Читать книгу "Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918 - Эрих Людендорф"

Дни, последовавшие за нашим возвращением в ставку, выпали особенно тяжелыми. Наше положение на Западном фронте заметно ухудшилось, и, хотя 14 августа, когда его величество повелел искать пути к переговорам о мире, оно оставалось еще относительно прочным, ощущение близкой опасности не покидало нас.

21 августа англичане перешли в наступление южнее Арраса, между Буалексом и Анкром. В полосе обороны группы армий кронпринца Рупрехта развернулись жаркие бои, продолжавшиеся почти без перерыва до конца войны и потребовавшие от командования и личного состава частей высочайшего напряжения всех сил.

17-я армия своевременно отошла на новые позиции, где английская атака захлебнулась. 22 августа она с согласия ОКХ нанесла мощный контрудар, который увенчался успехом, хотя лучше бы было от него воздержаться. Вслед за этим англичане расширили фронт прорыва дальше к югу. Ожесточенные схватки разгорелись по обе стороны Соммы, между Альбером и Брэ. Но у австралийцев ничего не получилось, и, таким образом, первые два дня закончились для нас благополучно.

У меня затеплилась надежда, что, быть может, нам хотя бы здесь снова повезет. Однако уже в последующие дни англичане, продолжая наступать прежними силами, вышли к Бапаму. Характерным для этих боев было использование противником множества танков, которые после короткой, но мощной артподготовки под покровом дымовой завесы глубоко вклинивались на узких участках в нашу оборону. Подобные приемы были нашими злейшими врагами. И их воздействие усиливалось по мере снижения боевого духа германских дивизий, роста усталости и увеличения потерь. В большинстве случаев эти глубокие, но узкие прорывы противника удавалось ликвидировать, используя резервы для контрударов с флангов. Однако существовало подозрение, что командиры на местах используют подчиненные им части чересчур поспешно и разобщенно.

В ходе дальнейшего наступления врагу удалось, оказывая давление с севера, оттеснить нас от реки Анкр. Оборонявшаяся у реки малоизвестная прусская дивизия практически не сопротивлялась и только внесла в наши позиции неразбериху. Условия борьбы на местности восточнее Альбера, изрытой оставшимися от прошлого сражения на Сомме многочисленными воронками, осложнялись еще и тем, что из-за плохого железнодорожного сообщения доставка резервов была сильно затруднена. К 25 августа обстановка оставалась крайне напряженной. Никто не сомневался: противник будет наступать и дальше.

Южнее Соммы, у дороги на Перонн, 18-я армия храбро отбивала непрерывные атаки противника.

20 августа французы нанесли удар между Уазой и Эной именно в той манере, как мы и ожидали. Своевременно сосредоточенные на данном участке штурмовые германские дивизии не успели с контрударом. В нашей обороне образовалась глубокая вмятина. Противник прорвался и в сторону Нуайона. Однако германская горнострелковая дивизия контратакой отбросила его назад, правда, не на исходные позиции. Между этими двумя основными прорывами в нашей главной оборонительной линии возникли и бреши локального характера. Обстановка складывалась таким образом, что уже представлялось нецелесообразным удерживать рубежи перед реками Уаза и Эллет. И ОКХ решило в ночь на 21 августа отвести правый фланг 9-й армии за реку Уазу, а расположенные в центре части в ночь на 22 августа перебросить на противоположный берег Эллета, продолжая при этом удерживать территорию северо-западнее Суассона. Несмотря на все подготовительные меры, это сражение опять закончилось для нас неудачно, что негативно отразилось на моральном состоянии наших войск. Солдаты уже не всегда выдерживали мощный артиллерийский огонь и массированные танковые атаки. И снова мы понесли огромные, невосполнимые потери. 20 августа тоже стало черным днем! Все буквально подстегивало противника к усилению натиска.

В последующие дни тяжелые бои шли по всему фронту между реками Скарп и Вель. 26 августа англичане начали наступление вдоль дороги Аррас – Камбре. Первые схватки имели для нас благоприятный исход. Но уже 2 сентября крупная танковая колонна англичан преодолела все препятствия и траншеи линии Вотана и расчистила путь своей пехоте. В итоге мы были вынуждены отвести свои войска, сражавшиеся между Скарпом и Велью. Это решение далось нам нелегко. Но таким путем мы сократили линию фронта и сэкономили силы – важное достижение при нашем значительном расходовании людских ресурсов. Условия жизни солдат, расположенных на линии Зигфрида и восточнее ее, заметно улучшились, в то время как противник оказался на территории, разоренной еще при отступлении весной 1917 г. Центр 17-й армии уже в ночь на 3 сентября отвели за канал Арлес-Мевр; отход прошел в полном порядке, в соответствии с планом. В целях дальнейшей экономии сил 4-я и 6-я армии осуществили давно подготовленный уход с выступа в долине реки Лис.

Одновременно ОКХ, посоветовавшись с начальниками штабов групп армий, приказало обследовать и дооборудовать новую оборонительную линию Германа, протянувшуюся в тылу обеих северных групп от голландской границы восточнее Брюгге до района юго-западнее Марля. Здесь она примыкала к линии Гундинг – Брунгильда, сооруженной в 1917 г. и доходившей до реки Эны и далее вдоль нее вверх по течению до тыловых линий группы армий Гальвица и Сен-Миельского выступа, где и заканчивалась. Все эти линии обороны требовалось в зависимости от наличия рабочих рук дополнительно укрепить.

Кроме того, ОКХ распорядилось исследовать вторую, так называемую Антверпен-Маасскую позицию к западу от линии Антверпен – Брюссель – Намюр, уходившую затем вверх по течению Мааса. Были отремонтированы и приведены в исправное состояние крепости Эльзас-Лотарингии. Приказано было также вывезти все имущество, без которого можно обойтись, из районов западнее и южнее оборонительного рубежа Герман – Гундинг – Брунгильда и подготовить разрушение железных и шоссейных дорог и угольных шахт на оставляемой территории. Уничтожение населенных пунктов допускалось только в тех случаях, когда это диктовалось военной необходимостью. Военное имущество активно вывозилось в Германию, а оттуда поступало только самое нужное.

С переводом фронта на линию Зигфрида находиться ставке ОКХ в Авене было уже не с руки, и мы поэтому вернулись в Спа, который покидали в марте уверенными в успехе и полными самых радужных надежд.

Как и нам, противнику тоже досталось: в наступлении постоянно участвовали одни и те же дивизии. И у него были немалые потери, но он нападал, а мы должны были, как в 1917 г., выдерживать сыпавшиеся на нас градом снаряды, бомбы и пули из всех видов оружия. По количеству дивизий соотношение было для нас более благоприятным, чем в прошлом году, но наши дивизии сильно поредели. Батальоны включали помимо пулеметных уже не четыре, а только три пехотные роты. По мере сокращения путем расформирования германских дивизий и прибытия на фронт дополнительных американских воинских контингентов это соотношение должно было неизменно ухудшаться.

Число симулянтов и дезертиров среди фронтовиков неуклонно росло, среди них было много вернувшихся из Германии отпускников. Множились случаи возвращения из отпуска с большим опозданием, на передовых позициях оставалось все меньше солдат, ряды активных защитников отечества постоянно сокращались.

Военное министерство обещало направить в армию большое количество людей, по разным причинам освобожденных от военной службы. Однако радоваться было рано. Какие настроения они принесут с собой? С Востока мы уже давно забрали все, что требовалось для борьбы на Западе. Но поскольку положение на Востоке не вызывало опасений, можно было бы взять оттуда еще несколько дивизий, укомплектованных, правда, военнослужащими старших возрастов и потому не отличавшихся высокой боеспособностью.