Читать книгу "Странник - Джейн Гудалл"

По мере того как она листала страницы первой книги, карты превращались в безумную мешанину символов и линий, словно бы следивших за ней самой. Брайони захлопнула том и сосредоточилась на брошюре. В конце книги шел другой шрифт, чем в основной части. Именно здесь находились выдержки из переписки Бартоломью Тремли. Также приводились некоторые фрагменты его дневника.

«Все это суета, и ветер уносит все», — говорит Проповедник, этот самовлюбленный дурак.

Проповедник приходит первым, но Странник, что не отбрасывает тени на солнце, приходит следом за ним.

И Странник входит, чтобы исполнить работу руками Проповедника и чтобы проложить себе путь стопами Проповедника. И так все должно быть обращено на пути неделания.

«Суета сует», — говорит Проповедник, и Проповедник обладает пустым языком.

Есть время для языка во рту и время для ножа в руке. И Странник прокладывает себе путь сквозь время, и никто не остановит его на пути, даже сотни грядущих поколений.

Возвращается ветер на круги своя, и все вещи должны обратиться на пути неделания.

Время насаждать и время вырывать посаженное,

Время ненавидеть и время воевать,

Время убивать и время умирать,

Лучше быть среди мертвых, которые уже мертвы,

Чем среди живущих, которые примут свой конец от его рук.

Потому что есть зло под солнцем,

И он не отбрасывает тени,

И он входит туда, куда желает.

И его нож говорит во тьме.

И он покинет одну оболочку, чтобы войти в другую.

И человек, который входит, примет взгляд его глаза,

И дыхание его уст, и пути его.

И тот, кто приглашает его, познает вещи и пребудет в нем живым.

Даже через сотню грядущих поколений.

Ибо смерть не преграда для него, и он не отбрасывает тени на солнце.

Хорошо бы найти всю эту чушь и сжечь, подумала Брайони, или порвать на клочки и спустить в туалет. Даже чтение небольшого отрывка вызвало у нее ощущение присутствия кого-то зловещего в комнате, рядом с ней, так что пришлось даже оглянуться и убедиться, что в помещении больше ни кого нет. Но она не чувствовала себя в одиночестве.

Брайони встала, чтобы выйти в коридор и найти там Джимми, Пелгрейва или кого-нибудь еще просто обменяться парой слов и избавиться от мерзкого ощущения, — но потом вспомнила инструкцию Макриди: не спускать глаз с брошюры. Поэтому она вернулась и взяла эту гадость с собой, крепко стиснув в руке. Надо хотя бы положить ее в пластиковую папку. Брайони не заботилась об отпечатках пальцев, ведь книжонка давным-давно находилась в библиотеке, но ей хотелось оградить себя от какого-то влияния, которое она чувствовала на физическом уровне.

Брайони выдвинула ящики стола и порылась в них в поисках стандартного пакета для улик, который точно должен был где-то валяться, и в этот момент вошел Стив с сумкой для вещественных доказательств в руках.

— Надень перчатки, — сказал он с порога. — Тебе придется мне помочь.

Они сели с обеих сторон стола и разложили на его поверхности содержимое сумки. Это были очень старые документы: толстые стопки листов, испещренных пометами и исписанных побуревшими от времени чернилами, которые, вероятно, когда-то были черными. Сначала было трудно разобрать слова рукописи. Почерк представлял собой отвратительные каракули, некоторые слова были вписаны сверху, между строк, очень мелко.

— Что это? — спросила Брайони.

Бумаги Кристофера Глэйда. Глейд был мастером, изготовившим хитроумный замок для дверей Крайстчерч. Его рукописи хранились у масонов. Я вот что подумал. Если Странник, или Тремли, или кто бы то ни был — этот больной урод, которого мы пытаемся выследить, — имел ключ от замка в Крайстчерч, возможно, это важно и для других аспектов дела. И посмотри сюда. — Стив указал пальцем, обтянутым перчаткой, на страницу, где текст шел в две колонки неравной ширины. В одной были имена. В другой — тесно написанные мелким почерком слова. — Смотри.

Брайони охнула:

— Б. Тремли!

— Именно. — У Стива в горле перехватило от волнения. — Вот здесь говорится: «Два замка из меди с ключами одинаковыми». И еще, — дрожащим пальцем он указал на другую страницу, также заполненную колонками. Тремя колонками. В одной были даты: 22 июня, 30 июня, 4 июля, 18 июля. Во второй — фамилии. Здесь она снова увидела запись: «Б. Тремли». А в третьей колонке значились адреса. Стив приложил линейку на страницу, выделив блок с именем Тремли, и четко проследовал по строке: «4 Ламан ул.». — Вероятно, это что-то вроде списка доставки заказов, — сказал он. — Мне нужен справочник с названиями улиц.

— Нет, тебе нужно вот это. — Брайони прошла к своему столу и стала быстро листать первый том с картами, чтобы найти указатель. Но его там не было. Она опустилась на стул. — Похоже, нам все же придется проделать всю эту каторжную работу. Это старые карты, они относятся ко временам Тремли. Некоторые улицы подписаны, но далеко не все. Я начинаю искать, а ты начинай молиться.

Глава 56

Сюжет романа «Тяжелые времена» вспоминать было проще, чем последовательность всех событий в «Анне Карениной». Некоторые части этого романа полностью стерлись у нее из памяти. В основном это касалось середины книги. Зато другие сцены просто стояли перед глазами. Конечно, это были кошмар на железнодорожной станции и скачки, когда Вронский мчится как безумный и ломает спину лошади. Это было ужасно. Лучше подумать о лошадях в цирке мистера Слири.

Но честно говоря, Нелл было вообще трудно сосредоточится на чем бы то ни было. Мысли постоянно возвращались к ее теперешнему положению, и адреналин несся по организму. Девушка ждала, что в любой момент откроется дверь, стараясь услышать, как человек подойдет к ней с той стороны. Нелл решила походить по комнате, в которой уже гораздо лучше ориентировалась, поскольку свет из холодильника нарушал кромешную тьму, проникая понемногу даже в отдаленные углы.

Но что, если убийца откроет дверь, когда она отойдет далеко, в самый угол? Нет, надо оставаться на страже. Нелл постоянно смотрела на часы. Она старалась отмерять интервалы в десять минут, проверяя, который час, только по истечении этого периода. Сначала это получалось, но затем бешено стучавший пульс заставил ее путаться, и теперь Нелл смотрела на часы каждые три или четыре минуты. Она вернулась к сцене в классе из «Трудных времен» и попыталась вспомнить диалог об определениях лошади, который при чтении показался ей очень смешным, однако теперь он выглядел странным и путаным. И тут раздалось громкое «клак» с внешней стороны двери, и сердце Нелл оглушительно застучало. С трудом дыша, она все же заняла исходную позицию, распластавшись вдоль стены.

Хозяин немедленно отреагировал на открытый холодильник.