Читать книгу "Король-Воитель - Крис Банч"

Я прочел, и в конце концов, безостановочно зевая, мы все же сумели поесть. Я вымыл тарелки, осмотрелся, понял, как выпустить воду из раковины, снова наполнил ее чистой водой и вымыл лицо с мылом, которое, конечно же, оказалось на полочке.

Симея, стараясь не уснуть, сидела на диване и смотрела на меня остановившимся от усталости взглядом.

— Твоя очередь, — сказал я, а сам поднялся на палубу, оглядел яхту и реку и, не увидев в воде, по которой ветер гнал густые клочья тумана, ничего подозрительного, спустился вниз, поднял лестницу и сгреб с кровати одеяло и две подушки.

Симея, чистившая зубы маленькой щеткой, тоже обнаружившейся среди вещей предусмотрительного хозяина, обернулась:

— Что вы делаете?

— Собираюсь приготовить себе постель.

— На этой кушетке?

— Мне приходилось спать и на еще менее удобных вещах.

— Не валяйте дурака, — сказала Симея. — На кровати хватит места для полдюжины людей. Вернее, полдюжины смогут устроить там оргию.

Я слишком устал для того, чтобы ломать комедию или спорить, и потому, не говоря ни единого слова, кинул одеяло назад. Но, прислонившись к стене, чтобы снять сапоги, я вдруг понял, что до омерзения грязен, и вновь вышел на палубу.

— Ну, что еще?

— Мне стало стыдно за самого себя.

Симея, удивленно вскинув брови, смотрела, как я накачал воду в бачок унитаза, а затем нашел полотенце, взял мыло, ведро и открыл люк, ведущий на палубу.

— Вы сумасшедший.

— Очень может быть, — согласился я. — Но я предпочитаю быть чистым сумасшедшим.

— Желаю удачи, — сказала она мне в спину.

Я вышел на палубу, стащил с ног сапоги, содрогнулся от их запаха и поспешно скинул с себя одежду. Облившись из ведра речной водой, я намылился, смыл мыло, еще раз намылился и окатился водой, а потом заставил себя тщательно вымыть голову. Волосы свалялись чуть ли не в войлок, и мне казалось, что с каждым днем их остается на голове все меньше и меньше. Я с трудом держался на ногах от усталости, но сейчас мне было так холодно, что опасность уснуть на ходу мне не угрожала, поэтому я наскоро постирал подштанники и портянки. Спустившись в каюту, я растерся полотенцем и развесил сохнуть где попало свое мокрое белье.

Я помню, как протиснулся под трап, увидел перед собой огромную кровать с теплой постелью, заметил с одного ее края холмик — там, укрывшись с головой, спала Симея, — пошатнувшись, шагнул вперед, и… на этом все кончилось.

Проснувшись, я не чувствовал ни боли в натруженных мышцах, ни ломоты в суставах, которой можно было ожидать, проведя несколько дней под дождем. Как раз наоборот, я ощутил, что мир прекрасен. Я лениво спросил себя, сколько же прошло времени, отодвинул занавес на одном из изящных восьмиугольных иллюминаторов и увидел за ним серый дневной свет, с трудом пробивавшийся сквозь туман, и частый мелкий дождь. Если не считать света, все выглядело точно так же, как и в тот момент, когда я отключился.

Я был в спальне один. Поискав глазами полотенце, чтобы хоть чем-то прикрыть наготу, я вместо него обнаружил свою одежду, аккуратно сложенную в изножье кровати. Вся она была совершенно сухая и пахла фиалками. Я оделся и, не обуваясь, вышел в главную каюту. Симея уютно сидела с ногами на диване, читая книгу, которую, вероятно, разыскала на одной из полок. Ее коротко подстриженные волосы сияли темным блеском, а пахло от нее, как я сразу уловил, духами с экзотическим ароматом сандала и мускуса.

— С добрым утром, — приветствовала она меня. — Я уж думала, что вы умерли.

— Я и впрямь умер, — согласился я, улыбнувшись во весь рот, — но одна волшебница вернула меня с Колеса на эту яхту. Я долго спал?

— Ну, я, кажется, один раз проснулась ночью, но сразу же снова заснула. Потом проснулась еще раз, вскоре после рассвета, увидела, что на реке такой шторм, что плыть нельзя, и опять легла спать. Встала час назад, сварила суп. В этой кастрюле еще немного осталось.

— Неужели на яхте нет ничего, кроме супа?

— Есть, и много всего, но… но я не такая уж хорошая повариха, а чтобы приготовить что-нибудь из тех продуктов, которые я нашла, нужно приложить немало усилий.

— Как приятно узнать, что и у тебя есть хоть какие-то недостатки, — сказал я. — Полагаю, что мою одежду высушило волшебство?

— При такой погоде сама собой она не высохла бы никогда. — Девушка обвела взглядом каюту. — Мне часто вспоминается, как хорошо было плавать на такой лодке, когда я была ребенком. Пожалуй, я забыла, что там на самом деле было холодно и сыро.

— А почему бы тебе не попробовать просушить эту комнатку заклинанием наподобие того, каким ты сушила одежду?

— Ох, ради всех бо… какая же я дурочка! Я даже и не подумала об этом.

— Пф-ф! Делать глупости — обычное явление для юных созданий. Вот и займись этим, пока я буду купаться.

— О боги, — пробормотала Симея. — А вам не кажется, что вы слишком увлекаетесь этим делом?

— Нет, — ответил я. — Быть грязным и вонючим может любой дурак. — Я взял мыло и высунулся в люк. — Не подглядывай. Я стеснительный.

— Пф-ф! — передразнила она меня. — А между прочим, я успела сделать себя красивой и чистой, пока вы играли в Огромное Храпящее Чудище. — Симея полезла в свою сумку за травами и другими средствами для магии, а я поднялся на палубу.

Сейчас, когда я был сухой и уже не хотел спать, погода показалась мне еще более холодной, чем ночью, но я справился с собой, разделся, прыгнул за борт и, постаравшись сдержать крик, погрузился в холодную серую воду. Вынырнув на поверхность, я увидел над бортом голову Симеи.

— Вы тонете?

— Нет. Замерзаю. Вернись в каюту.

Намылившись два раза, я почувствовал, что наконец-то избавился от большей части грязи, въевшейся в мою кожу за время кампании. Я забрался на палубу, вытерся, оделся и принялся рассматривать реку. Она была почти в пол-лиги шириной, и над ее поверхностью, покрытой белыми барашками волн, то тут, то там поднимались такие же, как наш, мелкие островки. Ветер разгулялся и раскачивал ветви ивы, прикрывавшие наше убежище. Мне стало холодно, я передернул плечами и спустился в каюту.

В каюте было гораздо теплее и больше не чувствовалось сырости. На полу дымились две маленькие жаровни.

— У волшебников есть свои достоинства, — неохотно признал я и принялся рыться в съестных припасах.

Примерно за час я приготовил рис с острыми специями, а размочив вяленую рыбу и сушеные овощи, сделал из них аппетитное горячее блюдо; в духовке поднималось тесто, которое при известной снисходительности можно было назвать хлебом, а на маленьком столике были разложены различные приправы и желе. Я поклонился Симее:

— Кушать подано, моя госпожа.