Читать книгу "Мизери - Стивен Кинг"

— Тогда забирайся. И помни, что я тебе говорила насчетпопыток задушить и тому подобного. Я очень устала и вряд ли мне сейчаспонравятся шутки.

— Запас моих шуток, кажется, иссяк.

— Очень хорошо.

Она со стоном поднялась, и Полу пришлось закусить губу,чтобы не закричать от боли. Она подошла к лестнице, слегка повернула голову, ион увидел, что она смотрит — наверное, смотрит — на столик, где стоят банки.Взгляд ее был коротким, как будто случайным, но Полу показалось, что смотрелаона чрезвычайно долго, и он был уверен, что она заметила отсутствие банки сгорючей жидкостью. Лишь через несколько месяцев после своих первых опытов оннабрался мужества для новой попытки… И если ее рука скользнет по его бедру, тонащупает не только костлявую задницу.

Выражение ее лица не переменилось, когда она отвернулась отстолика, и он испытал такое облегчение, что тряска при подъеме по лестницепоказалась ему почти терпимой. При желании она хорошо умела делать совершеннонепроницаемое лицо, но он полагал — надеялся, — что на этот раз провел ее.

На этот раз он действительно ее провел.

26

— Энни, наверное, мне все-таки нужен укол, — сказал он,когда она уложила его в кровать. Несколько мгновений она рассматривала егопотное бледное лицо, затем кивнула и вышла из комнаты.

Как только она вышла, он достал плоскую банку и засунул еепод матрас. После случая с ножом он ничего туда не прятал и банку с горючимтоже не собирался долго там хранить. Но до конца дня ей придется полежать подматрасом. Вечером он перепрячет ее в другое, более надежное место.

Энни вернулась и сделала ему укол. Затем положила наподоконник пачку бумаги и несколько свежезаточенных карандашей и подкатилаинвалидное кресло к кровати.

— Вот, — сказала она. — Я хочу пойти поспать. Если подъедет машина,я услышу. Если все оставят нас в покое, я, может быть, просплю до утра. Креслобудет стоять здесь, на случай, если тебе захочется поработать. Твоя рукописьздесь, на полу. Но я совершенно искренне не советую тебе работать, пока твоиноги не успокоятся.

— Сейчас я работать не могу, но не исключено, что оклемаюсьи вечером просижу долго. Я понял, что ты имела в виду, говоря, что мне нужнопоторопиться.

— Я рада, что ты понял, Пол. Как ты думаешь, сколько тебенужно времени?

— При обычных обстоятельствах я бы попросил месяц. При моихнынешних темпах — две недели. Если я смогу прыгнуть выше головы — дней пять.Может быть, неделя. Книга будет сырой, но она будет окончена.

Она вздохнула и рассеянно взглянула на свои ладони:

— Я знаю, тебе понадобится меньше двух недель.

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала.

Она посмотрела на него с легким интересом, но без гнева илиподозрительности:

— Что такое?

— Обещай больше не читать, пока я не закончу… или пока мнене… Ну, ты понимаешь.

— Пока не придется прервать работу?

— Да. Или пока мне не придется прервать работу. Такимобразом ты получишь цельное, не разбитое на фрагменты окончание. Так онопроизведет на тебя куда более сильное впечатление.

— Пол, правда получится хорошая книга?

— Да, — улыбнулся Пол. — Просто отличная.

27

В тот же вечер, около восьми часов, он осторожно перебралсяв кресло. Прислушался. Сверху не доносилось ни звука. Последнее, что донеслосьдо него оттуда, — это скрип пружин; она легла около четырех часов дня. Он несомневался, что она в самом, деле устала.

Пол достал банку горючего и подкатился к окну, где находилсяего импровизированный рабочий кабинет: ухмыляющаяся пишущая машинка, у которойне хватало трех зубов, мусорное ведро, карандаши, стопки бумаги, черновики, изкоторых одни еще сослужат службу, а другие отправятся в ведро.

Должны были отправиться, только раньше.

Здесь находилась невидимая дверь в иной мир. И здесь был егопризрак, как будто бы движущийся при быстром просмотре серии фотоснимков.

Благодаря долгой практике он с легкостью проехал междупачками бумаги и разбросанными на полу блокнотами, остановился у стены, навсякий случай прислушался, наклонился и поднял девятидюймовый кусок плинтуса.Примерно месяц назад он обнаружил, что в этом месте доска легко отходит отстены, а Энни, судя по тонкому слою пыли на этой доске (еще немного, и тыначнешь оставлять волосы для проверки, подумал он), не знала, что именно в этомместе в плинтусе есть изъян. За плинтусом имелось небольшое пространство,наполненное только комками пыли и мышиными экскрементами.

Пол поставил банку с горючей жидкостью в нишу и задвинулкусок плинтуса. В самый первый момент он испугался, что доска не встанет вточности на прежнее место (а у нее — о Боже! — дьявольски острые глаза!), нопотом доска легко скользнула в проем.

Пол оценил результат, затем открыл блокнот и прошел в дверь,распахнувшуюся в бумажном листе.

Ничто не отвлекало его от работы в течение четырех часов.Три карандаша, которые Энни заточила для него, затупились, после чего онподкатился к кровати, забрался под одеяло и с легким сердцем заснул.

28

ГЛАВА 37

Руки Джеффри начинали затекать. Он стоял в тени хижины,принадлежащей вот уже пять минут «Прекрасному», владению М'Чиби. Он был похожна исхудавшего силача из цирка, а над его головой висело тело баронессы.

Когда он наконец решил, что никакие слова Езекии не смогутубедить М'Чиби покинуть хижину, до него донесся звук какого-то поспешногодвижения. Джеффри обернулся, и мускулы на его руках напряглись. Вождь М'Чибибыл хранителем огня, и в хижине у него горело больше сотни факелов, и каждыйбыл покрыт толстым слоем тягучей смолы. Смола эта добывалась из местныхнизкорослых деревьев, и сами бурка называли ее «маслом для огня» или «масломдля огня и крови». Некоторые предметы назывались на языке бурка, как и намногих других примитивных языках, весьма уклончиво. Впрочем, как бы непроизносились название этого вещества, ясно было, что в хижине имеетсядостаточно факелов, чтобы поджечь всю деревню; она вспыхнет, как чучело ТаяФокса,[41] подумал Джеффри… если удастся убрать М'Чиби с дороги.

Не бойся его бить, босс Джеффри, сказал ему Езекия. М'Чиби,он первый выходит, он хранитель огня. А Езекия второй выходит. Так вы не ждите!Разбейте башку этого щенка, только быстро!