Читать книгу "Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - Генри Райдер Хаггард"

Принцесса и остальные поприветствовали меня и Бэса, который всегда был их любимцем. Он занял свое место у самого дальнего стола. Я тоже поприветствовал всех, оглядываясь в поисках Амады, которую так и не увидел. Однако, когда мы заняли свои места на лавках, она вошла, одетая не как жрица, а в прекрасные одежды великой госпожи Египта. У нее на голове был золотой обруч, обозначавший ее царскую кровь.

Случилось так, что единственное свободное место в зале было рядом с моим. Она заняла его, еще не узнав меня, потому что была занята извинениями за свое опоздание перед принцем и принцессой, сказав, что задержалась из-за церемонии в храме. Внезапно она увидела, кто является ее соседом, и сделала вид, что хочет пересесть, но потом вдруг поменяла решение и осталась там, где была.

– Приветствую тебя, брат Шабака, – сказала она, – хотя мы уже виделись сегодня. Я обрадовалась, когда подняла глаза и увидела тебя в этих странных восточных одеждах, и узнала, что ты вернулся целым и невредимым из своих долгих странствий. Я должна понести наказание за это в виде двух дополнительных молитв, потому что в такое время все мои мысли должны быть посвящены только богине.

– Приветствую тебя, сестра Амада, – отвечал я, – но это должна быть ревнивая богиня, раз она недовольна тем, что ты думаешь о родственнике и друге в такое время.

– Она ревнива, Шабака, потому что является царицей всех женщин и должна одна править сердцами ее сторонниц. Но расскажи мне о своих путешествиях на восток, и о том, как тебе удалось привезти такие замечательные жемчужины, если только жемчуг может быть таким крупным и прекрасным.

У меня было совсем мало шансов поговорить с Амадой, потому что вступила в беседу принцесса, которая сидела рядом с ней. Она говорила с Амадой о каком-то предстоящем празднике, а сын принца, который сидел рядом со мной, обожал охоту и начал спрашивать меня об охоте на востоке. К моему сожалению, я рассказал, что застрелил там львов, и остаток вечера был мне обеспечен. Кроме того, принцесса, которая сидела напротив, очень хотела узнать, что едят знатные люди на востоке, как это приготовлено, как они сидят за столом, какова мебель в их комнатах, присутствуют ли женщины на праздниках и так далее. Поэтому случилось так, что за разговорами, едой и питьем – а я ел, потому что был очень голоден, ибо не съел ничего в доме моей матери, только выпил бокал вина – у меня было мало шансов поговорить с красавицей Амадой. Однако я чувствовал, что она тайком изучает меня, косясь уголками своих больших глаз. Или, может быть, она осматривала красный жемчуг, я не уверен…

Лишь одну вещь она сообщила мне, когда был небольшой перерыв, пока чаша шла по кругу, и она подала ее мне, согласно обычаям. Вот что она сказала:

– Ты выглядишь хорошо, Шабака, хотя немного устал, но гораздо более печальным, чем обычно, мне кажется.

– Возможно, потому что я знаю то, что печалит меня, Амада. А ты выглядишь еще более красивой, чем обычно, если это вообще возможно.

Она улыбнулась и покраснела, отвечая мне:

– Восточные женщины научили тебя говорить любезности. Но не трать их на меня, я покончила с женской суетой и посвятила себя знаниям и религии

– А разве знание и религия не такая же суета?.. – начал было я, когда внезапно принц подал сигнал закончить пир.

В это время вся нижняя часть зала опустела, люди ушли, маленькие столы, за которыми мы ели, были унесены слугами. Нам оставили лишь кубки с вином, которые мы держали в руках, дворецкий время от времени наполнял их, смешивая воду с вином. Это напомнило мне кое о чем, и, попросив позволения, я поманил Бэса пальцем, он задержался у дверей. Я взял у него прекрасный золотой кубок, который Великий царь подарил мне. По моему приказу он завернул его в ткань и спрятал в своей одежде. Развернув ткань, я поклонился и протянул кубок принцу Пероа.

– Что это за удивительная вещь? – спросил принц, закончив любоваться прекрасной ручной работой. – Шабака, это подарок, который ты привез мне от царя востока?

– Это мой подарок, принц, если вы согласитесь принять его, – ответил я, добавив: – Правда, я получил его от царя востока, потому что это был его собственный кубок, который он подарил мне в обмен на некий лук, хотя и не тот, что он искал, после того как он дал слово.

– Мне кажется, ты снискал его расположение, Шабака, а это больше, чем смогли сделать мы, египтяне, – воскликнул он, а затем продолжал поспешно: – Я все же благодарю тебя за твой прекрасный дар, и, от того, как ты получил его, он приобретает еще большую ценность.

– Может быть, мой брат Шабака расскажет нам свою историю, – произнесла Амада, ее глаза все еще не могли оторваться от красного жемчуга, – и о том, как тебе удалось выиграть эти красивые вещички, которые ослепляют наши глаза сегодня вечером.

Теперь я подумал о том, чтобы предложить ей этот жемчуг, но, помня слова матери, а также то, что принцессе может не понравиться, что другая женщина носит такие дорогие драгоценности, не сделал этого. Вместо этого я начал рассказывать мою историю, а Бэс сидел на земле рядом со мной по желанию принца, чтобы в любой момент рассказать свою.

Эта история была долгой, потому что началась задолго до того, как я увидел себя в колеснице, охотясь на львов вместе с царем Египта, а я, как современный человек, который видел это зрелище, узнал об этом в первый раз. В истории сохранились подробности моего путешествия на Восток, мой приезд в царскую столицу и остальное, и нет необходимости это повторять. Затем я перешел к охоте на львов, к моей победе в пари и о том, что случилось со мной, как я был приговорен к смерти, о взвешивании Бэса и о том, как я лежал в лодке.

Я заметил, что Амада побледнела и задрожала.

Тут я замолчал, сказав, что Бэс знает лучше, чем я, о том, что случилось во дворце в то время, как я изнемогал в лодке, и все присутствующие принялись упрашивать Бэса, чтобы он продолжил историю. И он рассказал, причем гораздо красочнее, чем мог сделать это я, выдавая множество подробностей, чтобы перед ними возникла реальная картина, а эфиопы, надо сказать, мастерски умеют это делать. В конце концов он подошел к тому месту истории, где царь спрашивает его, видел ли он когда-либо женщину более прекрасную, чем танцовщицы, и продолжал:

– О принц, я сказал Великому царю, что видел: живет в Египте женщина царской крови с глазами, подобными звездам, с волосами, как шелк, и длинными, как лошадиная грива, с телом богини, чье дыхание подобно цветам, кожа белая, как молоко, голос, как мед. Она умная, как бог Тот, и мудрость ее острая, как бритва, губы, как жемчужины, она величественна, как сам царь, пальцы ее подобны розовым бутонам в розовых раковинах, она двигается, как антилопа с грацией лебедя, плывущего по воде, – и я не помню всего остального, принц.

– Возможно, так и есть, – воскликнул принц, – но что сказал на это царь?

– Он спросил ее имя, принц.

– И какое же имя ты дал этой удивительной женщине, которая превосходит всех богинь по красоте и очарованию, карлик? – весело спросила Амада.