Читать книгу "Подарок наследного принца - Алексей Макеев"

– Хорошо, тогда давайте поговорим о вашем посещении клуба, – предложил Гуров. – Вы побеседовали с Пашей Летуновым, наверняка увидели кого-то из знакомых, поздоровались с ними – скажем, с тем же Коробковым. А ничего необычного не заметили? Чего-то или кого-то? Никто из посетителей клуба не привлек вашего внимания?

– Что-то необычное? – задумался Воробьев. – Нет, пожалуй, ничего необычного не было. В большом зале шла тренировка, в одном из малых шел бой среди легковесов… С Коробковым я действительно виделся, поздоровался и собаку его видел… Нет, ничего такого… Хотя нет, подождите! Был один странный человек.

– Вот как? – воскликнул Гуров. – Что за человек? И что в нем было странного?

– Он был рыжий и бородатый, – начал рассказывать Воробьев, но Гуров и Соболев, не удержавшись, перебили его и хором воскликнули:

– Рыжий?!

– Да, рыжий, а что такого? – удивился их волнению застройщик. – Рыжие люди встречаются не так редко. А странное было то, что этот человек показался мне знакомым, но я никак не мог его узнать. То ли цвет волос мешал, то ли походка – он, знаете, сильно хромал, припадал на одну ногу, как бывает с больными ДЦП. Я, помню, еще подумал: «Что ему с такой болезнью делать в клубе?» Мне хотелось поглядеть на него поближе – может, тогда бы я его узнал. Но он куда-то свернул, кажется, в раздевалку, и больше я его не видел.

– На каком расстоянии от вас находился этот человек? – спросил Гуров.

– Я стоял у входа в зал, а он спустился по лестнице… Там метров двадцать…

– А вам не показалось, что этот незнакомец хотел пойти в зал, но свернул в сторону, когда увидел вас?

– Что он изменил свои планы? Сейчас припомню… Да, такое могло быть. Он спустился, на секунду замешкался у лестницы, потом быстро повернул и пошел в сторону раздевалок.

– А когда он спускался по лестнице, он хромал? Ведь при спуске хромота особенно заметна…

Воробьев еще немного подумал, потом покачал головой:

– Нет, этого я не помню.

– А какого цвета глаза были у этого рыжего?

– И этого не могу сказать. Ведь на нем были очки с сильно затемненными стеклами, почти черные. Знаете, такие очки носят люди, больные конъюнктивитом.

– Значит, там был рыжий… – задумчиво проговорил Лев. – Рыжий с ослабленным зрением и вдобавок хромой…

Глава 22

– Да, сообщение Воробьева о рыжем в черных очках сильно меняет дело, – вздохнул Гуров, когда допрос закончился и застройщик был отпущен.

– А в чем же тут изменение? – не понял лейтенант. – Мы ведь и так думали, что в клубе находился убийца, которого мы ищем, и он убил собаку. А убийца уже один раз гримировался под рыжего…

– Да, но это окончательно снимает подозрения с Воробьева, – объяснил Лев. – А то у меня, честно сказать, оставались такие подозрения. Все эти слова о том, что он не может видеть крови и что он не терпит холода, – это еще не доказательство. И потом, заметь, Воробьев понятия не имел, что для нас слово «рыжий» имеет какое-то особое значение. Он не знал, что убийца использовал этот образ.

– А не может так случиться, что Воробьев выдумал эту историю про появление рыжего? – спросил лейтенант.

– Нет, не думаю. Тут слишком много подробностей, которые с ходу не выдумаешь – их нужно видеть. И потом, повторю: откуда убийца мог знать, что нам известна его маскировка? Знаешь, что сейчас нужно сделать? Нужно вернуться в клуб и еще раз расспросить всех, кто там был в день этого «розыгрыша», когда была убита собака. Нужно спросить каждого: не видел ли он в клубе незнакомого рыжего человека? При первом допросе люди могли не вспомнить такую подробность. Но если их спросить напрямую, они начнут копаться в своей памяти – и, глядишь, вспомнят. Ведь не может быть такого, чтобы его видел один лишь Воробьев!

– Нет, не может, – согласился лейтенант. – Все, я пошел в клуб.

Когда Соболев ушел, Гуров открыл свою записную книжку, ту страницу, где у него были выписаны шесть фамилий людей, встречавшиеся в двух списках. Он взял ручку и вычеркнул фамилию Ивана Воробьева. А затем, после некоторых колебаний, сделал то же самое с другой фамилией – владельца подпольного казино Сергея Жилина. «И против одного, и против другого мы откроем дела, – подумал сыщик. – На Жилина готово дело о содержании подпольного казино, а на Воробьева на глазах собирается материал о поджогах. Так что перед судом оба предстанут. Но к нашему расследованию они не имеют отношения».

В списке оставались еще четыре фамилии: Мельников, Цыплаков, Козлов и Дмитриев. Лев помнил, что двое последних оказались там случайно: один был близким другом погибшего Гурьянова, а другой – Угрюмова. Проверять их, в общем, не имело смысла. Больше всего ему хотелось заняться проверкой таксиста Цыплакова. Тем более что и Воробьев прямо назвал Цыплакова как человека, который мог убить прокурора Конягина. И хотя Лев поручил это расследование майору Березину, у него прямо руки чесались – так хотелось отодвинуть майора в сторону и самому заняться проверкой таксиста.

Но тут он вспомнил, что еще два дня назад обещал лично встретиться с одним из фигурантов «списка шести» – Павлом Мельниковым. Обещал, но так и не встретился – все время отвлекали другие дела. Он нашел в деле телефон Мельникова и позвонил ему.

К телефону долго никто не подходил. Гуров решил было, что разговор так и не состоится, но тут аппарат ожил и ответил ему приятным баритоном:

– Слушаю, слушаю! Я у телефона.

– Говорит полковник полиции Гуров, – представился сыщик. – Мне нужно поговорить с Павлом Мельниковым.

– Это я и есть, – отозвался собеседник.

– Нам нужно встретиться, чтобы побеседовать об одном деле. Вы можете сейчас подъехать в Управление?

– Сейчас никак не могу. – В голосе Павла Мельникова звучало извинение. – Видите ли, господин Гуров, я далеко от города нахожусь, на пасеке. А пасека у меня аж за Чижовкой. К тому же, чтобы уехать, мне тут все убрать надо, меры принять. Пчел ведь прямо так не бросишь… Так что я смогу подъехать к вам часа через три, не раньше. Да и, честно говоря, вы у меня все планы ломаете. А вот у меня к вам есть встречное предложение.

– Это какое же? – хмуро спросил Гуров.

– Вы не хотите сами ко мне подъехать? Сюда, на пасеку? У меня тут прямо рай земной! Сейчас, осенью, конечно, для пчел уже не сезон, но сегодня вон какая теплынь стоит… Я бы вас свежим медком угостил…

– Спасибо за приглашение, но вынужден отказаться, – ответил Гуров. – В другой раз принял бы ваше предложение, но сейчас никак не могу – дел много. Так что вынужден настаивать: вам все же придется приехать сюда, в город.

– Ну, придется так придется, – вздохнул Мельников. – Сейчас все уберу, закрою и поеду к вам. Постараюсь добраться поскорее. – И он отключился.

«Действительно, Крячко прав, – подумал Лев. – Судя по манере говорить, этот Мельников – очень доброжелательный дядька. Посмотрим, какое будет личное впечатление. Так, но если у меня есть свободные три часа, не подключиться ли мне к майору Березину, заняться делом Цыплакова?»