Читать книгу "Найди меня, любимый - Лори Макбейн"

— Ты плачешь из-за него? Из-за человека, который тебя предал? — хрипло спросил Валентин. Он ревновал. Ревновал к мужчине, который ее обманул, который мог украсть ее любовь, к мужчине, по которому она льет слезы. — Он тебя использовал. Он знал, что ты наследуешь Хайкрос. Он также знал, что у тебя нет причин туда не возвращаться. Конечно, к тому времени вы бы обвенчались и он стал бы хозяином поместья. Ты очень красивая женщина, и он хотел тебя, и еще он хотел твоих денег и не остановился бы ни перед чем, чтобы получить желаемое.

С каждой минутой ревность Валентина становилась все сильнее. Капитан даже не хотел понимать, что цыган больше не стоит у него на пути.

— А разве вы не такой, как он? — спросила Лили. — Разве, считая меня цыганкой, вы не собирались использовать меня? «Всего на одну ночь…» Разве я ослышалась?

— Нет, Лили Франциска, не на одну ночь. — Валентин неожиданно стал кроток.

Проследив за его взглядом, Лили увидела, что грудь ее обнажена. Боже! Так вот почему он не смотрит ей в лицо! Она потянула одеяло на себя. Но прикрыться ей удалось только наполовину, поскольку вторую руку Валентин не отпускал.

— Я никогда не чувствовала себя с Ромом в такой опасности как чувствую с вами, — проговорила Лили.

Но Валентин не успокаивался:

— Из-за него ты оказалась в такой ужасной ситуации. Меня нельзя упрекать за то, что мне понравилась красивая женщина. Едва ли я мог предположить, что встречу в цыганском таборе дочь Джеффри Кристиана. Кроме того, из-за Ромни Ли в опасности оказались Тристрам и Дульси. Удивительно, как то, что произошло с тобой сегодня, не случилось раньше. Мы найдем негодяя, который напал на тебя у пруда. Не сомневайся, он не уйдет от наказания. Правосудие свершится.

— Я знаю того, кто напал на меня, — произнесла Лили.

— Знаешь? Кто он? Цыган? А может быть, какой-нибудь повеса, увивавшийся за тобой на ярмарке? — Валентин едва ли сознавал, что под последнюю характеристику как нельзя лучше подходит он сам.

— Нет. На меня напал сэр Раймонд Уолчемпс.

— Раймонд Уолчемпс? Что он делает в этой дыре?

— Вы мне не верите? Я же не слепая. А я видела отражение в пруду так же ясно, как вижу сейчас ваше лицо.

Валентин смотрел на Лили как на помешанную.

— Сэр Раймонд Уолчемпс? Ты уверена? Должен признать, этот господин мне не особенно нравится. Но трудно поверить, что он желает тебе зла. Он едва с тобой знаком. — Тут капитан вспомнил, что Мустафа говорил ему, будто видел сэра Уолчемпса в толпе в ту ночь, когда подожгли табор. Турок говорил, будто видел, как Раймонд расплачивался с двумя бродягами, наверняка зачинщиками поджога.

В ту злополучную ночь была убита девушка, цыганка, одетая в тот самый наряд, что днем носила Лили. Да и Корделия Хауэрд была на ярмарке в сопровождении сэра Раймонда.

— Кто была та убитая девушка?

— Я же сказала — Навара. Она была племянницей цыганского барона. А почему вы спрашиваете?

— Ведь на ней было твое платье, не так ли?

— Да. А вы откуда знаете? Я помню, какой испытала ужас увидев ее мертвой. На мгновение мне показалось, будто…

— Будто ты лежишь мертвая.

— Да. Честно говоря, если бы я не пошла на свидание с вами и осталась бы в лагере, убитой могла быть я, а не Навара. Ромни принял ее за меня, хотя, мне кажется, он и за Навару вступился бы. Но тогда он решил, что ножом ударили меня…

— Но зачем? Я спрашиваю себя, зачем Раймонду твоя смерть? Какую угрозу ты для него представляешь? Ты уверена, что это был он? Может быть, произошла ошибка? У тебя нет никаких сомнений? — спрашивал капитан.

Лили тряхнула головой.

— Я уже говорила, что видела в воде его отражение. У него палка в руках была. Большая. Его лицо не из тех, что легко забываются. А Дульси его боится как огня.

Лили передернула плечами. Одеяло соскользнуло вновь, и вновь взгляду Валентина открылись два нежных холма. Вздохнув, он натянул одеяло повыше, задержав ладони на ее теле чуть дольше, чем это было необходимо.

— И что? — тихо спросил он и слегка улыбнулся, заметив, как вспыхнула Лили.

— Вы сочтете меня сумасшедшей, но он улыбался.

— Вот теперь ты меня убедила. Так мог поступить только Уолчемпс. — Улыбка исчезла с лица Валентина. — Но почему? — повторил он больше для себя, не замечая, что гладит ее руку.

— Может быть, потому, что он видел кукольное представление? — сказала Лили. И, увидев, как вытянулось лицо Валентина, пояснила: — На ярмарке мы показывали кукольное представление. Вы не могли его видеть. Нашу будку сожгли накануне ночью.

Лили говорила и внимательно следила за рукой Валентина. Тот рисовал на ее ладони какой-то замысловатый узор.

— Публика нас любила, — продолжала Лили. — Однако сэру Раймонду едва ли мог понравиться спектакль. Одна из марионеток — колдун — была на него очень похожа. Когда мы ее делали, то представляли себе именно его, сэра Уолчемпса. Мне он никогда не нравился.

— И мне тоже. Подозреваю, что я задевал его достоинство куда чаще и глубже, чем вы со своей куклой. Но меня он убить не пытался. Жаль, эта кукла сгорела. Хотелось бы на нее взглянуть.

— Она не сгорела. Она в повозке, в моем сундуке. Нет. Фарли брал ее туда, на ферму, чтобы позабавить хозяйских детей. Должно быть, она все еще у него.

— Тебе не кажется странным, что спалили именно вашу будку? Мне бы хотелось посмотреть это представление. О чем оно было? — спросил Валентин.

— Это сказка про белых коней. Я обычно рассказывала ее перед сном Дульси, когда мы жили на острове. На самом деле это Бэзил…

В дверь постучали. Затем на пороге появились Дульси и Тристрам. Увидев, что сестра не спит, они влетели в комнату, следом — Раф и Колпачок.

— Лили! Ты жива! — Дульси тут же забралась к сестре на кровать. — Я боялась, что ты вообще не проснешься. Дядя Валентин не разрешал к тебе заходить.

Саймон Уайтлоу тоже вошел в комнату. Он стоял на пороге и хмурился. Юношу раздражало то, что дядя Валентин сидит на кровати Лили. Более того, Саймону показалось, что капитан держит ее за руку.

— Я говорил Дульси, что с тобой все будет в порядке! — Тристрам, конечно, умолчал, что в этот раз у него впервые кусок в горле застревал. Ужин его так и остался нетронутым.

— Тилли сказала, что у тебя на голове шишка величиной с яблоко, — сообщила девочка, с любопытством глядя на сестру.

— Нет, Дульси. Вовсе не такая большая. С орех, не больше. Правда, Лили? — поправил сестру Тристрам.

Та попробовала улыбнуться. От такого количества людей у нее разболелась голова.

— Спасибо, что спасла меня, моя сладенькая. Шишка, пусть и огромная, — не беда. Главное, все хорошо. — Лили поцеловала сестру в лоб. — Ты у меня такая храбрая!