Читать книгу "Редкий гость - Анатолий Дерягин"

Иван облачился в скафандр. Выдал компьютеру «Аэлиты» команду и запеленался в ложемент.

…Космос – это относительно стабильная среда. Здесь нет воздушного потока, а следовательно, сюрпризов вроде турбулентностей и внезапных порывов ветра, здесь не перемещаются огромные массы воды легкой рябью или волнами-цунами, и если придать космическому кораблю ускорение, отправив в полет, он так и будет лететь в одном направлении с одной скоростью до скончания времен. Мельчайшие частицы пыли налипнут на обшивке. Микрометеориты подправят курс корабля, столкнувшись с ним, или, сопровождая вечный полет, увеличат массу нарождающегося небесного тела. На Земле кончится время, погаснет Солнце, а рукотворная комета так и будет лететь в пространстве, пока не попадет на орбиту достаточно крупного объекта или не разобьется, столкнувшись с астероидом или планетой, словом, если корабль не получит новый импульс, изменяющий его курс.

Прошин потратил все ускорители, улепетывая с Платформы. Раскаленные газы, выброшенные через сопла твердотопливных ускорителей, образовали облако, и «Аэлита», сорвавшись с причала, увеличивала скорость до тех пор, пока все новые и новые молекулы вылетали из ускорителей и, сталкиваясь с уже выброшенными частицами, разгоняли корабль. Закончилось топливо, погасла струя пламени, и «Аэлита» полетела в сторону облака Оорта со скоростью больше сотни метров в секунду. Теперь, чтобы вернуться к Платформе, нужен такой же импульс, корректируемый вектором тяги ускорителей и соплами двигателей ориентации или серия гравитационных маневров вокруг небесных тел системы Сатурна с точно рассчитанными залпами ускорителей (которых не было), торможением в атмосфере планет, проходом между неразлучной парочкой, Мимасом и Япетом, и так далее, и так далее.

Прошин торопился.

Повинуясь импульсам двигателей ориентации, «Аэлита» начала вращение вокруг собственной оси. Перегрузка прижала Прошина к ложементу. Компьютер довел скорость вращения до расчетной, стабилизировал гигантскую пращу, после чего жилой отсек «Аэлиты» отделился от балки корпуса и понесся обратно, к Гипериону и Платформе.

Просмотрев запись, Прошин решил, что Дадли и вся его шайка сидели в рубке управления энергоконтуром. Может быть, пытались оживить реактор, а может, просто решили, что искать там будут в последнюю очередь – да так оно и случилось. В любом случае Дадли сильно рисковал, поскольку реактор таких размеров, оставшийся без обслуживания, мог стать источником радиации вдобавок к жесткому космическому излучению, радиационному фону Сатурна и солнечным протонным событиям. Ориентируясь по схеме Платформы, Прошин нацелил шарик жилого отсека «Аэлиты» в завод газовых смесей, чей упитанный животик отвис прямо возле рубашки охлаждения реактора, подальше от рубки управления, рассчитывая, что после удара оживить энергоконтур у злодеев точно не получится, а поднявшаяся суматоха позволит ему умыкнуть Надежду и отсидеться в укромном уголке.

Дурацкий план. Но пока соберут спасательную команду на «Циолковском» – не с Земли же спецов волочь, – пока долетят до Гипериона, Дадли убьет Наденьку. В этом Прошин ни капельки не сомневался.

Он включил связь, и на экране сразу же возникло разъяренное лицо Дадли.

– Ты заставляешь меня ждать! – выкрикнул он, только увидев Прошина.

Наденька все так же стояла у штыря. Тело девушки обмякло, голова упала на грудь – похоже, обморок. У Прошина сжалось сердце.

– А ты в окошко выгляни, – посоветовал он оппоненту.

Не подавай виду. Ты с ним посчитаешься – потом. Сейчас важно выиграть время.

Дадли посмотрел куда-то в сторону, а потом широко ухмыльнулся в объектив:

– Здорово придумал. А как тормозить будешь?

– А зачем мне тормозить? – Прошин как мог широко улыбнулся в ответ и, выплыв из ложемента, отправился готовиться.

Скафандр. Запасной для Наденьки в кофр. Аппарат искусственной вентиляции легких. Аптечка. Вода, питательные пилюли. Оружие бы, но чего нет, того нет. Ладно, как там говорил господин Адзума? Воин сам себе оружие – и куча громких фраз в этом духе.

Прошин забрался в шлюз. Не так и далеко он улетел от Гипериона, меньше часа потребовалось жилому отсеку, чтобы вернуться к спутнику. Иван открыл внутренний люк шлюза и, тратя остатки запаса дыхательной смеси жилого отсека, включил подачу воздуха, поднимая давление внутри шарика.

…Светило Солнце. Лучи звезды, казавшейся отсюда ярчайшей точкой, падали на губчатые всхолмья спутника Сатурна, отражались от округлого бока газового гиганта, и любое возвышение породы на Гиперионе отбрасывало две тени. Балки, цилиндры и многоугольники конструкции, залегшей в большой ложбине, казались сборищем теней, то стелящихся понизу, то тянущихся в пространство к рукотворному мирку в точке солярного равновесия, старшего брата исполинского сооружения, мало-помалу превращавшегося в беспорядочное нагромождение металлокерамики. А может быть, они тянулись дальше, к маленькой голубой точке над экватором Сатурна, старой Земле, родине людей, в чьей воле вдохнуть жизнь в бессильно обвисшие балки, расцветить огнями цилиндры жилого отсека, превратить рукотворный хаос в единое целое, в гигантский межзвездный транспорт, готовый унести тысячи людей, дерзнувших встать вровень со звездами…

Но люди, по чьей воле родилась Платформа, словно забыли о своем детище. Словно сломанную игрушку злые дети Геи-Земли бросили как попало, и никому дела не было до пристегнутого к унылой скале диковинного сооружения. Сама по себе, будто бы исторгнутая из недр Гипериона, плыла Платформа вокруг Сатурна, и одни только любопытные кентавры нарушали ее покой – пока словно из ниоткуда не возник большой шар.

…Когда давление удалось поднять до четырех атмосфер и скафандр показал красное предупреждение, Прошин открыл шлюз. Словно пробку из бутылки его с пристегнутым к поясу кофром вымело на свет божий. Темный шар жилого отсека падал к Гипериону. Платформа медленно приближалась, нависая над фигурой в скафандре. Выпущенный воздух вытолкнул Прошина в направлении, обратном движению жилого отсека, погасив часть скорости относительно Гипериона и Платформы, и теперь Иван, ориентируясь на дальномер скафандра, сосредоточенно работал двигателями, стараясь погасить остатки характеристической скорости.

Сразу стало жарко. Жару добавляли мысли о мириадах частиц, пролетавших через его тело – стоило только моргнуть, как перед глазами мелькали росчерки атомов, пронизывающих его мозг каждую секунду И Солнце. Если светило исторгнет поток протонов в определенный момент времени – его мозг сгорит, оказавшись вне защищенных магнитным полем объемов «Аэлиты».

Забудь, скомандовал себе Прошин. Ничего уже не сделаешь, разогрел ситуацию, доводи до кипения. Сейчас задача – не разбиться о конструкции Платформы, не попасть под обломки, выбитые жилым отсеком…

Перед ним огромный шар ударил в поверхность Гипериона. Горячий от солнечных лучей с одной стороны, черный и ледяной с другой, обитаемый отсек «Аэлиты» бросил тень на изрытую кратерами поверхность спутника и вальяжно, бильярдным дураком, ударил в переплетение балок и труб, скрывавшее цилиндр завода газовых смесей.