Читать книгу "Век золотых роз - Анна Клименко"

– Ну, ты… – Дар-Теен хотел было как следует тряхнуть зеленого уродца, чтобы напомнить о том, кто здесь сильнее, но потом махнул рукой. Недолго уже осталось, Шейнира с ним, с Элхаджем… Еще несколько деньков – и разбредутся в разные стороны.

Тут синх опомнился и виномато прижал к груди скрещенные пальцы.

– Дар-Теен, прости. Сам не знаю, что на меня нашло.

– Я тоже не знаю, что на тебя нашло, – буркнул ийлур, – но лучше бы ты держал себя в руках, а то, неровен час, и на меня накатит нечто подобное. А кулаки у меня тяжелые.

… После этого случая они почти не разговаривали. Разве что только Элхадж по-прежнему убегал вперед, возвращался и укоризненно смотрел на медленно бредущего ийлура. Дар-Теен тогда прибавлял шагу, но через час-другой снова начинал чувствовать, как ему тяжело в этих Диких землях. Было жарковато, и очень душно. Ийлуру постоянно хотелось пить, и он специально нес кипяченую воду во фляжке, то и дело отхлебывая…

– Шейнира благоволит к нам, – изрек Элхадж во время седьмого вечера в Диких землях, – мы почти дошли, но еще ни разу никто не напал на нас.

– Разве что только наемники, – съехидничал Дар-Теен и пощупал уже начавший подживать кровоподтек.

– Но, Дар-Теен, ты же не будешь отрицать, что больше они нас не тревожили? Мы идем уже который день…

– Завтра будет восьмой, – уточнил ийлур, прихлебывая горячую воду. После такого питья вся одежда становилась мокрой от пота, но казалось, что жара слегка спала.

– Я же сказал, что обходил топи, – огрызнулся Элхадж.

Потом, умолкнув, он улегся на траву и закрыл глаза. То ли заснул, то ли просто не желал смотреть на своего попутчика.

«Ну и дрыхни», – раздраженно подумал ийлур. Ему спать почему-то не хотелось, и он остался сидеть у догорающего костра, помешивая палочкой угли. Положа руку на сердце, он уже не мог дождаться того дня, когда оставит Элхаджа у Храма, отдаст жрецам семена холотых роз, а сам отправится на восток, в Гвенимар.

«Не верю я тебе, дружок, не верю», – думал Дар-Теен, глядя на неподвижного синха, – «ты ведешь свою игру, и неясно пока, чем все это закончится».

Угли багрово мерцали в темноте, неподалеку заливисто квакали лягушки. В их нестройный хор вплеталось хриплое «угук» ночной птицы… вот они, Дикие земли. Никому не нужные, ничейные. Да и что хорошего можно найти в жарком южном лесу, среди болот, дышащих испарениями?

«Уж владыке Северного Берега точно бы тут не понравилось», – Дар-Теен усмехнулся. И воспоминания хлынули на него: берега моря Холодов, изрезанные фьордами, ледяные глыбы, сугробы, добротные терема. А лес – ели, высоченные, подпирающие чертоги Фэнтара. И, конечно же, городской Храм, куда мог прийти каждый, возжечь благовония и обратиться к отцу-покровителю.

«А я ведь уже давно у тебя ничего не просил», – подумал ийлур, – «Может быть, ты забыл обо мне? Или тебе не нужны ослушники?»

Так и не получив в ответ божественного знака, Дар-Теен вновь уставился на угли. Сколько он уже прожил без возможности призвать Силу Битв? И ведь до сих пор живет, и ничего плохого вроде не приключилось. А что, если Эристо была права, и есть смертные, которым сила богов и вовсе недоступна?

«Но тогда зачем этим смертным боги-покровители? Лиэ-Нэсс обратилась к Шейнире, и та ей ответила… А Фэнтар, он молчал…»

Ийлур поймал себя на том, что запутался окончательно. Нет, все-таки тысячу раз были правы жрецы, которые втолковывали пастве о вреде размышлений.

И тут Дар-Теен насторожился.

Все было по-прежнему – лягушки, ночная птица… Никаких новых звуков не вплелось в песнь ночи. Только вот Элхадж внезапно сел у костра, а затем начал медленно подниматься. С закрытыми глазами.

«Любопытно», – Дар-Теен неслышно встал на ноги, – «раньше за ним такого не водилось».

А синх тем временем, вытянув вперед руки и делая плавные движения, словно раздвигал перед собой заросли, двинулся прочь от места привала, что-то бормоча на ходу.

Ийлур на цыпочках крался следом. С одной стороны, наверное, следовало разбудить синха и втолковать ему посредством тумаков, что по ночам следует спать, а не разгуливать с закрытыми глазами по лесу. С другой стороны – Дар-Теену стало жуть как интересно, куда и зачем направляется синх.

– Чаша… весы… – донеслось до ийлура, – должен ли… я?

Похоже, синх увлеченно беседовал с самим собой, причем разными голосами – своим собственным и чужим, низким, почти рычащим. Ийлур нахмурился: когда с кем-нибудь из детей Фэнтара случалось подобное, соседи или родня звали жреца, и тот, именем отца-покровителя и какими-то хитрыми ритуалами приводил бредившего в чувство. Но что можно сделать, когда речь идет о синхе?

– Твой народ… вернется… – прорычал Элхадж.

Он медленно шагал вперед, все дальше и дальше углубляясь в заросли папоротника.

– Но поможет ли это мне? – это синх сказал уже своим, обычным голосом.

И вдруг, дернувшись всем телом, рванул в темноту.

– Стой! Куда?!! – ийлур бросился следом, догнал Элхаджа и схватил его за ворот альсунеи.

Кстати, очень вовремя, потому что синх умудрился выбраться на край обрыва.

– Тьфу, да проснись же ты! – Дар-Теен что есть сил тряхнул Элхаджа, раз, другой.

А потом, вмиг забыв о синхе, уставился на открывшийся вид.

Под ногами, в паре сотен локтей, начиналась гладкая, блюдцем вогнутая низина. Шапки деревьев кучерявились, словно набросанные пригоршнями, а чуть дальше лес и вовсе сходил на нет. И вот там-то большая луна ласково обнимала серую долину и кутала в сверкающую сеть громаду Храма.

Элхадж слабо шевельнулся в руках.

– Пусти.

Но Дар-Теен, продолжая жержать синха ща шиворот, указал в низину.

– Это и есть?..

Последовал тяжелый вздох.

– Да, это Храм Шейниры. Наше путешествие близится к концу, Дар-Теен.

* * *

Они все-таки решили дождаться утра, но спать уже не ложились. Элхадж расхаживал вокруг кострища, и, сложив руки на груди, шептал молитвы. А Дар-Теен, который уже очень давно не молился Фэнтару, решил пройтись точильным камнем по лезвию Черного Убийцы. Злость, раздражение, усталость – все как рукой сняло. И перед глазами маячили величественные башни, залитые лунным светом, ломаная тень на серой земле – и все это словно переплетено мерцающей паутиной южной ночи.

«А ведь красиво», – пришел к заключению Дар-Теен, – «темный храм… которого мне следовало опасаться, на самом деле красив. Разве может там жить истинное зло Эртинойса? Ведь все, что я почувствовал, глядя на башни, был покой. Словно нашел то, что давно уже искал».

– Как только рассветет, мы спустимся с обрыва, – прострекотал Элхадж, потирая руки, – надеюсь, что Шейнира будет и дальше благосклонна ко мне… к нам, то есть.