Читать книгу "Большая книга ужасов 2012 - Светлана Ольшевская"

– И что это за предмет?

– Не знаю, этого она не писала, называла его просто ключом. Хотя сомневаюсь, что он похож на обычный ключ. Уж очень бережно ей приходилось с ним обращаться, как она однажды обмолвилась. Так вот, Амалия добилась таких результатов уже в последние дни перед уходом немцев. А за день или два случилась катастрофическая для нее вещь – тот самый ключ исчез. Никакие поиски не помогли, а подозрение пало на подопытную девочку. Дело в том, что эта девчонка после опытов, казалось, совершенно лишилась воли и потеряла собственную личность, целыми днями сидела и смотрела в одну точку или тупо бродила по комнате, а потому за ней не особо следили и даже взаперти не держали – внутри здания она перемещалась свободно. Когда же пропал ключ, выяснилось, что никто, кроме нее, взять его не мог. Но на речь девчонка не реагировала, а попытки Амалии прочесть ее мысли тоже ничего не дали – она вообще не уловила никаких мыслей. Зато уловила откуда-то, что вскоре станет не до опытов и необходимо скрыть от всех результаты работы, лучше уж потом вернуться и найти потерянное при удобном случае. И все, на этом записи закончились. Немцы ушли, и Амалию тоже больше никто не видел.

– А что же случилось с этими… подопытными? И с заключенными лагеря? – спросил я.

– О судьбе заключенных лагеря ты, наверное, уже прочел на памятнике. А вот в лаборатории… Утром местные жители вошли в опустевшее здание, но не нашли в нем никого. Ни живых, ни мертвых. И что здесь было в последний день, так и осталось загадкой. Может быть, немцы вывезли их с собой – хотя с какой бы это радости, они даже вещи не все забрали, удирали в спешке. А Нинке, видимо, как-то удалось стащить у Амалии документы. Но этого нам уже не узнать. Вот, перевела я записи и хотела, когда война закончится, передать документы ученым. Но взяло меня сомнение, стоит ли это делать? Ведь тот, кто найдет дорогу в Долину Снов, сможет воздействовать на других людей, читать их мысли, получит массу возможностей, которые я и представить себе не могу. А ну как эти умения попадут в недобрые руки? Конечно, не каждый в такое поверит, а уж опробовать на практике – большая сложность. Ведь даже от Амалии все это требовало немалых усилий и напряжения – и чтение мыслей, и влияние на чужую психику…

– Правда? – усомнился я. – Я думал, таким ведьмам это легко…

– Волшебные палочки, Денис, только в сказках существуют, – строго сказала старушка. – В жизни же для всего стараться надо, даже таким ведьмам. В общем, я тогда пару дней думала, сомневалась, взвешивала все за и против. А потом мне вдруг Нинка приснилась. Да четко так, будто в реальности. Знаешь, если б я собственными глазами не видела ее смерть, то подумала бы, что это и есть реальность. Снилось, будто лежу в своей кровати, открываю глаза, а в комнату заходят Нинка и еще одна девчонка из соседнего поселка, я ее пару раз мельком видела до войны, не знаю, как ее звали и что с ней дальше стало, больше я ее не встречала. Вот, заходят, и Нинка говорит так строго: «Не для того я эти бумаги тебе дала, чтобы ты их отдавала кому-то! Прочла – молчи! Никому не рассказывай о том, что знаешь».

Мне было страшно, но я во сне не могла даже пошевелиться. А девчонка прибавила мягким голосом, что когда-нибудь, много лет спустя, Амалия сюда вернется. И тогда я должна буду раскрыть тайну человеку, который предотвратит беду. Она еще несколько раз повторила: белые локоны, помни о белых локонах!

Сказали так и вышли. Только после этого я смогла двигаться. И, наверное, проснулась, потому что услышала, как собаки воют во дворе, а в доме никого постороннего, разумеется, нет.

Глава VIII

Открытое окно

Анна Ивановна встала и лукаво посмотрела на меня:

– Долго же я ждала этого человека. И, по правде говоря, не думала, что это будет хлопец. Я тогда решила, когда она про локоны сказала, что человек, которому я должна все рассказать, окажется женщиной с белыми локонами. А оно вон как вышло, вроде пароля!

Наверное, физиономия у меня сейчас была самая дурацкая, потому что старушка не сдержалась и прыснула.

– Это… я, что ли, тот человек?! Вы что, шутите? Да как я могу остановить ведьму! – подхватился я.

Старушка мгновенно стала серьезной:

– Как – это уж тебе решать. Я, чем могла, постаралась помочь.

– Послушайте… Но если Амалия сейчас в городе, то она наверняка пожелает найти свои документы, а они у вас. Может ли она определить, где они?

– Ну, если она встретит меня и прочтет мои мысли, то сможет. Но я сейчас редко хожу за ворота, разве что в больницу, а своим родным ничего не говорила.

– А на расстоянии она мысли не прочтет?

– Только если человек о чем-то думает постоянно и с сильными эмоциями. Это получается что-то вроде мысленного крика, и ведьма сможет его услышать на расстоянии. Я так поняла из ее записей.

– Постойте! Выходит, Машка Караваева… Она ведь без конца только и думала, что о встрече с этой своей ведуньей!

Анна Ивановна кивнула:

– Возможно, возможно. Она звала – и ее услышали. Правда, не тот, кто надо. Наверное, Амалия искала себе подходящую девчонку, которую легко подчинить, вот и нашла.

– И что ей теперь надо? Забрать свои документы?

– Не знаю, нужны они ей или нет, а важнее всего для нее вернуть утерянный ключ от Долины Снов. Знать бы, где он…

Я призадумался. Сказать ей или не надо? Решился только спросить:

– А если она найдет ключ, что тогда? Раз он отмыкает проход в любой точке земного шара, то логично предположить, что она заберет ключ и уйдет отсюда?

– Логично-то логично, может, так и будет. Да только говорила та девочка о какой-то страшной беде, которая в этом случае произойдет. И я, знаешь ли, склонна ей верить.

Неожиданно во дворе залаяла собака. Не просто залаяла, а как-то испуганно, с подвыванием. Хлопнула калитка. Я вскочил и метнулся к окну, хозяйка тоже. Ни она, ни я не стали отдергивать плотную гардину, все было видно и сквозь нее.

– Фух, напугала! – облегченно выдохнула Анна Ивановна, глядя на шествующую по двору Виту. – Что это она с катка вернулась, наверное, забыла что. Обычно не дозовешься…

Она говорила что-то еще, но я не слушал. Цепная собака лаяла, не переставая, и вовсе не на Виту, а куда-то в сторону. Я посмотрел туда и обмер.

За низким забором стояла Машка. Стояла неподвижно, не мигая, вперив пронзительный взгляд широко открытых бледно-голубых глаз прямо в наше окно.

– Анна Ивановна… – прошептал я и сел прямо на пол. – Скажите, ей нас видно?

– Кому, Витке? – не поняла та.

– Нет… Видите, девчонка стоит и смотрит? Это Машка.

– Где девчонка? – старушка отодвинула край гардины и осторожно выглянула, но тут же отпрянула.

– Это она, ее взгляд…

Больше мы не успели ничего друг другу сказать, потому что в дом ворвалась Вита.