Читать книгу "Сталин - Аллилуевы. Хроника одной семьи - Владимир Аллилуев"

Проститься с Анной Сергеевной пришло много людей, гроб буквально утонул в живых цветах. Похоронили мы ее на Новодевичьем, между Надеждой и бабусей. Вот и закрылась страница в биографической хронике двух поколений Аллилуевых. Жизнь их была нелегкой и напряженной. Мне тогда подумалось — может, теперь они обретут тот покой, которого недоставало при жизни. Но я жестоко ошибся. В 1990 году Э. Котляр в статье "Некрополь у Новодевичьего монастыря" разухабисто начертал: "Могилы членов семьи великого диктатора и могила матери бездарного автора времен застоя — оскорбление национальных традиций, пощечина общественной морали". Чудовищно!

Читатель, наверное, уже убедился, что "члены семьи великого диктатора" были люди честные и ничем не запятнали свое имя, стране ущерба не нанесли и жизни своей ради нее не жалели. Не знаю, правда, от имени какой национальности оскорблен господин Котляр и чью мораль защищает, но неужели национальным традициям и морали отвечает нынешний порядок, когда людям стало не по средствам хоронить родных и близких и их уже хоронят в полиэтиленовых мешках, а той еще хуже — невостребованные покойники из моргов просто сваливаются на какие-то общие свалки. Ничто так точно не характеризует уровень нашего разорения и состояние морали, как новое понятие — "безгробники"!

Потрясенный и оскорбленный до глубины души этой статьей Э. Котляра, я отправился к главному редактору "Московской правды" В.П. Лысенко, опубликовавшему эту статью.

На свои вопросы я получил какие-то невразумительные ответы. Вроде того, что хотя газета и является органом МГК КПСС, но к статье это не имеет отношения и что публикация этой статьи — это не позиция самой газеты, а личная точка зрения Э. Котляра и влиять на это мнение никто не имеет права, так же как никто не отнимает у меня право выступить в той же газете с опровержением. Я понял, что этот идеологический беспредел, плюрализм и тенденциозная гласность свое дело сделали, дни партии сочтены, КПСС сама обрекла себя на поражение и распад, в ней поселились предательство, равнодушие, пассивность и обреченность она неспособна никого защитить, отстоять. И даже наоборот, с каким-то мазохистским наслаждением предоставляет страницы своих печатных органов для того, чтобы опорочить свою историю, память о людях, которые ей были преданы до конца, верой и правдой служили своему отечеству. Правда, на этот стремительный распад партии я уже смотрел "со стороны", за несколько месяцев до появления котляровской статьи я покинул ее ряды, но убеждениям своим не изменил.

Трагедия партии, ее драматическая история от взлетов до падения требует самого серьезного и многостороннего исследования, чтобы извлечь все уроки на будущее.

А сейчас я коснусь одной из наиболее острых и довольно запутанных тем, хотя публикаций здесь горы и горы — о репрессиях.

Репрессии

Практически я затрагивал эту тему в каждой главе этой книги, что, конечно, закономерно, так как репрессии прошлись по нашей семье своим беспощадным катком сполна. Так случилось, что первое поколение Аллилуевых многократно подвергалось царистским репрессиям, а второе, с некоторым прихватом третьего, было репрессировано в годы советской власти.

Я прочел массу публикаций, посвященных этой трагической странице нашей истории, в надежде найти хоть какое-то толковое объяснение всему, что происходило в стране после 1917 года, но убедительных объяснений, меня удовлетворяющих, не нашел. Пущено в обиход несколько расхожих тезисов и широко разрекламированных в печати, вроде: репрессии развязаны и обоснованы ошибочным положением Сталина о том, что по мере продвижения нашей страны по пути социализма будет обостряться классовая борьба; репрессии являются результатом борьбы за власть, стремления Сталина установить режим личной власти; репрессии имманентно присущи социализму как общественному строю, все достижения социализма достигнуты за счет репрессий.

Но вот незадача: как только начинаешь анализировать конкретный исторический материал, сопоставлять его с этими тезисами, сравнивать с положением дел в других странах и особенно с нашим временем, когда репрессирован весь народ и расстрелян законно избранный парламент, тезисы эти оказываются неубедительными, невольно выдают свой "заказной" источник, свою заданность.

Меня, как и многих, удивляла статистическая чехарда по поводу численности репрессированных. По печати гуляли самые разнообразные цифры без всякого опровержения и уточнения. Чем больше они назывались, тем охотнее печатались. Счет пошел на десятки миллионов: 40–50 миллионов по Рою Медведеву, до сотни миллионов по Льву Разгону.

Но удивление, откровенно говоря, начинается с XX съезда, с небезызвестного доклада Н.С. Хрущева — почему он не назвал действительные цифры, породив тем самым возможность манипулировать этими данными как кому выгодно? Ведь тогда все фиксировалось и при желании можно было легко разоблачить любую фальсификацию.

Более того, по прямому указанию Никиты Сергеевича ему были еще в феврале 1954 года представлены все данные по репрессиям в документе за подписью Генерального прокурора СССР Р. Руденко, министра внутренних дел СССР С. Круглова и министра юстиции СССР К. Горщенина. В этом документе, опубликованном лишь в 1989 году, констатировано: "В связи с поступающими в ЦК КПСС сигналами от ряда лиц о незаконном осуждении за контрреволюционные преступления в прошлые годы Коллегией ОГПУ, тройками НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами и в соответствии с Вашим указанием о необходимости пересмотра дела на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах, докладываем."

И далее отмечается, что с 1921 года по настоящее, то есть на конец 1953 года, за контрреволюционные преступления было осуждено перечисленными выше органами 3 777 380 человек. В том числе к высшей мере наказания было приговорено 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220, в ссылку и высылку — 765 180 человек.

При этом из общего числа осужденных около 2,9 миллиона человек были привлечены к ответственности внесудебными органами, то есть Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием и 877 тысяч человек — судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной Коллегией. (Различия эти важны, так как каждый орган имел свои ограниченные полномочия и границы сроков осуждения.). К моменту написания этого документа, сообщалось Н.С. Хрущеву, в лагерях и тюрьмах содержалось 467 946 человек, осужденных за контрреволюционную деятельность, а в ссылке после отбытия наказания — 62 462 человека.

В документе специально вычленено было Особое совещание при НКВД СССР, созданное на основе постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года и просуществовавшее до сентября 1953 года. Этим органом был осужден 442 531 человек, приговорен к высшей мере наказания 10 101, к лишению свободы — 360 921, к высылке и ссылке (в пределах страны) — 67 539 человек, к другим мерам наказания (зачет времени нахождения под стражей, высылка за границу и др.) — 3970 человек.

Вот объективные данные о масштабах репрессий за период более 30 лет — от 1921 года по 1953 год включительно.