Читать книгу "Год и один день - Мэриан Эдвардс"

Она почувствовала, как Дженнифер вздрогнула. Потом ее напряженное тело обмякло, она испустила вздох облегчения.

— Покажи этим мужчинам, что смелость присуща не только им, — громко проговорила Бриттани для Эдгара и Алека.

Глаза Дженнифер, на миг встретившиеся с глазами Бриттани, сияли счастьем. Но тяжелые веки со слипшимися от слез ресницами сразу же опустились, храня тайну.

— Я сделаю, как ты велишь, Алек, — покорно сказала Дженнифер брату, а Бриттани отвернулась, чтобы скрыть усмешку.

— С этим делом покончено, — объявил Эдгар. — Теперь мы должны обсудить будущее Бриттани.

— Что ты решил, господин? Вступить в другой брак? — Бриттани гордо вздернула подбородок, хотя под тяжелым взглядом мужа эта бравада давалась ей с трудом.

— Завтра ты получишь развод. Это необходимо. После развода отец лишит тебя наследства в пользу своего сына.

Все это Бриттани давно знала, но она делала вид, что слышит о планах Эдгара впервые. Она дрожала от напряжения и с нетерпением ждала, когда же Алек наконец заговорит о своем плане. Ведь он поклялся, что они будут вместе.

— После развода твоим законным покровителем станет лорд Уэнтворд. Ты знаешь, зачем ты ему нужна?

— Он хочет иметь наследника мужского пола, но мой брат для него неприемлем. Человек, рожденный и воспитанный в Шотландии, не по нутру английскому лорду. Он будет сомневаться в его преданности, — ответила Бриттани. — Если мой первенец окажется девочкой, дед выдаст меня замуж за какого-нибудь знатного англичанина в надежде, что от этого союза родится младенец мужского пола.

— Твой дед пребывает в заблуждении. Он считает, что Алек не станет претендовать на ребенка после развода. — На лице Эдгара не отразилось никаких чувств, голос звучал бесстрастно.

Бриттани захлестнула волна ужаса. На лбу у нее выступил пот, губы задрожали.

— Ты разлучишь ребенка с матерью и отошлешь меня к деду? Это и есть твой великий план?

Бриттани ощущала боль, подобной которой она не ощущала никогда в жизни. Она не могла поверить, что Алек способен забрать у нее ребенка. Леди Бренна и Дженнифер нежно обнимали ее за плечи, шепча слова утешения, но Бриттани их не слышала. Она смотрела на искаженное гневом лицо мужа.

— Нет! — прогремел Алек. — Ты останешься здесь, с нашим ребенком.

— Но это будет означать войну.

— Каждый раз, когда мужчины не могли поделить то, что им принадлежит, это означало войну. Останешься ты или нет, твой дед все равно нападет. Он хочет получить нашего ребенка и скорее умрет, чем откажется от него. Здесь твой дом, и ты остаешься под моей защитой.

— Как твоя любовница? — в отчаянии выкрикнула Бриттани.

— Я не могу жениться на женщине без приданого! — закричал в ответ Алек. — Клан этого не допустит. Но ты будешь моей!

— Алек, ты слишком многого требуешь. Такого трудно было ожидать даже от самодовольного шотландца. — Бриттани повернулась к королю. — Мой король, я прошу у тебя защиты. Неужели ты желаешь, чтобы я была опозорена?

— Король может принять либо мою сторону, либо сторону Уэнтворда. Другого выбора у него нет. Но даже король не рискнет вступить в сговор с англичанином, — язвительно проговорил Алек. — Так что ему придется остаться на моей стороне.

— Я думала, что знаю тебя. Я ошибалась. — Бриттани сняла с пальца простое золотое кольцо, вложила его Алеку в руку. — Оно тебе понадобится для новой жены.

На ее лице появилась горькая усмешка.

— Эдгар должен объединить страну. Он велит тебе жениться на женщине из какого-нибудь другого клана. Твои желания для него так же мало значат, как мои для тебя.

Бриттани вышла из зала, не обращая внимания на крики Алека, который приказывал ей вернуться. Она была даже рада, что слезы застилают ей глаза и она не видит любопытных и жалостливых лиц слуг и воинов. Их жалость была ей не нужна. Алек предложил ей место в своем доме — место шлюхи.

Слезы все бежали и бежали по ее лицу. Она верила в любовь. Она верила в Алека. И оказалось, что верила напрасно.

Бриттани молча стояла перед королем, а холодный, бесстрастный голос Алека произносил слова, звучавшие как заупокойная молитва над их погибшим браком.

Она приняла свой кинжал из рук короля, а Алек взял протянутый ему меч. Эти знаки их союза значили для нее гораздо больше, чем кольцо, которое она вернула Алеку накануне. Оружие служило символом каждого из них, их силы и слабости.

Бриттани вложила кинжал в ножны, стараясь забыть, что целый год он был воткнут в пол рядом с мечом Алека. Прошлой ночью Алек их убрал, и, проснувшись утром, она не увидела ни меча, ни кинжала и поняла, что развод состоялся. Церемония лишь узаконила его.

В зале теснились Мактавиши, Кэмпбеллы, воины Эдгара и лорда Уэнтворда. Ей было все равно, что они смотрят на нее, она молча стояла и отрешенно наблюдала, как свидетели подписывают документ. Тянущая боль в спине, начавшаяся накануне, усилилась, но боли она тоже старалась не замечать. Воин не должен поддаваться боли.

К ней подошли Энгус и Брайан Мактавиши. Брат Бриттани надел ей на голову медный обруч, доставшийся ему в день похищения Бриттани.

— Это украшение скучает по твоим волосам, — сказал он. Потом Брайан наклонился, поцеловал ее в щеку, успев шепнуть на ухо: — Я нашел то, что ты спрятала. Спасибо, Бриттани, ты меня спасла.

Брайан отошел, его место занял лэрд Мактавиш. Он легко ударил Бриттани по лицу. Этот жест имел чисто символическое значение, но она предпочла бы получить удар кинжалом в сердце.

— Я лишаю тебя права на мое наследство и отлучаю тебя от моего дома и моего клана. Твой титул переходит к твоему брату.

Энгус положил руку на плечо Брайана. Молодой человек достал из складок плаща лист из церковной книги и передал его Эдгару. И снова она стояла словно каменная и смотрела на свидетелей, подписывающих второй документ.

Появился лорд Уэнтворд, но Бриттани лишь мимоходом отметила, что его взор горит алчным нетерпением. Ее ничто не волновало — и менее всего ее будущее. Она обводила прощальным взглядом лица людей, окружавших ее. Это было странно, но она почти никого не узнавала. Напряженное выражение искажало знакомые черты почти до неузнаваемости.

Хотя лицо короля оставалось бесстрастным, его прорезали глубокие морщины, которых она прежде не замечала. Стоическая маска отца не могла скрыть затаенного отчаяния, а понурый вид брата не вязался с его сжатыми в кулаки руками.

Только ее муж казался совершенно спокойным. Бриттани прикрыла глаза, чтобы не видеть его лица, ей хотелось сохранить в памяти другой образ, потому что этот надрывал ей душу. Она мысленно твердила, что это не имеет значения, но знала, что пытается себя обмануть. Она любила его, и боль расставания казалась ей невыносимой.

Когда дед взял ее за плечо, Бриттани вздрогнула и застонала.