Читать книгу "Пропавшая жена - Шейла О'Фланаган"

– И это ее любовник? – Бернар окинул Винса понимающим взглядом.

– Возможно.

– Дерьмо, – буркнул Бернар. – Жаль, что у вас личные проблем, мон ами, но…

– Только не надо мне сейчас втюхивать эти ваши французские штучки про свободные отношения и любовь! – заявил Винс. – Просто скажите, если знаете, где она.

– Я правда не припоминаю… О! – Бернар стукнул себя по лбу. – Вспомнил! Не помню, что она приходила сюда с этим мужчина, нет. Но она была таким отличным игроком в буле пару недель назад!

– Здесь? В городе?

– Где же еще? – спросил Бернар.

– И вы с ней разговаривали?

– Точно, – Бернар, прищурившись, смотрел на фото уже с большей убежденностью. – Я припоминаю ее на турнире, потому что она была с бывшим мужем моей дочери.

– Этот мужчина – бывший муж вашей дочери? Ваш бывший зять? – Винс был поражен.

– Этот мужчина явно англичанин, – возразил Бернар. – А Рене местный.

– Она была с местным мужчиной? – Винс был вне себя от бешенства. Список мужчин, с которыми Имоджен ему изменяла, становился все длиннее. Конор Фоули. Мужчина с фотографии. А теперь еще зять этого повара. Ему казалось, что злость на жену сейчас разорвет его изнутри и хлынет на пол: «И где он живет, этот Рене?»

– Я не дам вам его адрес, потому что вы тогда можете найти его дом и устроить там скандал, – заметил Бернар. – А такие вещи так не делаются.

– Я уверен, что могу держать себя в руках, – заверил его Винс. – И я вовсе не хочу с ним драться или ссориться. Я хочу с ним поговорить. Моя жена… она… нездорова.

– Больная?

– На голову, – Винс постучал себя по виску.

– Я не помню ее хорошо, но не сказал бы, что она похожа на больную головой.

– Вы просто не знаете ее, – сказал Винс. – А теперь вы мне дадите адрес этого мужчины или нет?

Бернар колебался. Подумав, он зашел за стойку бара, взял карточку и накарябал на обороте адрес.

– Рю-горосюретта? – Винс по слогам прочитал название.

– Это в северном конце города, – пояснил Бернар. – Подождите.

Он взял туристическую карту и развернул ее.

– Вот мы здесь, – он обвел кружочком место на карте. – А Рю-горосюретта вот тут. Минут пятнадцать пешком.

– Спасибо, – поблагодарил его Винс.

– Пожалуйста.

Винс едва заметно кивнул и вышел за дверь.

Бернар смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду. А потом вынул телефон и набрал номер.

Глава 30

Рене слышал, как звонит телефон, но, взглянув на экран и увидев номер, не торопился отвечать. Он собирался разговаривать с Бернаром, сидя в доме своей бывшей жены и распивая с ней бутылочку вина. Его внезапное появление на пороге ее дома с бутылкой в руке объяснялось тем странным чувством, которое возникло в нем, когда он увидел ее на барбекю с Артом Бартолле. Собственнический жест, когда Арт положил руку на талию Селин, взбесил Рене. Он говорил себе, что не надо обращать на это внимания. Он знал, что у нее было пару «коротких романов сразу после разрыва». Но Арт решительно был недостаточно хорошо для нее. У него не было амбиций. А Селин была очень амбициозной женщиной. И ей нужен был кто-то с такими же устремлениями, а не мужчина вроде Арта, которому ничего не нужно, кроме тепленького местечка в железнодорожной компании.

Но ничего этого Рене не говорил Селин, сидя напротив нее в ее уютной гостиной. Давненько он не был в доме, в котором когда-то они жили вместе, и первым его впечатлением стало, что его бывшая жена вдруг чудом превратилась в богиню домашнего очага. Все было на своих местах, и в то же время не было ощущения музейности или стерильности. Селин превратила дом в уютное и теплое место, и Рене невольно подумал, что он теперь куда более приветливый и гостеприимный, чем в те времена, когда он тоже здесь жил. Намного приятнее, чем его собственная квартира.

– И почему она раньше никогда не занималась домом? – подумал он. – Неужели это все ради Арта?

А потом он вспомнил, что ведь Имоджен ходит сюда убираться. И вдруг понял, почему его клиенты так хвалят ее. Она была не просто уборщицей – она создавала в доме уют. Это она была богиней домашнего очага. По крайней мере эту гостиную, которая раньше была безликой и непривлекательной, она превратила в теплое и уютное помещение.

– Может быть, это к Имоджен надо было заявиться с вином, – подумал Рене, пока Селин заканчивала деловой разговор по телефону. Хотя Имоджен казалась закрытой и явно не желала вступать ни в какие близкие отношения, все-таки Рене не терял надежды стать тем мужчиной, который мог бы это изменить. Тем, кто сможет растопить ее сердце… А потом Селин посмотрела на него своими темными глазами, склонила голову набок и спросила его, какова настоящая причина его визита к ней в пятницу вечером. И он забыл об Имоджен.

– Я пришел, потому что меня беспокоишь ты с Артом Бартоле, – признался он.

– Что? – Селин взглянула на него с изумлением. – А какого, прошу прощения, черта тебя это беспокоит? И какое ты вообще имеешь право на беспокойство?

– Никакого, – ответил Рене. – Просто…

– Когда мы были женаты, ты все время пытался руководить моей жизнью, – перебила его Селин. – И вот теперь мы развелись, а ты продолжаешь пытаться это делать!

– Это неправда, – Рене посмотрел на нее виновато. – Я никогда не вмешивался.

Селин фыркнула.

– Не вмешивался, – подтвердил он. – И теперь советов не даю.

– Тебе лучше знать.

– Я просто хотел помочь.

– Ты вмешивался, – сказала Селин. – С ума меня сводил.

– Вмешивался, потому что мне было не все равно.

– Да ради Бога, Рене! Я могу сама справиться со своей жизнью.

– Без меня.

– Безо всех, – она улыбнулась уголками губ. – Мне не нужен ни ты, ни Арт.

– Я просто не хочу, чтобы ты совершила ошибку, вот и все.

– Если я совершу еще одну ошибку, она будет моей собственной, – сказала Селин.

– Я идиот, – произнес он с раскаянием. – Всегда был и остаюсь им.

– Это точно.

– Идиот с добрыми намерениями.

– Правда? – она приподняла одну бровь.

– Абсолютная.

– Мне все еще не наплевать на тебя, Рене Бастараш, – сказала Селин. – Но я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь.

– Bien sûr[34].

– Давай еще одну, – она достала бутылку рубиново-красного мерло. – Поболтаем о прошлых временах.

– За прошлые времена! – воскликнул Рене, и они чокнулись.