Читать книгу "Одержимость - Джоанна Элм"

Глория усмехнулась.

— Десять тысяч долларов, мистер Фрэнкс? Это немало.

— Только не за эксклюзив, — возразил репортер, посасывая виски.

Глория ощутила прилив уверенности. «Не так уж он и плох, этот Лестер Фрэнкс».

— Но вы же даром потратите деньги, мистер Фрэнкс.

Улыбка Лестера стала еще более лучезарной.

— Разве вам не кажется, что летний роман с Беном Грантом, тогда еще никому не известным актером, стоит этих денег?

— Я не говорила, что у нас был роман, — парировала Глория. Она увидела, как Лестер подался вперед, и откашлялась. — Кстати, Габриэлла тоже ничего такого не говорила.

Лестер Фрэнкс снова откинулся на спинку стула.

— Ладно, это был не роман.

Глория постучала по столешнице пальцами.

— Определенно, это был не роман! — Она испытующе посмотрела на Лестера поверх стакана. — Пожалуйста, ни о чем меня больше не спрашивайте, мистер Фрэнкс.

— Извините, ради бога! Просто наши редакторы давят на нас. Они спокойно сидят за столами, а мы вынуждены мокнуть под дождем. Как я смогу убедить босса в том, что вы действительно отказались от десяти тысяч долларов?

Глория укоризненно покачала головой.

— Я не нуждаюсь в деньгах. Габриэлла — хорошая дочь и заботится обо мне. У меня есть все необходимое.

— Все?

— Ну, иногда мне хочется почаще видеть мою дочь дома. Она мне дороже любых денег, но, вы же понимаете, ей приходится так много работать… Габриэлла очень занятой человек.

Лестер улыбнулся.

— Вы говорите прямо как моя мама, миссис Росситер. Она тоже постоянно твердит: «Лестер, мне не нужны деньги, лишь бы почаще видеть тебя». Конечно, ей невдомек, насколько поднялись цены, ведь почти все ее счета приходят ко мне.

— Правда? — удивилась Глория, выпив еще виски. «А этот Лестер Фрэнкс — очень милый молодой человек», — подумала она. — И как часто вы навещаете вашу маму?

— Раза два в месяц. Хотел бы чаще, но проклятая работа отнимает столько времени… и попробуй что-нибудь не сделать! — Лестер провел ребром ладони по горлу. — Боссам из «Инквайрер» плевать на мои проблемы.

У Глории округлились глаза.

— Надеюсь, вас не уволят за то, что я отказалась дать интервью? Господи, вы так стараетесь. — Поколебавшись, она налила себе новую порцию виски. — Если хотите, я позвоню вашему редактору.

Лестер от души рассмеялся и слегка наклонился к ней.

— Спасибо за предложение, миссис Росситер. Вы — просто само очарование. Это очень любезно с вашей стороны, однако я знаю, что он скажет: «Лестер, чем мы заполним целых две полосы?»

Глория откинулась на спинку стула, при этом ее локоть соскользнул с края стола, и виски пролилось на блузку.

— Но моя история займет от силы полстраницы и вряд ли оправдает его ожидания. — Она хихикнула.

Лестер с готовностью кивнул.

— Я знаю, ведь между вами и Грантом не было никакого романа — ценю вашу откровенность. Уже что-то. — Он потянулся к бутылке и наполнил стакан Глории до краев.

— Спасибо, — поблагодарила она. «Какой вежливый молодой человек». — Я хочу объяснить…

Лестер подался вперед и коснулся руки Глории.

— Ничего больше не говорите, миссис Росситер. Я вижу, что эти воспоминания причиняют вам боль. Представляю, как жестоко было разбито ваше сердце, когда вы поняли, что беременны, и не могли сообщить о ребенке мистеру Гранту.

Глория тупо уставилась в стакан.

— Все было не так, Лестер… — Она посмотрела на часы, но стрелки расплывались перед ее затуманенным взором. — На самом деле…

— Догадываюсь, — перебил Глорию Фрэнкс. — Раз это был не роман, значит — случайная встреча на одну ночь. Отсюда и ваше стеснение, когда речь заходит о Бене Гранте. Нет-нет, все в порядке, я же отлично вас понимаю.

Глория взглянула Лестеру в глаза. На одну ночь! Господь милостивый, нельзя позволить ему уйти в таком кощунственном заблуждении. Что о ней подумают? Черт, как же она зла на Габриэллу за то, что приходится терпеть все это! Поставить родную мать в такое неловкое положение!

— Миссис Росситер, не придавайте случившемуся тогда столь большого значения. Я чувствую, что вы до сих пор все еще переживаете, разве не так?

Глория отыскала в мутной пелене лицо репортера. В ее заторможенном мозгу прозвучал сигнал опасности. Габриэлла вроде предупреждала о чем-то, заранее зная, что репортеры все извратят… Нет, нужно этого не допустить.

Она попыталась сфокусировать взгляд на Фрэнксе.

— Опять не угадали, Лестер.

— И не роман, и не встреча на одну ночь?.. — Фрэнкс изобразил растерянность. — О, миссис Росситер, простите меня великодушно. Какой же я тупица! Неужели мистер Грант… изнасиловал вас?

— Нет! — с тревогой в голосе протестующе воскликнула Глория. — Нет! Вы снова не так меня поняли.

— Тогда, прошу вас, помогите мне, Глория. Я уже просто не знаю, что и думать.

Она в очередной раз посмотрела на часы. Может, стоит сказать Лестеру Фрэнксу правду? Иначе будет только хуже. Одному Богу ведомо, как он изобразит ее в своей статье.

Лестер потянулся через стол и потрепал Глорию по плечу.

— Ну-ну, хватит об этом. Я вижу, что вконец вас расстроил. Давайте уберем виски и забудем обо всем. Вы с честью выдержали суровое испытание, которому я вас подверг. С меня обед. Поедемте в какое-нибудь хорошее место, вкусно поедим и выпьем по бокалу вина.

«Действительно, — подумала Глория, — пора бы уже перекусить». Она надеялась, что дочь отвезет ее куда-нибудь пообедать, но Габриэллы нет, а этот милый Лестер здесь и к тому же обещает не говорить больше о Бене Гранте.

Вставая, Глория пошатнулась.

— Неподалеку есть отличный итальянский ресторан… — Она смущенно улыбнулась. — Кстати, там весьма недурные вина.

Пока Глория надевала плащ, Лестер предупредительно держал дверь открытой.

Глава 41

В доме царила мертвая тишина. Габриэлла вошла в узкую прихожую и вдохнула знакомый запах — смесь застоявшегося табачного дыма и освежителя воздуха.

— Мама!

В ответ на негромкий оклик не раздалось ни звука, хотя на кухне горел свет. Габриэлле показалось, что уже во время их последнего телефонного разговора мать была слегка на взводе и, очевидно, проигнорировала ее просьбу отложить тихое пьянство до вечера. Габриэлла решительно двинулась в кухню, подозревая, что Глория уснула там за бутылкой, уткнувшись лицом в стол. Она практически не сомневалась в этом.

Всегда одно и то же! А проснувшись, мать погрозит ей пальцем и скажет: «Ты ведь обещала быть в семь тридцать».