Читать книгу "Триумф Рози - Грэм Симсион"

Юэн Харл кивнул:

— Резонное замечание. Вот забавно — мы как-то лучше себе представляем работу врача, который помогает появиться на свет одному-единственному младенцу, чем работу, которая может иметь глобальные последствия.

Мне показалось странным, что он без всяких видимых причин затронул тему акушерства и гинекологии, однако я не стал перебивать.

— Меня поставили в известность о том, что случилось с вашим сыном, и я хотел бы принести извинения от лица школы. И не только за птицу и нож.

— Скальпель.

— Вот как. Я не знал. Как я понимаю, имели место некоторые… настояния на том, чтобы вашего сына осмотрел психолог. Я могу лишь сказать: если вы, Рози и Хадсон сделаете такой выбор и если это даст школе возможность предоставлять какую-то целенаправленную помощь, мы все будем трудиться вместе. Между поощрением и понуждением — тонкая грань, но наша работа как раз и состоит в том, чтобы ее нащупать.

— Он мне понравился, — заметила моя мать, которая считает, что способна выносить суждения о людях на основании почти нулевой информации. — Знает, как зовут Хадсона.

Юэн Харл присоединился к директору младшей школы на сцене, однако лишь в церемониальных целях: невероятно бессмысленная трата времени квалифицированного профессионала и руководителя. С этой задачей отлично справилась бы голограмма или даже просто картонный силуэт.

Номера, предваряющие основную часть программы, оказались сходны по стилю и содержанию с теми, которые мы видели в школе Зины, однако были короче и исполнялись на более высоком уровне — благодаря участию школьников шестых классов. Один из номеров исполняла перкуссионная группа, где Хадсон играл на бонго — вполне умело. Еще один пункт списка успешно освоен, притом без всякого вмешательства с моей стороны.

Дейв перегнулся ко мне:

— Говорил же — у него отличное чувство ритма. — Он рассмеялся. — Вот чем он занимался с Джорджем.

Значит, это был не стимминг, а барабанная дробь. Даже мы с Рози допустили ошибку — стали рассматривать поведение Хадсона сквозь призму аутизма.

— Вашу жену пока не отпустили? — Как выяснилось, Юэн Харл спустился со сцены и прошел в зал — видимо, чтобы задать мне вопрос.

Я сверился с телефоном:

— Она уже выехала.

Последний номер именовался «Шестеро лучших из Шестого года». В отпечатанную программу не были внесены изменения, которые отражали бы недавнее добавление Хадсона к этой группе. Общее количество ораторов могло бы оставаться равным шести, если бы из состава исключили Бланш, которая незадолго до этого была на неделю отстранена от занятий из-за своей роли в Голубином предательстве. Но я согласился с решением школы не вычеркивать ее из списка.

Бланш повела себя неэтично, однако ей было всего одиннадцать. Я тоже совершал ошибки в одиннадцатилетнем возрасте. Осуждение и наказание со стороны взрослых не уберегли меня от дальнейших ошибок — ни в детстве, ни во взрослом возрасте. И потом, Бланш исправила последствия нанесенного ей ущерба. И сама заплатила за это некоторую цену.

Мой телефон завибрировал. «Торчу в пробке», — гласило пришедшее сообщение.

Хадсон предварительно сообщил нам, что будет выступать первым. Фил настраивал видеокамеру. Мама без всякой необходимости подтолкнула меня в бок.

Однако вместо Хадсона директор представила Блейка — чемпиона по плаванию и владельца крикетной биты. Блейк выступил, зрители поаплодировали, после чего Бронвин представила второго учащегося. Затем — третьего, четвертого. Что-то явно было не так. Срыв? Просто волнение? Болезнь — возможно, результат нервного перенапряжения?

Я снова посмотрел в программу, где не упоминалось имя Хадсона, и вдруг меня посетило ужасное прозрение. Хадсон и не должен был выступать. Он хотел произвести на нас впечатление — и перестарался. Возможно, он планировал признаться нам, но тут вмешалась кризисная ситуация на работе у Рози. Теперь же обман неминуемо должен был раскрыться. Как Хадсон мог бы поступить? Где он? Я пытался подавить нарастающую панику, когда представили пятого выступающего.

Моя мать вскочила на ноги. Я стал озираться в поисках Хадсона, но выяснилось, что у бокового входа стоит Рози. Она заметила нас и пробралась на место, которое для нее заняли (по другую сторону от меня). Я попытался объяснить ситуацию, но Рози лишь указала на сцену.

В зале находился еще один опытный специалист по решению проблем — явно обладающий новаторским мышлением в достаточной степени, чтобы срочно изменить порядок церемонии. Юэн Харл смотрел прямо на нас, и оба его больших пальца были подняты вверх.

44

Директор представила Хадсона, описав, как он оказал помощь Бланш во время кросса. Хадсон оказался прав. Если бы его речь соответствовала критериям, предложенным школой, в ней не было бы особого смысла, поскольку Хадсон мало что мог добавить к тому, что уже сказала Бронвин. Кроме того, многие из присутствующих видели соревнования своими глазами.

Хадсон вышел вперед. Было очевидно, что он волнуется, — однако не так сильно, как предыдущие ораторы. Они читали свои речи с трибуны, но Хадсон снял микрофон со стойки, стащил с носа очки и вышел на середину сцены.

— О господи, он настроился читать научный доклад, — пробормотала Рози.

Чей-то голос тихо (но достаточно звучно, чтобы аудитория услышала) произнес: «Псих». Это был тот самый голос. Он принадлежал Гомеопату Гэри.

— Не бойтесь, он вас не укусит. — Голос моей матери звучал громче и породил небольшую волну смешков.

Казалось, Хадсон ничего этого не слышал. Он уже говорил — быстрее и четче, чем школьники, которые выступали до него. Собственно, он говорил так всегда, но контраст все равно был разительный. Я прикинул, что Хадсону удастся уместить в свое выступление на семьдесят процентов больше контента.

— Три месяца назад меня временно отстранили от учебы — за то, что я убил птицу. Перерезал ей горло скальпелем. Некоторые думали, что я сделал это потому, что у меня аутизм. И что настанет день, когда я убью не птицу, а человека.

Фил прошептал: «Теперь он как следует привлек их внимание». Я подумал, что «перерезал ей горло» — деталь из тех, какие Джин использовал бы в своей лекции, чтобы сделать ее поярче. Возможно, так же поступил бы и адвокат.

Рози крепко держала меня за одну руку, мама ухватилась за другую. Если бы потребовалось аплодировать, я был бы не в состоянии это сделать.

— Но я не убивал птицу. Думаю, иначе мисс Уильямс не попросила бы меня выступить с речью. — Хадсон улыбнулся и впервые сделал паузу. Я услышал, как многие в зале смеются. Он кивал головой, и я предположил, что это отрепетированное действие: «Остановись здесь и досчитай до определенного числа». Юджиния замечательно его подготовила. Впрочем, Кролик тоже отмечал, что Хадсон хороший оратор.

— В этом году я узнал, что у меня действительно аутизм. И я узнал, что многие считают: люди с аутизмом — какие-то странные, или бесчувственные, или просто недостаточно хороши, чтобы ходить в нормальную старшую школу.