Читать книгу "Меч Валькирии - Игорь Конычев"

Ульв не чувствовал боли от ран, не ведал страха и рвался вперед, устилая свой путь изувеченными телами. С каждым поверженным противником его ярость лишь распалялась, с каждым хрустнувшим под сапогом черепом оскал Пеплогривого становился шире, а хриплое дыхание все больше напоминало грозный рык дикого зверя.

Одним ударом воин перерубил пополам драугра, после чего лезвие его топора, не замедлившись ни на миг, смяло ржавую броню и вонзилось в хребет другой твари. Схватив за истлевшую шею ожившего мертвеца, Ульв швырнул его на землю, размозжив трухлявую голову ногой. Не успел новый противник заступить воину дорогу, как оказался разрублен от макушки до середины груди и рухнул на колени.

Но каким бы яростным ни был натиск Ульва, он остался совершенно один в плотном кольце врагов. Удары градом сыпались на него со всех сторон, и многие из них достигали цели. Пусть дух воина не могло сломить ничто на свете, но тело его слабело: с каждой потерянной каплей крови топор казался все тяжелее, перед глазами расплескалась кровавая пелена, движения замедлялись.

Собственная слабость была противна Ульву, и он отбрасывал ее прочь, все крепче сжимая скользкое от крови древко топора. Он знал, что где-то за его спиной сражается Кристина и единственный способ помочь ей – исполнить пророчество! Король мертвых должен пасть, или погибнут все живые. Если Ульв не сможет победить, то единственная, кого он любит, умрет.

Эта мысль раскаленным прутом обожгла сознание воина, и сами небеса, казалось, вздрогнули от душераздирающего боевого клича. Разом, отринув все сомнения, Ульв обрушился на противников всей мощью ледяных гигантов. Не заботясь о собственной жизни, он неистовым вихрем прорвался сквозь ряды драугров и наконец оказался лицом к лицу с их предводителем.

…Кристина неслась над полем битвы быстрее ветра. Драугры шарахались от нее во все стороны, но девушка не обращала на порождения тьмы никакого внимания. Она не сводила глаз с массивной фигуры Ульва, прорвавшегося к королю мертвых.

Драугры обступили Пеплогривого со всех сторон – они не ведали чести и не собирались позволять человеку сражаться с их предводителем один на один. Ульв вертелся волчком, обрушивая на противников град ударов, но ему никак не удавалось расчистить место вокруг себя. Ожившие мертвецы словно почуяли опасность и бросили все свои силы на защиту короля.

Рыча от ярости, воин крушил направо и налево, разбрасывая врагов, словно ветер осеннюю листву. Он был подобен ожившему титану! Но врагов оказалось слишком много – сколько бы ни убивал Ульв, он никак не мог достать мелькающую прямо перед ним высокую фигуру в шипастой броне. Король мертвых неожиданно выныривал из бурлящего моря драугров, наносил удар и растворялся вновь, чтобы появиться с другой стороны.

Трижды Ульв чудом сумел избежать ледяной булавы, но на четвертый раз не успел уклониться. Удар оказался сокрушительным, словно огромный молот рухнул с самих небес, и не вскинь Пеплогривый свой топор, то погиб бы на месте. Древнее оружие сдержало натиск булавы короля мертвых, но сам Ульв припал на колено.

Сразу же на плечах воина повисли драугры, метя когтями и клыками в его шею. Они терзали его плоть, лишая сил и причиняя боль. Тьма окутала мужчину, растворяя его в себе. Пеплогривый сопротивлялся, как мог, но нападавших было слишком много. Когда фигура Ульва исчезла под серой массой тварей точно так же, как это случилось и с Кнутом, Кристина не смогла сдержать отчаянного крика.

И Ульв услышал ее. Голос валькирии достиг слуха воина даже под придавившей его толпой драугров. Во тьме забытья крик Кристины послужил Ульву маяком, вырвавшим его из цепких объятий смерти.

Она была близко. Совсем рядом!

– Ульв! – кричала Кристина сквозь слезы. – Не сдавайся, Ульв! Не оставляй меня!

Пеплогривый слышал каждое слово. Ульв никогда не страшился смерти и сейчас твердо знал, что сегодняшней битвой вновь заслужил почетное место в Вальхалле. Но он истово желал вовсе не войти в небесный чертог Всеотца. Ульв хотел жить. Жить с той, кого любил всем сердцем. И если уж ему суждено погибнуть сегодня, то будь он проклят, если всеми силами не попытается остаться в живых. Сколько бы ни было врагов, Ульв решил драться до конца. Он будет сражаться за то, во что верит, и не важно, кто встанет на пути – какой-то там скелет или все ледяные великаны вместе взятые!

Тело воина затряслось, мышцы взбугрились так, что израненная кожа, казалось, вот-вот лопнет, с губ сорвалось зловещее рычание, а глаза залила кровь. Стиснув зубы, он вцепился в рукоять топора и из последних сил рванулся вверх.

С ревом Ульв Пеплогривый поднялся с колен, разметав удерживающих его драугров. В глазах воина вспыхнула древняя ярость, коей был подвластен его отец и которая с кровью предков передалась самому Ульву. Охваченный безумием битвы, Пеплогривый сам стал живым ее воплощением: как и каждого берсерка, теперь его могла остановить лишь смерть.

Увидев, что Ульв жив, Кристина несказанно обрадовалась, но радость ее была недолгой. Стоило девушке взглянуть на лицо воина, как ее охватил ужас – искаженное гримасой злобы, оно могло вселить страх даже в небьющиеся сердца драугров. На губах Пеплогривого выступила пена, и они растянулись в безумном оскале, черты лица хищно заострились, а ставшие кроваво-красными глаза пылали безудержной яростью.

В то же время сила Ульва возросла настолько, что он убивал драугров десятками, разбрасывая искалеченные тела во все стороны. И во всем этом безумии воин не прекращал кричать, грозно и пронзительно, так, что кровь стыла в жилах.

Всего за несколько мгновений, которые потребовались Кристине, чтобы долететь до места схватки, Пеплогривый расчистил вокруг себя достаточно места и теперь схлестнулся с королем мертвых один на один.

Они сражались на горе из мертвых тел, осыпая друг друга страшными ударами. С грохотом ледяная булава сталкивалась с топором. Искры и осколки льда разлетались во все стороны, ярко сверкая в холодном воздухе ночи.

Ульв уклонился от взмаха булавы, пропустив ее перед своим лицом, тут же рванулся вперед и обрушил на череп противника удар рукояти топора. Корона слетела с головы короля, но он устоял на ногах и едва не достал Пеплогривого длинными когтями. Воин схватился за запястье мертвеца и рубанул того по руке. Броня выдержала удар, и лезвие топора с рассерженным треском отскочило.

Король мертвых атаковал в ответ, и Ульв едва успел сделать шаг вперед, чтобы на его плечо упал не наконечник булавы, а лишь рукоять. От вспышки боли потемнело в глазах, но Пеплогривый лишь плотнее стиснул зубы и схватился за оружие противника. Пальцы обожгло холодом, но Ульв не разжал их. Перехватив топор за топорище, он словно бил кулаком, нанес три быстрых удара лезвием в грудь предводителю драугров.

Панцирь треснул, а следом затрещали и кости ожившего скелета. Зашипев, он дернулся всем своим гигантским телом и отшвырнул Ульва прочь. Не устояв на ногах, Пеплогривый скатился с горы мертвых тел, но сразу же вскочил на ноги, готовый продолжить бой.

Но не тут-то было: король мертвых прошипел что-то на странном языке, и полчища драугров устремились к Ульву. Умирая под ударами топора, твари мертвой хваткой вцеплялись в воина, замедляя его движения. За несколько мгновений они облепили неистового берсерка, словно мокрый снег, и он почувствовал, что не может даже пошевелиться.