Читать книгу "Грешница - Петра Хаммесфар"

– Я не знаю. – Голос Коры звучал так, словно она вот-вот расплачется. – Действительно не знаю. Помню только, что поехала домой в одиннадцать. А потом – октябрь. Мне неизвестно, почему так получилось.

Ее пальцы сплелись, стали тереть, скручивать и мять друг друга, словно у нее не было другой поддержки, кроме собственных рук. В голосе слышалась паника. Во взгляде читалась мольба: «Поверьте и поймите!»

– Я не бросила сестру на произвол судьбы. Я все для нее сделала. Все. Только на панель не пошла. Я хотела сделать это с мужчиной, которого полюблю. А Джонни… Я думала об этом, когда мы танцевали. Что я хочу этого – с ним. Даже если это будет всего лишь раз. Мне было все равно. Однажды я испытала бы это, и никто не сумел бы у меня этого отнять. «Спой сестре колыбельную, – так он сказал. – Я буду тебя ждать». И я подумала, что если она устанет и уснет, то, может быть, я смогу еще раз…

Открыв глаза, Кора заявила:

– Но я была осторожна. Я всегда была осторожна, уж поверьте. Я любила ее и никогда не сделала бы ничего такого, что могло бы ей навредить. Всегда была очень внимательна. Я знала, за чем нужно следить. Если Магдалина задерживала дыхание, я сразу же останавливалась. А если оно учащалось, двигалась медленнее. Одну руку я всегда клала ей на грудь, проверяя, как бьется сердце. Я никогда не ложилась на нее сверху, никогда. Обычно я делала это пальцами. Очень редко – свечой. А языком… Мне было слишком… Она мне все уши об этом прожужжала. Один раз я попробовала, но мне показалось, что это противно и опасно – так я не могла следить за тем, как она дышит.

Прикусив нижнюю губу, Кора беспомощно пожала плечами. В ее голосе слышались сдавленные рыдания.

– Я знаю, что это было неправильно. Я не должна была этого делать, это противоестественно. За это были уничтожены Содом и Гоморра. И я не хотела этого делать. Но Магдалина сказала, что это запрещено только для отцов и братьев, а не для сестер. И ведь ей было так тяжело. Она так хотела хоть разок переспать с мужчиной, но этого никогда бы не… У нее ведь была только я. И собственные чувства.

Голос Коры прервался, и, всхлипнув, она взмолилась:

– Только профессору об этом не говорите! Обещаете?

– Конечно, госпожа Бендер, обещаю.

Рудольф произнес эти слова, прежде чем успел осознать, что именно она ему только что доверила. Понимание пришло с небольшим опозданием. Кора уже продолжала, когда до него наконец дошло, как именно нужно понимать это «Я любила ее». Дословно!

– Магдалина говорила, что оргазм – это потрясающе. А я не знала, так ли это. И в тот вечер намерена была узнать. А тут надо ехать домой. Когда я вернулась, Магдалина что-то заметила и не давала мне покоя. «Ты такая странная, – сказала она. – Что-то случилось?» А потом заявила, что я должна сама допить шампанское. Мол, ей оно не нравится и у нее от него кружится голова.

Всхлипы стихли. Кора плакала без слез, не сводя глаз с собственных рук, с мнущих друг друга, переплетающихся пальцев. У Рудольфа возникло желание обнять ее или хотя бы сказать что-нибудь утешительное. Но ему не хотелось ее перебивать, поэтому он продолжал вслушиваться в ее лепет.

– Я осталась с Магдалиной. Сделала все, что она хотела. Накрасила ей ногти. Мы слушали музыку. Я не знаю, что вдруг произошло. Неожиданно она сказала: «Станцуй для меня!»

Пальцы, лежавшие на коленях, снова сплелись. Рудольф услышал хруст суставов, пытаясь осознать, о чем идет речь. Провал в памяти! Ее упрямое отрицание было похоже на подтверждение. Он не ошибся: Коры не было дома, когда умерла ее сестра. Она узнала об этом только в ноябре…

Ее голос прервал его размышления. Кора произносила фразы так, словно ей не хватало воздуха.

– «Станцуй для меня! Живи для меня. Выкури для меня сигарету. Пойди ради меня на панель. Выбирай ради меня клиентов, которые платят больше. А чтобы у тебя было хоть что-нибудь свое, сходи на дискотеку. Найди себе парня, переспи с ним. А потом расскажи, как это было». Я рассказывала ей о свете в «Аладдине», о том, как он мерцает, когда музыка начинает звучать громче. Красный, зеленый, желтый, синий…

«Цветомузыка», – успел подумать Рудольф. И тут Кора вскрикнула.

– Это такой же свет, как в подвале! Я не могу туда пойти. Пожалуйста, держите меня! Помогите мне! Я не вынесу этого. Сделайте что-нибудь! Сделайте же что-нибудь! Я не хочу идти в подвал!

И она принялась размахивать руками, словно пытаясь ухватиться за что-то.

Нужно было позвать профессора Бурте. Эта мысль пришла Рудольфу в голову, но он тут же ее отбросил. Профессор – человек занятой. Неизвестно, сможет ли он сейчас найти время на то, чтобы исследовать подвал вместе с Корой. Возможно, он решит, что лучше дать ей успокоительное.

Рудольф Гровиан подумал, что вполне контролирует ситуацию. Он сел рядом с Корой на кровать, взял ее за руки и сжал их. Затем приобнял ее и попытался успокоить, хотя у него самого сердце едва не выпрыгивало из груди. Она была не в себе. Взгляд метался по комнате. Грудь и плечи вздрагивали, дыхание было сбивчивым.

– Успокойтесь, госпожа Бендер, успокойтесь. Я с вами. Я вас держу. Вы чувствуете мои руки? Ничего не случится. Сейчас мы вместе спустимся туда и оглядимся. А потом я выведу вас обратно. Обещаю.

Это было безумием. Но что еще он мог сказать? Кора вцепилась в его ладони. Ее руки дрожали так сильно, что дрожь передалась и ему. Она зажмурилась.

– Скажите мне, что вы видите, госпожа Бендер. Что в подвале? Кто там, внизу?

Она описала ему комнату, погруженную в мерцающий свет. Бар у левой стены, множество бутылок на полках, за ними – зеркало. В противоположном углу – музыкальные инструменты и усилитель на возвышении. Звучала «Song of Tiger». И Кора под нее танцевала. Одна в центре комнаты. Справа у стены стоял диван, рядом с ним – низенький столик, на нем – пепельница.

«Song of Tiger»! Безумная песня, безумный танец. Затем Франки отбросил палочки, подошел к дивану и сел рядом с девушкой. Джонни поставил кассету, и в комнате снова загрохотала песня, отражаясь от стен. Тигр направился к бару. Ему опять не повезло, но его это, похоже, не волновало.

Кора все еще танцевала. Уже не одна. Джонни обнимал ее, целовал. Это было словно во сне. Даже тогда, когда он запустил руку ей под юбку. Она наслаждалась его прикосновениями. И на этот раз не для Магдалины, а только для себя самой. Нельзя вечно жить за двоих.

В какой-то момент они очутились на полу. Джонни раздевал ее. Все было хорошо. Франки сидел на диване, не обращая на них внимания. Он разговаривал с девушкой. Тигр стоял у бара и резал на куски лимон, посыпая тыльную сторону ладони белым порошком. Затем облизал ладонь, запил прозрачной жидкостью из небольшого стакана и откусил лимон. Повторил процедуру трижды. Потом опустил руку в карман и произнес:

– Я кое-что принес. Немного «снежка». Сейчас нам станет уютнее.

Рудольф Гровиан слушал ее, крепко держа за руки, сжимая их в надежде на то, что она это чувствует. Кора продолжала лежать на полу. Франки и девушка наблюдали за тем, как Джонни ее любит. Подошел Тигр. И тоже захотел свою долю.