Читать книгу "Заложник - Кристина Ульсон"

— Карим Сасси плох, но поправится. Бортпроводница вонзила вилку ему в шею.

Эден представила себе, как хлещет кровь из раны Карима. Она не почувствовала к нему жалости. Карим Сасси едва не погубил четыре сотни человек. Эден пожелала бы ему смерти, когда бы так не хотела знать причины случившегося.

— А как тот парень, которого ударил Эрик?

— Он тоже выкарабкается. Сильное сотрясение мозга. Несколько дней пролежит в стационаре, потом будет лечиться амбулаторно. Похоже, у него возникли проблемы со зрением и памятью.

Эден испугалась за Эрика. Американцы могли упрятать человека в камеру и не за такое.

— Брюс, Эрик не мог знать, кто он.

— Предоставим это решать прокурору. Все пошло бы иначе, если бы он поверил Кевину.

— Но послушайте…

— Эден, я не намерен дискутировать с вами на эту тему. Я собирался сказать вам совсем другое.

Черт, американцы умеют ставить людей на место.

Что он, в конце концов, о себе думает?

— На пути в больницу с Каримом Сасси случилась истерика. Он буйствовал, несмотря на слабость. Утверждал, что его жену и детей взяли в заложники и теперь их убьют.

Эден покачала головой.

Это ни в коей мере не походило на правду. Они не могли упустить такое.

— Он уверял, что пошел на преступление ради семьи, — продолжал Брюс. — Есть ли в этом хоть доля правды? Если да, надо срочно действовать. Известие о том, что самолет приземлился и требования заложников остались невыполненными, уже попало в СМИ.

Эден прижала трубку к уху, пытаясь сосредоточиться. Она чувствовала направленные на нее взгляды коллег.

— Он лжет, — ответила Эден Брюсу. — Мы выходили на связь с его женой не один раз. Вчера утром она увезла детей к своим родителям в Копенгаген, но уже вернулась. Мы с ней встречались.

Или нет?

Встретив вопросительный взгляд Эден, начальник следственного отдела Деннис приблизился к ее столу и кивнул.

— В таком случае я не понимаю, что он плел, — сказал Брюс. — Но нам надо знать наверняка. Уточните, будьте добры, я перезвоню.

— Непременно, — пообещала Эден и на несколько секунд задумалась. — А ведь, вполне возможно, он не лжет, — проговорила она.

— Кто? — переспросил Брюс.

— Карим. Его семья на свободе, но сам он может считать иначе. Именно поэтому он и помогал угонщикам. Он думал, что они держат под прицелом его жену и детей.

Мозг сработал на автопилоте, и Эден вдруг увидела, как все между собой связано.

— Но как так могло получиться? — засомневался Брюс. — Ведь для этого нужно нечто большее, чем просто телефонный звонок.

Звонок! С одного из телефонов, которые использовали вчерашние лжеинформаторы.

Черт, их вели как собак на поводке.

Тошнота подступила к горлу, а по спине потекли струйки пота. Единственный смысл вчерашних угроз — подставить Карима. Таким образом, главный виновник происшедшего — с большой вероятностью, сестра Захарии — отводил подозрения от себя. Софии это удалось не вполне, однако из-за нее следователи упустили, что Карим был всего лишь инструментом в руках настоящих террористов.

От волнения у Эден загорелись щеки.

— Разве нормальный человек способен обречь на смерть четыре сотни пассажиров только потому, что кто-то что-то сообщил ему по телефону? — недоверчиво повторил Брюс. — Он должен был, по крайней мере, связаться со своей семьей и спросить у них.

Эден покачала головой:

— Я не знаю, как все это выглядит в деталях. Но мнение Карима по этому поводу уже не имеет никакого значения. Вы должны поговорить с ним. Как можно скорее, желательно этой же ночью, чтобы настоящие преступники не успели покинуть Швецию. Расспросите его. А мы поработаем на своем участке.

— Но ведь вы не думаете, что Сасси говорит правду? — неуверенно переспросил он после паузы.

— Люди не идут на такое без веской причины — вот единственное, в чем я уверена. И уже потратила уйму рабочего времени на то, чтобы понять, что двигало Каримом. И все без толку.

— Ладно, — сказал Брюс. — В таком случае вам, вероятно, будет небезынтересно следующее. Прежде чем потерять сознание, Сасси назвал штурману номер одного рейса.

Эден наморщила лоб:

— Что за рейс?

— TU-ноль-ноль-три. Он сказал, что как будто все случившееся как-то связано с этим рейсом.

Эден не знала, что ей думать и уж тем более что говорить.

— Мы наведем справки, — наконец ответила она, будучи не вполне уверена, что это действительно стоит сделать.

— Спросите про Эрика, — напомнил Алекс.

— Где Эрик Рехт?

— Взят под стражу вместе с другими членами экипажа. Их допросят в ближайшее время.

Эден избегала встречаться глазами с Алексом.

— Против них возбудят дело?

— Простите, Эден, но сейчас я просто не в состоянии обсуждать такие вопросы. Слишком тяжелый был день.

Раздраженная, Эден завершила разговор.

— Что он сказал? — спросил Алекс.

— Что в ближайшее время Эрика допросят.

— Отлично… — вздохнул Алекс, — отлично. Значит, скоро он вернется к семье.

Эден так не думала, но возражать не стала.

Предстояло много работы. День получился долгим, ночь обещала быть еще длинней. О возвращении домой в ближайшее время нечего было и думать.

Помимо всего прочего, Эден никак не могла забыть встречу с Эфраимом.

Тем более не стоит возвращаться домой, она все равно не сможет заснуть до утра.

— Я остаюсь, — сказал Себастьян, как будто прочитав ее мысли. — Что будем делать?

Эден посмотрела на него с благодарностью:

— Начнем с жены Карима.

70

Вашингтон, округ Колумбия, США, 21:15

Лишь спустя несколько часов доктора разрешили следователям допросить Карима Сасси. Он перенес операцию и ослабел после наркоза.

— Не знаю, насколько он сможет быть вам полезен в таком состоянии, но короткая беседа вреда ему не принесет, — сказал врач.

Лишь только Брюс и его коллеги вошли в палату, лицо Карима омрачилось. Они представились и объявили больному, что тот подозревается в захвате самолета с целью оказать давление на правительство США, то есть в терроризме.

— Как вы относитесь к этому обвинению? — спросил Брюс, после того как коллеги разъяснили Кариму его права.

Он молчал так долго, что они уже и не надеялись получить ответ. Все выглядело так, будто Карим хочет что-то сказать, но у него проблемы с речью. Брюс собирался было идти за врачом, когда Карим произнес одну-единственную фразу: