Читать книгу "Райское место - Марина Туманова"

С криком, как бросающийся в атаку берсеркер, я распрямился во весь рост, животом прижимаясь к стене, балансируя в четверти дюйма от гибели и поднимая проклятую крышку спиной, плечами, макушкой, обеими руками. Слабый свет поздних сумерек ударил по глазам не хуже полицейского прожектора, какой-то ящик тяжело загрохотал по полу, откатываясь прочь, и я обрывком мысли поблагодарил бога за то, что поднялся в полный — и опять хвала господу, не маленький — рост. Когда крышка поднялась, она не отлетела, а встала вертикально посреди отверстия, чуть не ударив меня по лицу. Будь я пониже или рассчитывай действовать поэтапно, точно сорвался бы, а так сумел продолжением рывка вытолкнуть проклятый кругляш наружу и в последний миг, до отказа вытянув руки вперед, ухватился за край лежащего на деревянном полу ковра. Он не сдвинулся, плотно прижатый к половицам древней железной кроватью и массивным шифоньером. В паре футов от меня лежала на боку прикроватная тумбочка, минуту назад стоявшая на крышке «колодца». Ход выводил не на чердак и не в логово подземных тварей, а в обычную человеческую спальню. Скромную, очень чистую комнату с единственным окном, завешенным плотной белой шторой. Лунный свет, пробиваясь сквозь нее, давал возможность рассмотреть все мелочи обстановки.

Но мне было не до оценки дизайна. Нашарив ногами предпоследнюю ступеньку, я оттолкнулся — сделал бы хоть один такой толчок на уроке физкультуры, получил бы пожизненное «отлично» по прыжкам в высоту—и, рискуя разорвать изношенный ковер надвое, выбрался наверх. Чувствовать под собой твердый пол, сквозь который нельзя провалиться, было великолепно. Однако победный танец пришлось отложить на потом. Вскочив, я наклонился над провалом, снова набирая в легкие сырой холод.

— Делберт! Делберт, как ты? Где ты?

— Поднимаюсь. — Его голос прозвучал весело. — Где мы?

— Скоро сам увидишь.

Пока он поднимался, я получил возможность передохнуть. И осознать, что весь мой героизм не стоил бы выеденного яйца, поставь хозяева на люк шифоньер, а не тумбочку. Кстати, они что, не слышали грохота и моих воплей? Пусть бегут сюда, пусть вызывают полицию — пожалуйста. Лишь бы кто-нибудь появился и сказал, где мы находимся. Но из-за двери не слышалось ни звука. Никого нет дома? Если подумать, это тоже нам на руку. Устроим разбирательство через часок, а пока полежим прямо тут, на тонком дешевом коврике. Мое измученное тело гудело от боли. Сколько же мы ползли? Часы показывали десять минут десятого. Неплохой марш-бросок. Извините, полз-бросок.

Исследовать чужой дом в одиночку мне не хотелось. Растянувшись на спине, я наслаждался условной мягкостью ковра и собственной неподвижностью. И только услышав, что Делберт приближается к люку, заставил себя подняться. Протянул ему руку и помог выбраться без акробатических финтов.

А потом постарался не слишком вытаращивать глаза, но как раз это и не получилось. Футболка Делберта была не просто грязной. С правой стороны ее от плеча до живота украшали бесформенные алые потеки, уже начавшие приобретать коричневый оттенок.

— Где ты поранился?!

Ничего острого в туннеле не было, я же первым проходил этот путь. Разбил плечо о камни, когда падал?

— Это мистер О'Доннел, — ответил Делберт. — Он не успел схватить меня, когда я спрыгивал, поэтому выстрелил вслед.

— Что он сделал?

Я собирался брать на себя грехи этого человека. Я благодарил его за помощь, когда полз в темноте.

— Я сунул «браунинг» за пояс, когда пролезал в дыру, — пояснил мальчик. Его лицо было землисто-бледным, и мое многоопытное воображение не помогло понять, как он сумел проползти по туннелю и взобраться на высоту шести этажей с огнестрельной раной в плече. — Мне нужны были обе руки. Но я слишком резко дернулся, перебрасывая ногу в провал, и пистолет выпал. Проскользил по полу точно к мистеру О'Доннелу, и он сразу поднял его. И…

Делберт выразительно скосился на свое окровавленное плечо.

— Я думал, Ларри прикрывает тебя. Он же кричал кому-то «отойди».

Сказал, а у самого щеки заполыхали от стыда за такую наивность. Надо было лучше запоминать уроки О'Доннела. Тогда сумел бы за минутной гордостью увидеть неизменную жестокость.

— Он моей маме кричал, — сказал Делберт. — Это она меня закрыла, чтобы мог спрыгнуть. А мистер О'Доннел потом оттолкнул ее.

Я почувствовал, как мой мозг начинает вертеться внутри черепа. Паула Энсон ради сына пошла против общины? Нет, никаких скоропалительных выводов, одного раза хватит. Если Паула решила прикрыть Делберта, то это потому… потому что… — Она не хотела, чтобы кого-то из Энсонов отдали на заклание? — спросил я.

— Ага. — Делберт осмотрелся и, решив, что до кровати идти слишком далеко, присел на пол. — Она всегда этого боялась. Потому и кроликов держала. Я опустился на ковер рядом с ним. Мальчик выглядел так, словно вот-вот свалится в обморок. Сколько же крови он потерял? Ни разу не закричав от боли, даже в ту минуту, когда в его тело вошла пуля.

— Дай я посмотрю твою рану.

— Не надо! — выпалил он. — И так болит. А ты все равно не врач. Не трогай, хоть пока я отдохну, хорошо?

Его дыхание было неровным, а глаза горячечно блестели. Я решил, что настаивать не стоит. Если мальчишка еще сильнее разнервничается, вреда будет больше, чем пользы от неуклюжей перевязки. Лучше побыстрее вызвать «Скорую помощь». А для начала успокоить Делберта. И самому неплохо бы успокоиться.

Пока я рассуждал, мальчик вернулся к прежней теме.

— Мама… — выдохнул он. Язык метнулся по пересохшим губам. — Она изо всех сил старалась спасти имя… честь семьи. Даже не обращала внимания на то, что некоторые над ней подшучивали из-за кроликов. У нас ведь не держат никаких животных. Смысла нет: кормить надо, ухаживать, а при первом же дожде их в клочья разорвут. Если бы мамины кролики не в клетке сидели, им бы ни одного дождя не пережить. Ну, и если бы другой жертвы не было.

— Хочешь сказать, твоя мать рассчитывала предложить вместо тебя кроликов?

Он кивнул.

— Так моухейцам не обязательно жрать человечину?!

Делберт слабо пожал плечами.

— Я читал в одной из книг мистера О'Доннела, что и вампиры могут какое-то время пить кровь животных, а не людей. Только от этого они слабеют и сходят с ума. С нашими происходит то же самое.

— Выходит, они ближе к вампирам, чем к классическим оборотням?

— Вряд ли. Больше ничего не совпадает. Я в этом слабо разбираюсь, мистер О'Доннел лучше бы объяснил.

— Если я еще раз его увижу, я его убью.

Это не было пустой угрозой. Ничего общего с истеричной или пьяной обидой, никакой похвальбы. Я сам не ожидал, что смогу так холодно говорить о ком-то. Но как в начальной школе твердо знал, что хочу быть писателем, так и сейчас хотел при первой же возможности уничтожить Ларри О'Доннела. И был уверен, что сделаю это. Писателем ведь стал.