Читать книгу "Идеальное несовершенство - Яцек Дукай"

Адам держал лицо. Анжелика дала ему еще горсть сахара. От этого и от конской слюны ладони слипались, будто смазанные смолою.

Мешок. (Сейчас он думал быстро, так быстро, как только мог, чтобы не позволить распасться последовательности ассоциаций.) Мешок. Или нечто очень похожее. Но как это проверить?

Поцеловал Анжелику в лоб.

– Гм?

– Помнишь, что ты говорила мне о способах заякорить Мешки в открытом космосе?

– А, Крюки. На Крюках. Это тот малолетка де ля Рошу говорил. А в чем дело?

– Ты не знаешь, как его можно распознать? То есть – снаружи Мешка.

– Прошу прощения? Ты что, снова перепутал меня с профессором мета-физики?

– Неважно, прости.

Он снова оперся о большой, темно-синий лист (а может кусок кожи), прикрыл глаза.

= Мешки, Крюки, обнаружение, операционные процедуры, практика. Без объявления источника запроса, = сказал менеджеру оэс и сразу отрефлексировал: если мой прим находится в Клыке, се́кунд – в Сол-Порту, то с программой разговаривает – кто? как? Неужели я расщепился натрое?

Неужели этого и правда нельзя сдержать?..

= Пожалуйста. До какого уровня упрощать?

= Моего, моего.

= Не знаю тебя еще настолько хорошо, = предупредил его менеджер.

= О Боже… Ну ладно, попробуем через вопросы. Есть ли какое-то ограничение того, что может, а что не может служить в качестве Крюка?

= Теоретически – нет.

= Чем конкретно является Крюк? Дай какое-нибудь определение.

= Объект или совокупность надатомных объектов, чье квантовое состояние было связано с крафтовым узлом, удерживаемым Клыками Мешка.

= Значит, это исключает живые организмы, в них ведь идет постоянный обмен материи.

= Никто не приказывает ставить Крюк на все молекулы организма.

= Скажем, я подозреваю, что данный предмет является Крюком. Как это проверить?

= Разбив предмет до свободной плазмы. Довести его до абсолютного нуля. Или сравнив ядерный магнитный резонанс.

= Чудесно. Два способа смертельны, а третий требует оборудования, которого… Погоди. Удалось бы сконфигурировать наноматы для такого рода сканирования?

= Императорские – да. Другие – зависит от обстоя-тельств, но, скорее всего, тоже: если не в первой, то в какой-то из следующих генераций.

= Понимаю. Предположим, что подозрение подтвердилось. Как, обладая Крюком, открыть Мешок снаружи?

= Теория говорит лишь об одном способе: уничтожение Крюка.

= Но каким образом?

= Боюсь, что как минимум термоядерная печь.

Тем временем, Франтишек уже осталусь далеко позади; экономя топливо, они дрейфовали с постоянной скоростью, и деформантова биокаша снова принялась наполнять внутренности Клыка, достаточно было дернуть телом, плохо рассчитать толчок, слишком энергично двинуться. Впрочем, любое движение пробуждало стайки темно-синих, зеленых, красных обломков. Казалось, что таким образом Деформант возвращается к жизни: все это еще было свежим, еще текли соки из порванных лиан (или же кровь из вен), лоснилась влажная кожа. Движение выбивало и поднимало вверх капельки липких жидкостей, раньше золотых, теперь грязно-желтых, коричневых. Замойский отмахивался от них, словно от навязчивых мух.

Они шли сквозь лес, ведя коней на поводу. Анжелика задумчиво смотрела под ноги, пиная камни и ветки. Адам продолжал прерывистый разговор со Штерну, то и дело поднимая взгляд, чтобы проверить развитие наноботной войны. Разговор кружил вокруг проблемы передачи Замойскому ключа к протоколам инфа. Адам понял: одно то, что фоэбэ возвращается к этой теме и дергает его, выпытывая условия, ограничения, – указывает, что идея не настолько уж и абсурдная. Штерн представлялу в разговоре Официум, но, вероятно, еще и определенные фракции в Ложе, и наверняка передавалу им о состоянии Замойского; сам Официум де-факто представлял собой эманацию Императора. Однако Замойский искренне сомневался, ценят ли сильные мира сего его жизнь настолько высоко исключительно потому, что на нее покушается Сюзерен. Потому выруливал к темам более актуальным. Не был бы, например, Официум настолько любезен, чтобы выполнить на внутрикамерном нано определенные мелкие операции по просьбе Адама? Он, конечно, отдавал себе отчет, что суперразумы Официума уже по одному содержанию просьбы моментально догадаются об остальном плане. Но, быть может, тем охотней его исполнят.

И действительно: прежде чем они сошли к озеру, Замойский получил подтверждение, что многочисленные белковые комплексы, размещенные в мозгу и вдоль спинного хребта пустышки Адама, остаются замороженными в своих квантовых состояниях.

Прим Замойского не ощутил проведенного сканирования. Однако заметил в воздухе (очищенном, наконец, от пыли) моментальную конденсацию темно-серой взвеси. На несколько секунд его со всех сторон окружил густой туман, так что Анжелика испугано вскрикнула, полагая, что это посмертные конвульсии Франтишеку, очередные признаки распада их окружения.

Только тогда он рассказал ей, что, собственно, случилось, о Сюзерене, измене Деформанту, а также о схождении на нет блокады Плато.

По инерции сказал на слово больше, чем нужно, и она вытянула из него еще и информацию о собственной имплементации в новой пустышке. Это задело ее сильнее всего.

– Скажи мне там, чтобы я не слишком-то активничала, – фыркнула она. – Никаких серьезных дел, пусть ни во что там не вмешивается, просто тихо сидит в Фарстоне. И так синтез окажется не из легких. Сколько там, полгода?

= Ты говоришь, чтобы ты не выезжала из Фарстона.

Анжелика Вторая громко засмеялась:

= Скажи, что я желаю ей быстрой и безболезненной смерти.

Замойский повторил, отметив разницу в их отношении друг к другу.

– Взаимно, – ответила Анжелика Первая. – Когда я вспоминаю, что испытывал при синтезе Форри… Шизофрения.

= Я надеюсь, что у нее не было никаких травматических опытов.

– Скажи ей, что я стала каннибалом.

В то время как Анжелика дружески препиралась сама с собой, армия нанохирургов потрошила /Замойского. Штерн приказалу ему, чтобы старался пока что не двигаться. /Адам висел в воздухе, уцепившись ногами в путаницу веток и лиан, с руками вдоль тела.

Трепанация случилась на затылке. Потому раны он не видел – впрочем, раны короткой и узкой. Вскоре та затянулась, шрам же побледнел и исчез под волосами. Нано закрывало за собой дверь. Раны на спине были более красочными, но скрывались под рубахой; когда же рубаху распороло, все уже затянулись.

Большую часть этих операций Замойский даже не ощутил. Чуть припекло кожу на затылке, чувство холода вдоль хребта – ничего больше. Потом, исчезло даже это. Дернув за лианы, он развернулся в медленном пируэте. Искал взглядом Крюк, не зная, что он, собственно, ищет. Неужели этот удаляющийся от него туман, легкий, серо-красный газ – это именно оно? тело из его тела? Оно сразу исчезло из поля зрения.