Читать книгу "Роза и лилия - Жеральд Мессадье"

Исидор кивнул, повторив имя и адрес. Жанна встала и предложила заплатить за совет. Исидор рассмеялся и покачал головой:

— Разве можно платить за слова и за опыт?

Жанна улыбнулась, удивленная этой мыслью.

— Это ведь вас назначили в муниципальный совет? — спросил Исидор Штерн, провожая ее к дверям.

— Да, — ответила Жанна, пораженная тем, что новость дошла и сюда. — Откуда вы это знаете?

— О вашем назначении написали в ежедневном листке, вывешиваемом на воротах Ратуши. Вы предлагаете вернуть миру парижских нищих и уничтожить Дворы Чудес?

Жанна кивнула. На известие о ее плане без промедления откликнулись девять почтенных горожанок, помощь которых пришлась весьма кстати.

— Я не забуду о ваших вопросах. Если надумаю что-нибудь дельное, то передам с Исааком.

Жанна поблагодарила Исидора Штерна и ушла, не желая уступать поселившейся в ее сердце надежде.

На обратном пути она попала в быстро обступившую ее толпу у Гревской площади. Новая казнь? Жанна сказала себе, что еще одного такого зрелища она не выдержит. Сегодня уж тем более. Вдруг над толпой взметнулась резкая и настойчивая мелодия скрипок в сопровождении гула трещоток. Нынче что, принято казнить людей под музыку?

Жанна попыталась выбраться из толпы, но без успеха. Ее охватило смятение. Жанна подняла глаза и увидела затянутый черным сукном эшафот. На нем кривлялись скелеты и черти. Первые были одеты в черные штаны и фуфайки, на которых красовались нарисованные ребра; они вздымали вверх огромные берцовые кости. Бесы же с рогами и в красном платье потрясали вилами.

Было 19 мая, День святого Ива, покровителя адвокатов. Их местная коллегия решила представить на публике мистерию под названием Страшный Суд.

Скелеты и бесенята гнали перед собой сборище королей, военных, епископов и бродяг к большим вратам в левой части помоста. Оттуда доносились истошные крики и появлялись куски кумача, долженствующие изображать языки адского пламени. Вся толпа неистово плясала под отрывистые звуки скрипок. Сгибаясь под ударами костей и вил, представители рода человеческого гримасничали и дергали ногами, непрерывно крича: «Пощады! Пощады!»

— Таков конец всякой комедии, люди добрые! — выкрикивал один из комедиантов, стоя у края помоста.

Пурпур и слава,

Нож и отрава

Голод и язвы —

Исход один!

Вояка, любовник,

Монах, чиновник,

Порох и доблесть,

Власть и бедность —

Исход один!

Рядом с первым комедиантом появился второй. Он держал в руках настоящий скелет, который комично дергался под звуки колокольчиков и деревянных трещоток.

Вскоре все повторилось вновь, ибо исчезнувший в левых дверях кортеж вдруг появился из правых.

Жанна не могла отвести глаз от нарисованных скелетов, выглядевших более правдоподобно, чем настоящие.

Вдруг в голову ей пришла мысль о собственной смерти.

— Вы пропустили самое главное, речь адвоката перед святым Петром, — сказала Жанне стоявшая рядом женщина.

Жанна ничего не ответила и, расталкивая людей локтями, смогла выбраться из толпы.

Нет, если уж смерть, то только не сейчас! Она уже на нее насмотрелась!

Не сейчас.

36 Лунный человек

С согласия совета его председатель, Гийом де Версель, поручил Жанне руководить тем, что позже назвали «войной с нищими». Для этой цели ей были приданы десять стражников и выделены две сотни ливров. В сопровождении двух стражников и двух дам, вызвавшихся ей помогать, Жанна отправилась на поиск одежды. Он оказался на удивление успешным. Без колебаний и даже с удовольствием люди избавлялись от старых вещей, с которыми не знали как поступить. Одежда была штопаной-перештопаной, но по большей части не очень грязной. Кое-что пришлось отдать в стирку.

В первый же день тряпья набралось на целую тележку. Через десять дней оно с трудом помещалось в специальную комнату Ратуши. Хуже всего дело обстояло с башмаками.

Самое трудное было, однако, впереди. Действовать приходилось ночью, когда нищие собирались все вместе. Взяв с собой весь свой отряд, два факела и одежду на десятерых, Жанна начала с площади Мобер. Нищих там было не меньше двух сотен, и все они вытаращили глаза при виде возглавляемых женщиной военных. Жанна приказала стражникам схватить десятерых. Те принялись истошно вопить, клянясь, что за ними нет никакого преступления. Раздался приказ стражников:

— Встать! Вперед!

— Куда вы нас ведете? — спрашивали нищенки.

Дамы благоразумно молчали. Жанна видела, что нищие удивлены, ибо вся процессия двигалась отнюдь не в сторону Шатле.

Жанна заранее договорилась с хозяевами ближайших бань, которые должны были держать свое заведение открытым до ночи и готовиться к приему необычных посетителей. Стражники затолкали людей внутрь, и тут нищие все поняли.

— Нет, только не это! — заголосили они.

Стражники едва сдерживали смех.

Жанна велела служащим бани раздеть нищих и сжечь все их лохмотья. Из предбанника она слышала возмущенные крики и поняла, что стражникам пришлось применить силу. Общими усилиями нищих удалось, наконец, раздеть. Все их фокусы вышли наружу, так что некоторым пришлось тут же расстаться с деревянными протезами, прикрепленными под согнутыми коленями. От бедняг исходила ужасная вонь, доносившаяся даже до Жанны. Для начала нищих окатили водой из ведер, чтобы снять первый слой грязи, сукровицу, наклеенные раны и испражнения. Нищие вопили так, словно их погрузили в котел с кипящим маслом. После этого их стали тереть мочалками с мылом и камфорным маслом, которое только и могло помочь справиться с полчищами кишевших на них паразитов. Нищие продолжали вопить. Двое попытались улизнуть, но стражники схватили их у самого выхода и водворили на место. Под конец в дело вступили цирюльники, избавившие нищих от их шевелюр и бород. Через полтора часа перед всеми предстали здоровые и чистые молодцы, которым дамы стали передавать одежду.

— Ну и куда же мы теперь отправимся в таком виде?

Стражники отвели всех на ночлег в конюшни Сен-Виктор, оставили там охрану и проводили Жанну до дома. Там всех ждал горячий суп с хлебом. На другой день помощницы Жанны пришли к конюшням и предложили преобразившимся нищим жилье и работу за деньги.

Вечером все началось сначала. Дамы-патронессы работали по очереди, и через десять дней Двор Чудес на площади Мобер опустел. Самые стойкие из его обитателей перебрались в другие места.

Власти приказали вычистить площадь и заново оштукатурить дома. По совету Жанны в них устроили лавки с низкой арендной платой.

Тем из нищих, кто надеялся пересидеть тяжелые времена в других убежищах, скоро пришлось посмотреть правде в глаза: они просто плохо знали Жанну. В сопровождении десяти своих помощниц она принялась за Двор Чудес у башни Барбо. Их сил могло и не хватить, но, к счастью, молва о подвигах Жанны привлекла добровольцев. Теперь уже с ней было человек двадцать. Жанне больше не приходилось самой возглавлять свое воинство каждый вечер, и она смогла вернуться к обычной домашней жизни и проводить больше времени с сыном. Все понимали, что очистить оставшиеся рассадники нищеты на Гревской площади, у Сент-Авуа, на главном рынке и у ворот Сен-Мартен не удастся раньше осени или даже начала зимы. Совет решил добавить денег на все предприятие. Нищим приходилось все труднее. Поговорив с одним из помощников прево, Жанна прикинула, что в городе их оставалось не меньше трех тысяч. За четыре недели «войны с нищими» удалось пристроить всего лишь две сотни людей. Единственным выходом было задерживать каждый вечер не меньше дюжины бедолаг.