Читать книгу "Мутабор - Ильдар Абузяров"

Дальше Омару показалось, что через ушную раковину ему в голову просунули веревку, конец которой привязали к языку и начали за него дергать.

Омар не хотел ничего говорить, но чтобы от него отстали, ему пришлось, преодолевая тяжесть языка, произнести несколько фраз. Затем он и этого не смог делать. Все конечности, в том числе и язык, продолжали тяжелеть, пока Омар из растения полностью не превратился в камень.

А с камня какой спрос? Камню можно только вставить флеш-карту в ухо.

7

Через несколько часов, когда дурь немного отпустила, в уши и рот Омару полезла холодная влага с оттаявших ног и рук.

– Овод, овод! – коридорный шел, стуча половником по крышке, что означало «Обед, обед!». Это Омар слышал, кажется, сквозь сон, пока его питала своим выменем капельница.

– Жжж, жжж, – раздался голос спустя какое-то время, что значило «Ужин, уже ужин».

Более-менее придя в себя, Омар окинул взглядом палату Буль-Булей.

Массивная железная дверь с окошком отделяла этот мир от прочего. Белая палата была переполнена больными, помешанными на сокровищах Малика-Балыка. Один утверждал, что знает, где находится клад, и требовал кирку и лопату немедленно. Другой рассказывал, что Буль-Буль Вали приходит ему во сне в облике оскалившегося зверя из 99-го отделения полиции. Был здесь и сумасшедший, требовавший вырезать драгоценные камни у него из почек.

Насмотревшись на больных, неимоверным усилием воли Омар заставил себя сползти с перины. Преодолевая вялость – передвигаться можно было только очень медленно и плавно, чтобы не потерять равновесия, – он зашаркал по палате в сторону двери.

В коридоре у тележки с едой выстроилась толпа сумасшедших со своей посудой. На многих были лохмотья, напоминающие клоки шерсти. Некоторые сжимали в руках ночные горшки. Жалкие, забитые, доведенные лекарствами, голодом и жестоким обращением до полуживотного состояния люди жались к стене. Вся процедура кормежки напоминала гуманитарную помощь пострадавшим после какой-нибудь страшной катастрофы. Но какой? Неужели – катастрофы кашеварского синдрома.

«Ага, – догадался Омар, – меня упекли именно в эту палату, потому что я тоже помешался на сокровищах Буль-Буль Вали и потому что ко мне тоже во сне приходят звери. В общем, меня тоже охватил кашеварский синдром».

– Возьмите, возьмите для меня сокровища Буль-Буль Вали, – протянул ему пластиковую миску в руки старик в лохмотьях.

– Кто ты? – обернулся к нему Омар.

– А я эмир этого города, – ответил склонившийся к Чилиму человек, – и пришел, чтобы поговорить со своей дочерью. Но они, напичкав меня лекарствами, упекли сюда, как упекли и тебя. Они обманом заставили меня понюхать волшебный порошок. И вот я превратился в полузверя-получеловека.

«Кажется, я схожу с ума, – подумал Омар, передавая миску с похлебкой старику, – или сойду, если задержусь здесь еще на пару дней».

8

Взяв еды и себе, Омар заметил, что сумасшедший старик уселся у стены на пол и начал хлебать перловку.

– Если ты эмир Кашевара, – подсел к нему Омар, – кто же тогда правит из цитадели?

– Известно кто – мой двойник-самозванец! Он же ставленник Зураба-ходжи!

– В какой палате ты лежишь? – с недоверием посмотрел на него Омар. – В палате с Наполеоном, Македонским и Тиглатом Паласаром Третьим?

– Да, меня специально поселили в эту палату. Но уверяю, я не тигр полосатый, я нормальный человек, как, кажется, и ты. А мою дочь выдают за сумасшедшую, охваченную кашеварским синдромом. Но это тоже ложь. Она нормальная, слегка меланхоличная девочка.

– А зачем, эмир, Гураб-ходжа поставил твоего двойника?

– Какие наивные вопросы! Ну, разумеется, чтобы контролировать власть в Кашеваре.

«А может, этот сумасшедший действительно подлинный эмир Кашевара? – с еще большим подозрением посмотрел на его лохмотья Омар. – И ему можно открыться и рассказать о сокровищах?»

«Ну, уж нет, – тут же поймал себя за хвост Чилим. – Если я хочу выбраться отсюда, мне больше нельзя заикаться о сокровищах. И даже думать о них».

Но любопытство не давало Омару спокойно есть. Он вдруг вспомнил, что с ним случилось в последние дни, включая и консула, и девочку, дующую на воду. А не является ли вся эта неделя лишь бредом умалишенного? Может быть, это все происходит лишь в его шизофреническом сознании? А он действительно сумасшедший, который живет в этой клинике уже давным-давно, но больное воображение переносит его время от времени через забор и рисует фантастические картины?

– Скажи правду, на самом деле и ты, и я, и твоя дочь всего лишь шизофреники? – покрутил Омар Чилим пальцем у виска.

Ответить старику не дали санитары.

– Эй, вы, а ну прекратить секретные сборища! – прикрикнули они на Омара. – Кому сказано, немедля отойдите друг от друга.

Глава 2

Компот из сухофруктов

1

После больницы я решил идти жить в общежитие и не появляться больше в квартире Грегора Стюарта. Мне было ужасно стыдно за все, что я натворил. Так получилось, что я сначала обманом занял квартиру Грегора, а теперь вот и овладел его девушкой. Но я ошибся, думая, что чувство стыда пройдет. Мне везде, на каждом углу, в каждой точке божьего света было не по себе. Везде я был под оком ее камеры. И даже в моей комнатке совесть не переставала мучить меня.

Вернувшись в общагу за полночь, я обнаружил, что моего друга по-прежнему не было. Прошлой ночью он из деликатности не явился домой. Но сегодня-то что?

Скинув ботинки, я лег на кровать и заложил руки за голову. Но долго находиться в состоянии стороннего созерцателя я не мог. Стоило мне остановиться и задуматься, как камера совести наезжала на меня, выхватывая из темноты крупный план.

Увидев объектив луны за окном, я нервно вскочил с кровати. В движении я хоть на миг, но ускользал от ока наблюдения. Позвонив на работу, я выяснил, что Муха там сегодня тоже не появлялся.

– У вас что?! – орал бугор в трубку. – Болезнь какая заразная, что ли? Птичий или свиной грипп? Только появитесь у меня здесь! Попробуйте только заразить кого! Чтоб я больше вас здесь не видел!

«Надо идти его искать», – подумал я только потому, что теперь с размягченным и превращенным в кисельную пастилу сердцем, я чувствовал себя виновным перед Мухой. Приехав в центр, я первым делом пошел в одну пивнушку с дешевой закуской на Петроградке. В «Хромой серой лошади» частенько после работы собирались мои соплеменники. Там-то за шторкой, в собранном виде похожей на конский хвост, я и встретил его, обставленного зелеными пивными бутылками.

– Салам, – подсел я к нему за столик, – как дела?

– Салам! – бросил он исподлобья тяжелый взгляд.