Читать книгу "Эйвери: тройной отбор - Екатерина Романова"

– Скажи хоть что-нибудь, – наконец, с волнением попросил Ренальд.

– Это… Это… Самый невероятный способ затащить девушку в постель, – я нервно усмехнулась, поглядывая на древний документ. Пусть я не понимала слов, что там написаны, но верила Ренальду, как самой себе, потому что чувствовала его эмоции: волнение, смятение. Он был напуган и восхищен не меньше меня.

– Да, я мастер обольщения, – усмехнулся он, нервно пригладив волосы.

– Я не знаю, что на это сказать. Да, ты обрел вторую ипостась, это удивительно. Но при чем здесь я? Как все это связано? Почему ты думаешь, что я смогу выносить и родить от тебя сына?

– Ты открыла мне эту возможность. Ты стала ключом. Без тебя обретение второй сущности было бы невозможным. До встречи с тобой я не чувствовал в себе ничего особенного, никаких скрытых сил, талантов, зовов или странностей – ничего. Но все изменилось в тот миг, когда ты сорвалась со скалы. Я умер и воскрес уже совершенно другим существом. В сущности, твой ответ на мое предложение не важен. Ты ведь сама понимаешь, что он ничего не изменит. Откажи мне, и обречешь нас обоих на медленную мучительную смерть.

– Правильно ли я понимаю, что есть только один способ проверить твою теорию? – спросила негромко после долгого молчания. Мужчина кивнул. – Что я должна сделать?

– Для начала – не воспринимай это как очередной этап испытания.

– Но это испытание, – нервно усмехнулась, заправив за уши волосы, выбившиеся из хвоста.

– Испытание проводится для результата. Меня же больше интересует процесс.

– Рен! – возмутилась, заливаясь румянцем по самые уши. – Ты такой романтик, что я сейчас сгорю со стыда!

Мужчина рассмеялся, убрал бумаги и заставил меня подняться.

– Процесс, Эйвери, о котором ты подумала, не только очень приятен, но еще и важен. Эмоционально. Духовно. В первую очередь, это соединение наших божественных сущностей. И только во вторую очередь – тел.

– Наших сущностей? Крови и дыхания? – предположила я, касаясь протянутой Ренальдом ладони.

– Крови и дыхания.

Мы смотрели друг другу в глаза, переплетая наши пальцы, изучая друг друга, познавая новые грани чувственности и этого мира. Отпустив себя на свободу, усилием задавив стыд и страх, я почувствовала что-то удивительное. Новые, уникальные магические потоки. Они ощущались как сотни тоненьких иголочек, щекотали подушечки моих пальцев, перекатываясь в центр ладони, спускаясь к запястью и возвращаясь обратно. Они повторяли движения пальцев Ренальда, и я поняла, что ощущаю его магию. Чувствую, как свою собственную!

– Та птица… Это твоя душа?

– И она узнала тебя. Среди сотен других, среди красоты и блеска этого мира, среди и вопреки всему. Узнала и заставила меня увидеть тебя, – прошептал Ренальд, уменьшая между нами расстояние. – Даже сквозь дурман приворотного зелья. Ты оказалась сильней приворотной магии, Эйвери…

Последние слова он выдохнул, касаясь губами моего виска. Наши сердца стучали так громко и в унисон, что напоминали барабаны. Древний танец тел, страсти, безумия и огня обрушился на нас так естественно, что я не успела ни испугаться, ни устыдиться. Не стало глупых вопросов – что делать, потому что нас вела сама природа. Огонь, разлившийся по венам, требовал выхода. Невинные, мягкие поцелуи стали горячими, требовательными и обжигающими. Мягкие касания сменились судорожными, спешными, властными. Размеренное дыхание – рваными вдохами и хриплыми стонами.

Я не поняла, в какой момент оказалась на кровати, наслаждаясь тяжестью мужского тела, растворяясь в неизведанных прежде ощущениях, плавясь, словно сыр в огне. Когда поцелуи Ренальда переместились ниже, я судорожно сжала ладонями простынь и поджала ноги.

– Расслабься, любовь моя… Верь мне, – прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев по моему животу и ниже.

Мой халат давно валялся на полу, а тонкая сорочка, разорванная в порыве страсти, не скрывала набухшие от вожделения соски и живот, раскрасневшийся от поцелуев и требовательных прикосновений.

Когда губы Рена оказались в запретном месте, я свела бедра и застонала, утопая в блаженстве, вперемешку со стыдом и интересом. Мягкие, нежные прикосновения, трепет языка там, где его не должно быть, убаюкали мой страх, расслабили тело, заставляя его подстраиваться под ритм, выгибаться навстречу каждому новому прикосновению. Впившись пальцами в волосы Ренальда, я стонала от удовольствия, забыв обо всем на свете. Кажется, в тот момент, когда перед моими глазами рассыпались разноцветные искры, я даже собственное имя забыла. С губ срывался только лихорадочный шепот:

– Рен… любимый… мой… мой!

– Только твой, – прошептал он, прижимаясь ко мне всем телом.

Когда острое наслаждение сменилось мягкими расслабляющими волнами, я ощутила боль и странную наполненность внизу. Подняла дрожащие ресницы, улыбнулась, глядя в блестящие от страсти глаза любимого.

– Какая ты красивая, Эйвери, – прошептал Ренальд, касаясь губами кончика моего носа. – Ты невероятно красивая. Потерпи немного. Я могу сделать так, что ты совсем не почувствуешь ни боли, ни наслаждения, но что-то мне подсказывает, что ты этого не хочешь.

Не найдя сил для ответа, я лишь мотнула головой, крепко обвивая ногами бедра Ренальда и раскрываясь навстречу. Он двигался медленно и очень осторожно, а боль длилась совсем недолго и скоро сменилась приятными спазмами внизу живота. Что-то новое, что-то настолько же древнее, как сам мир, настоятельно требовало выхода. Танец наших тел становился быстрее, дыхание сбилось, сердца выпрыгивали из груди, а к горлу поднимался удушающий комок. Медленно, слишком медленно. Хотелось ускорить его движение, хотелось получить все здесь и сейчас!

С раскрытых губ сорвался протяжный стон, и весь мир исчез, оставив мне лишь тяжелое дыхание Ренальда, излившегося в меня и тяжело опустившегося сверху. Нас сотрясали волны наслаждения одна за другой и, крепко обнимая друг друга, мы упивались головокружительным счастьем, которое хотелось продлить на всю жизнь. В какой-то момент от переполняющей неги ч погрузилась в сладкую дрему.

– Посмотри на меня, – прошептал Ренальд, касаясь губами моего уха, прокладывая дорожку поцелуев от шеи, к моей груди, дразня языком.

Насилу разлепила ресницы, все еще переживая отголоски удивительных ощущений и замерла. Рен сидел между моих широко разведенных ног и все еще был во мне, но я не сгорала со стыда. Наоборот, не желала снова чувствовать пустоту и одиночество. Мое внимание привлекло другое – золотая вязь на животе мужчины, которая опускалась ниже и перекидывалась на мою кожу.

– Это означает, – тяжело прошептал он, – что ты не только способна, но и готова зачать наследника. Вот здесь, – Рен нежно очертил пальцем блок символов на моем животе, – сказано о поле будущего ребенка.

– И кто? – спросила, с любопытством разглядывая неведомые закорючки.

– Мальчик, – Ренальд выглядел счастливым. – У Таврии будет наследник.