Читать книгу "Книга таинств Деливеренс Дейн - Кэтрин Хоу"

Как только последние слова слетели с ее губ, белый дым стал таким плотным, что напоминал хвостатое чудовище, которое, выскочив из камина и скользнув по потолку, вылетело в окно. В это мгновение пламя, громко выдохнув, сникло. Конни открыла глаза: в комнате было тихо и спокойно, дым исчез, а в камине приветливо потрескивали дрова.

Она оглядела комнату, все еще не разжимая рук. Уютно горел камин, где в углях пристроилась закоптившаяся от дыма бутылка. На столе по-прежнему лежали книга и неиспользованные травы. Интересно, а не почудилось ли ей все это — дым, шум, прыгающее пламя?

— И это все? — спросила она у пустой комнаты. Арло нигде не было видно. Она заглянула под стол: там из клубка шерсти на нее испуганно смотрели два глаза. — Можешь выходить, — прошептала она, маня его к себе. — Уже все.

Он не шелохнулся. Конни, хмурясь, выпрямилась. Что-то не так. Дом, казалось, напрягся в ожидании. Она не знала, что делать дальше.

Пока она с широко раскрытыми глазами стояла у стола, опершись на него ладонями, вдалеке раздался грохот, как будто по деревянному мосту ехал тяжелый грузовик. Грохот приближался. За те мгновения, пока она, обогнув стол, подошла к окну, звук разросся и заполнил все вокруг. Под ногами дрожал пол, сосновые половицы гнулись и шатались. Конни упала на колени. Теперь уже сотрясались и стены дома, в шкафу дребезжала посуда, а висящие кашпо с клеомами резко и неровно раскачивались. Конни заползла под стол, пол вздымался и вибрировал. На кухне, свалившись с полки, вдребезги разлетелся кувшин. Она обняла Арло, и в этот момент раздался последний «бум!», и все стихло. Конни высунула голову из-под стола и раскрыла рот от изумления.

На пороге, поправляя свой клубный галстук, стоял Мэннинг Чилтон.

Конни попятилась, потом, услышав его смешок, вылезла из-под стола.

— Боже, девочка моя! — воскликнул он, шагнув внутрь. — А я думал, вы преувеличиваете. И в самом деле, жалкая лачуга.

Конни охватил ужас, но внутренний голос напомнил ей про выжженный на двери круг. Будь на своей земле, звучал в ушах наказ Грейс. Никто не заботится о твоей безопасности больше, чем я. Конни выпрямилась, в смятении.

— Что… — заикаясь, выдавила она, — что вы здесь делаете?

Она быстро пробежала глазами заклинание. В конце значилось: «Яви мне злодея». Но тут она поняла, что не дошла до последней строки. «Когда Водица Закипит, Колдун явится к огню, — обещал рецепт. — Булавками и хитростью заставь его освободить Жертву от его Дьявольских козней. Читай, как приготовить напиток Смерти, дабы узнать о других способах». Далее приводился длинный список латинских названий трав для верного избавления. В самом низу страницы, бледными, почти незаметными чернилами было выведено: «См. дальше».

Конни вскинула глаза на своего руководителя, который приближался к ней с тонкой улыбкой на губах.

— Я все собирался к вам заглянуть. У вас ведь кое-что есть для меня, не правда ли?

Чилтон говорил бодро, но слегка удивленно, словно давно выдвинутая им теория только что подтвердилась.

— Как… — хрипло начала она и сглотнула, во рту пересохло. — Как вы сюда попали?

Он рассмеялся, подходя еще ближе.

— Разумеется, на машине.

Конни успела прочитать несколько исторических описаний заклинания ведьминой бутыли, но все расходились во мнении насчет того, что же должно произойти. Она думала, что заклинание вытянет болезнь — «злодея» — из Сэма и, возможно, загонит ее в раскаленную на огне бутыль. Но, выходит, текст можно прочитать иначе. Оказалось, что заклинание «вытягивает» к огню того, кто виноват в болезни. Чилтон, вероятно, думал, что зашел к ней по собственной воле, однако Конни понемногу осознавала, что его появление явилось результатом ее действий. Она с ужасом смотрела на профессора.

Он наклонился рассмотреть один из стульев, который Конни отодвинула к стене.

— Восемнадцатый век. Прекрасно, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Провел длинным пальцем по узорчатой спинке. — Инкрустация, — заключил Чилтон. Выпрямившись, он посмотрел на Конни. — По правде говоря, я был у себя в кабинете, работал над амальгамами и вдруг решил, что не мешало бы заехать к вам. — Он снова улыбнулся, но уже без всякого веселья. — Надеюсь, ртуть не выкипит. Представляете, как я объясню на следующем собрании исторического факультета химический пожар у себя в кабинете?

— Я… — начала Конни, но мысли бежали впереди языка.

Почему заклинание ведьминой бутыли вызвало именно его?

Она смотрела, как ее руководитель неспешно и невозмутимо осматривает бабушкину столовую.

— Так это и есть то самое гнездышко, о котором вы так беспокоились.

Конни отбросила напрашивавшийся вывод как невозможный. Чилтон — выдающийся, заслуженный ученый. Он пишет книги, читает лекции. Он курит трубку, в конце концов! Ему важна истина, как он сам говорил, и репутация. Он честолюбив и предан своему делу. Но он не отравитель.

Голос рассудка, который Конни вначале заглушила, теперь орал во всю мочь. Алхимия! Амальгамы! Чилтону не терпелось завладеть книгой, чтобы продолжить алхимические опыты. Он пытался подогреть интерес Конни похвалой и обещанием профессионального успеха, а потом еще и следил за ней, когда она искала книгу в библиотеке Гарварда.

Логическая цепочка начала выстраиваться, и у Конни широко распахнулись глаза. Чилтону самому нужна эта книга. Он надавил на Конни, чтобы она ее для него нашла. А если он знал, что это за книга, то лучшего стимула и не придумать.

Конни с исказившимся от ужаса лицом быстро положила руку на манускрипт.

— Это вы, — сказала она глухим голосом. До нее, наконец, дошло, что ради своих амбиций Чилтон не дрогнувшей рукой подверг опасности жизнь Сэма. — Вы тот самый.

— Гм… — отозвался Чилтон, созерцая портрет, висящий на дальней стене столовой. С портрета на него смотрела высоколобая молодая женщина с осиной талией, держа на руках маленькую собаку, едва заметную в тени. На небольшой пластинке под картиной было выгравировано имя — Темперенс Хоббс. — Наверное, вы знаете, мисс Гудвин, что древние арабские алхимики придерживались доктрины двух принципов? — Он выжидающе посмотрел на нее через плечо. Конни встретила его взгляд с едва скрываемым отвращением. — Нет? Они считали, что в основе металлов лежат два «принципа» — философская ртуть и философская сера. Все металлы в разных пропорциях состоят из них. Ртуть — Меркурий — отвечает за «металличность», сера — Солнце — за «горючесть». Философская ртуть и философская сера не тождественны ртути и сере как конкретным веществам. Это скорее духовные, нежели материальные принципы. Эстетика материи. — Он вскинул бровь. — Алхимики любили метафору, — добавил он, проходя мимо портрета и огибая стол. Конни шагнула к противоположной стороне стола и, схватив книгу и пучки трав, прижала их к груди. — К этим двум принципам, которые составляют все металлы, выдающийся человек по имени Парацельс прибавил третий — философскую соль, которая, как он считал, отвечает за… — Чилтон, казалось, искал нужное слово, — «землистость», — нашелся он, — твердость, обоснованность. Итак, металл, огонь и земля — в своем чистом виде — три стихии, составляющие основу мироздания. Золото, согласно рецепту алхимиков, образуется, только если взяты чистейшие ртуть и сера: то, что течет — металлическое, трудно удерживаемое, и то, что взрывается — желтое, демоническое. И соль — для стабильности, осязаемости и целостности. Эти три стихии могут рассматриваться как символы, — он загибал пальцы, — духа, души и тела. Как и во многих фольклорных, магических и даже, — он многозначительно поднял бровь, — религиозных традициях, в алхимии придавалось огромное значение тройственности. Таким образом, для алхимиков был важен вопрос чистоты — то есть как очистить вещество и придать ему лучшую, самую совершенную форму.