взгромоздились на лошадей, челюсть у Кальяри отвисла пониже, чем у меня вчера утром, когда проф подарил мне «Феррари». Через пару минут директор справился с удивлением и начал объяснять нам, как надо управлять лошадью.

— Привставайте на стременах и пружиньте в седле в такт, а то вы им холки собьете, — сказал он под конец.

И мы поехали.

— Вы ведь не собирались этого говорить, — заметил я, убедившись, что Марио и Фернан немного отстали и не могут нас слышать. — Я понимаю, вам совершенно не за что хорошо ко мне относиться, но лошади-то в этом не виноваты.

Кальяри опустил голову и покраснел так, что это было видно, несмотря на очень темный загар на его лице. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, и несколько раз не решался этого сделать.

— Говорите, — разрешил я, — за это вас точно не расстреляют.

— Кто тебе сказал, щенок, — начал он с едва сдерживаемой яростью в голосе, — что я этого боюсь?

— Я и не говорил, что боитесь, — примирительно заметил я, — но мне очень не нравится, когда меня называют щенком.

— И что? Бежишь жаловаться папочке или дядюшке?

— Никогда в жизни никому и ни на кого не жаловался, — ответил я. (Запомни это, храбрец!)

Кальяри посмотрел на меня с интересом:

— Похоже, что ты правду говоришь.

— Угу, хотя, может, просто никто не рискует со мной связываться, — задумчиво проговорил я, — можете проверить свою храбрость.

Кальяри расхохотался:

— Прямо сейчас! Твою!

И как-то ускорил ход своей лошади. Дьявольщина, я этого не умею. Впрочем… Дар Контакта меня не покинул: через минуту я уже бросился вслед за своим собеседником. Конь заверил меня, что мы догоним.

Догнали. Пока мы это делали, конь успел объяснить мне, что я делаю неправильно. Я обещал исправиться и старался изо всех сил. Когда лошади шли уже голова к голове, Кальяри притормозил — или как это называется?

— Слушай, ты уверен, что никогда не сидел в седле раньше?

— Ну помню я себя лет с двух и уверен, что ни с какой лошадиной планеты меня не похищали. — Серьезный ответ на риторический вопрос всегда выглядит очень забавно, а мне надо исправлять свои ошибки. — Я обещал не удаляться от своей охраны, — с сожалением добавил я.