Читать книгу "Разрешенное волшебство - Ник Перумов"

– Алонсо, как же вы низко пали, если находите удовольствие в этой комедии.

– Я, Иван, человек простой и люблю иногда поиграть. Поёрничать, в частности. Я гонялся за вами так долго, что имею право на маленькую моральную компенсацию. Впрочем, вы совершенно правы, не обращая внимания – или стараясь не обращать – на мои невинные эскапады. Законы ещё никто не отменял. А согласно этим законам, которые вы, разумеется, знаете, – nemo debet bis puniri pro uno delicito[14]. Так что вам не грозит ничего сверх того, что уже грозит.

– Я не понимаю вас, Алонсо.

– Вот как? Странно, вы же были отличным Учителем. Пораскиньте чуть-чуть мозгами, коллега. Или вам их вышибли при задержании?

– Чего вы хотите?

– Неправильно вы себя ведёте, Иван, абсолютно неправильно. Разговаривающий враг – это уже полврага, как гласит старая полицейская мудрость. Вам бы гордо молчать, пока вас не сунут под мозголомку.

– Мне туда не слишком хочется, благодарю вас.

– Иван! Вы, похоже, сами плохо понимаете, в какую историю влипли. На вас – извините за казарменный сленг – «висит» сто восемдесят пять убийств, не считая вчерашних. Никакой адвокат не спасёт вас от газовой камеры, мой бедный друг. И я не смогу вас спасти. Собственно говоря, я ведь даже не могу ответить на ваш вопрос о том, что мне от вас надо. Если честно – мне от вас ничего не надо. Детали вашей работы с динамической структурой, конечно, интересны, но сейчас уже абсолютно не важны. Ведь вас больше нет! А те, кого вы так отчаянно защищали…

– Только не врите, что они у вас. Я знаю, что они на свободе.

– Гм. Поразительные познания, Иван, просто поразительные. Я и не собираюсь вам лгать. Да, они на свободе. Пока. Скажу вам больше – мы потеряли их след. И пока не можем засечь. Видите, насколько я с вами откровенен?

– Весьма ценю. Только не слишком понимаю, чем обязан? Откуда вдруг такая искренность?

– Иногда искренность гораздо эффективнее самой лихо смонтированной дезинформации, Разлогов. Азбука контрразведчика. Стыдно не знать.

– Значит, вам все-таки что-то от меня надо?…

– Нет, Иван. Это вам кое-что нужно от нас. И вы долго будете просить и умолять меня. Возможно, даже на коленях. Возможно, вы даже захотите поцеловать мой ботинок, хотя это крайне негигиенично и, поверьте, не доставит мне никакого удовольствия.

– Вы рехнулись, генерал Алонсо. Мне от вас никогда ничего не было нужно.

– Отнюдь. Вам нужны жизни ваших юных спутников, не правда ли?

– Гр-хм…

– Весьма выразительно. Так вот, Иван, не скрою от вас – эта парочка подпадает под действие Закона об экстерминации. Речь уже не идёт об их возвращении в клан. Они слишком много знают. Оставлять их живыми после встречи с вами было бы слишком лёгкомысленно. Итак, имеете ли вы предложить что-либо мне в обмен на их жизни?

– Заложники… Как старо!

– Новое, как известно, – это хорошо забытое старое. Итак? Я жду…

– Но вы их ещё не поймали!

– Зато мы знаем, куда они направляются, Иван. И поэтому нам нет нужды их ловить. Они сами придут к нам. На Остров Магов. Всё, что от меня требуется, – это отправить туда должный контингент, экипированный соответствующим образом. И тогда… Как правильно сказал Квинт Флакк: neque semper arcum tendit Apollo[15]. Вот и мои беды тоже кончились. И мигрени по причине ваших, милостивый государь, достославных деяний меня больше мучить тоже не будут. Впрочем, прошу меня извинить, я отвлёкся. Оно и понятно – Чёрный Иван здесь, передо мной, в надежных наручниках! Воистину, nesсio quid majus nascitur Iliade[16]! – Следуя вашей же любимой латыни – parturiunt montes, nascetur ridiculus mus[17]– Это вы-то «смешная мышь», Иван? Ах, полноте, вам не к лицу скромность. Однако не перестать ли нам плести эти словесные кружева? Меня ожидает обед, а вас – свидание с кибером-мозголомом.

– Ну что ж. Тогда можете сразy показать вашим креатурам pollice verso[18]. Мне нечего сказать.

– Ну-ну-ну, вот так сразу и лапки кверху? Признаться, я был лучшего мнения о неустрашимом Чёрном Иване. Ну а что вы скажете, если мы предложим вам бежать? И встретить нашу юную парочку – вместе с прибившейся к ним собачкой – где-то на полпути? И уговорить их вернуться обратно? И сделать так, чтобы они больше не делали бы глупостей? А взамен – чистое ID[19]. И – свобода уехать куда угодно с некоторым стартовым капиталом в загашнике – разумеется, при одном-единственном условии: все ваши воспоминания об этом мире будут заблокированы. Хотя, конечно же, старый блок мы снимем. Вы снова вспомните всё о своей прежней жизни. Ну что? Привлекательно? Вас это захватило, я вижу?

– Нет. Давайте обойдёмся без красивых слов, Алонсо. Меня вам не купить. Меня можно только убить. Что вы, полагаю, с успехом и проделаете в самом ближайшем будущем.

– Вот как. Да, вы упрямы, Иван. Но вы, оказывается, ещё страшнее, чем я думал. Жизни ребят – для вас ничто…

– Не кощунствуйте, Алонсо! Не вам такое говорить после того, как мой клан был уничтожен весь поголовно!

– Ну-ну-ну… Вы же отлично знаете, что не весь. Малыши, как вам, я полагаю, известно, остались живы. Ваши активные сторонники, могущие представлять опасность для Проекта – вот те да… Но, во всяком случае, у меня было больше оснований. За мной целая цивилизация, Иван, цивилизация, отчаянно нуждающаяся в помощи. Миллиарды людей. И подобно тому, как командир вынужден жертвовать взводом, посылая его в разведку боем для того, чтобы выиграть сражение, так и я – вынужден жертвовать людьми, чтобы Проект осуществился. А вы – вы просто тешите больное самолюбие, потакаете своим суицидальным комплексам; мне остаётся только дивиться, как это медкомиссия вас отбраковала! С такой психикой вас и близко нельзя было подпускать к Проекту! Нет, Иван, это вы настоящий людоед и кровопиец, а не я и не мои люди. Это вы нарушили установления Проекта и втянули несчастных мальчишек и девчонок в самоубийственную аферу. Воистину, quidquid delirant regеs, plectuntur AcНivi[20]! Это вы поставили себя вне закона – и нам пришлось так или иначе устранять всех, к кому могла попасть от вас информация!

– Успокойтесь – к Твердиславу и Джейане она не попала, а отвечать на ваши прочие бредни я не стану.

– Конечно, не станете – потому что ответить нечего. А вот у меня есть что. Каждому по делам его – знакома вам такая фраза? Испытание даётся всегда по силам испытуемого – разве не так? И разве можно полностью обезопасить детей? Что из них тогда вырастет? Новые Умники?