Читать книгу "Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона - Кевин Маурер"

Оперативная группа по-прежнему не прощала ошибок, как и в случае с тем злополучным инцидентом, когда мы упустили аз-Заркави.

Несколькими днями спустя была предпринята еще одна попытка нанести удар по террористу, только теперь с борта пилотируемого летательного аппарата. Я не знал, кто им управлял, а Оперативная группа была не обязана докладывать мне об этом. Летательный аппарат выпустил управляемую ракету «Гриффин», которая обладает меньшими по сравнению с «Хеллфайр» размерами при сопоставимой мощности. Пилот промахнулся по той же причине, что и мы. Признаться, внутренне я даже обрадовался этому, так как это означало, что наш промах не был следствием недостатка профессионализма в беспилотном сообществе. Тактические действия одинаково сложны для всех.

После промаха ракеты «Гриффин» аль-Шадади залег на дно.

Обнаружил себя он только через пару месяцев. На этот раз 3-я эскадрилья не промахнулась. Оператор вел прицел перед движущимся автомобилем почти до самого момента взрыва, затем ослабил нажим на рычаг управления. Лазерная метка сползла на капот машины. Спустя мгновение ракета разворотила двигательный отсек, выведя автомобиль из строя. Выжившие бросились бежать, но никому из них далеко уйти не удалось. В этот раз аль-Шадади не представился случай поиздеваться над нами.

Я посетил оперативный центр на следующий день.

— Удачный выстрел, — сообщил Жаба.

Я кивнул.

— Как нам и требовалось.

— По следующей цели требуется сработать еще лучше, — заметил Жаба.

Я непонимающе уставился на него.

— По какой именно?

— Мы напали на след «номера один», — сказал он.

Номером один был аль-Авлаки. Наконец засветилась конечная цель нашего задания. Мне было неизвестно, как его обнаружили. Да это и не имело значения. Я знал лишь одно: мы должны быть наготове. Но, когда мне уже казалось, что работа эскадрильи окончательно наладилась, мы столкнулись с новым препятствием.

Погода снова менялась. Мы все еще сражались с жарой, но сезон летних гроз принес новые проблемы, которых мы не ожидали. В районе экватора конвекционные потоки воздуха вбирают в себя влагу с акваторий Красного моря и Аденского залива, формируя над равнинами Эфиопии мощные грозовые очаги. Эти грозовые фронты быстро разрастались до размеров штата Айова, достигая высоты 18 километров, превосходя грозы в Америке по этому показателю в два раза. Град разлетался более чем на тридцать километров. Ледяные шарики размером с горох молотили по «Хищникам», повреждая их хрупкую обшивку.

На земле мы боролись с дождем. Ливни превратили иссушенный ландшафт в топкое болото. Плотно утрамбованный грунт, долгое время лишенный какой-либо влаги, был неспособен впитать дождевую воду, отчего многие дороги оказались размытыми. Те участки земли, которые не были покрыты щебнем, постепенно напитывались водой и раскисали, превращаясь в ямы, наполненные жидкой грязью.

А еще были ветры.

В нескольких сотнях километров от нас в Эфиопии сформировался мощный грозовой очаг. Проходя через горы, он увеличил свою энергию и перерос в чудовищный шторм, двинувшийся в направлении Джибути. Порывы штормового ветра со скоростью в сорок узлов ворвались с юга и ударили по лагерю.

Гордон возвращался на базу, готовясь совершить плановую посадку. Его топливные баки были почти пусты, поскольку Оперативная группа старалась по максимуму растянуть время работы самолета над целью. Я вышел из оперативной палатки в объятия урагана. Техники на стояночной площадке силились закрыть ворота ангара. Тент службы охраны под порывами ветра раздувался, словно парус, едва удерживаясь на крепежных оттяжках. Один из охранников колотил молотком по колышку, в то время как другой тащил мешки с песком, чтобы придавить его к земле. Я бросился к СНУ. Там уже должны были брать Гордона на управление.

В кресле сидел МаДроверс, пилот из ночной смены. Он был еще одним молодым лейтенантом, который прошел путь летчика-истребителя, прежде чем получить назначение в «Хищник». Парень был пакистанского происхождения, что отразилось в его позывном — видоизмененном имени персонажа Ай-Жита М'Драрза из передачи «Субботним вечером в прямом эфире» периода войны в Персидском заливе.

Он уже взял Гордона под контроль и вел его кругами в северной зоне ожидания.

— Сколько у тебя бензина?

— Самый минимум, — ответил он.

Топлива у летательного аппарата оставалось только на пару попыток захода на посадку, после чего он должен был либо сесть, либо плюхнуться в море.

— Каковы погодные условия?

Я имел о них представление, но хотел знать, что говорят метеорологи на контрольно-диспетчерской вышке. МаДроверс позвонил на метеостанцию с телефона СНУ.

— 600 местами, 1500 «сплошняк», — сообщил он, положив трубку.

Разорванная облачность на высоте 600 метров над уровнем земли, сплошной облачный покров на полутора километрах.

— А ветер? — уточнил я.

Недоуменный взгляд.

— Перезвони им.

Он говорил по телефону несколько минут, затем снова положил трубку.

— Пятнадцать узлов.

— Какое преобладающее направление?

Снова недоуменный взгляд.

— Перезванивай.

МаДроверс сделал третий звонок на вышку.

— Переменное, но по преимуществу южное.

— Ладно, — сказал я. — Скажи, по ощущениям ветер снаружи тянет на 15 узлов?

— Нет, сэр.

Я многозначительно поглядел на него. Он понял намек и позвонил в метеорологическое управление Оперативной группы. Тамошние парни располагали более качественной метеоаппаратурой, чем у джибутийской авиационно-диспетчерской службы.

— Что с ветром?

— Метеорологи Оперативной группы сообщают о южном ветре в сорок узлов, — сказал он.

— Как долго он продлится?

— Пару часов, — ответил он.

Это представляло проблему. Максимальная скорость ветра, при которой мы могли садиться в любом из направлений, составляла тридцать узлов. С учетом нашего нынешнего веса предельная максимальная скорость бокового ветра не должна была превышать шестнадцати узлов, однако у Гордона было недостаточно топлива, чтобы ждать, пока ветер стихнет.

— Я поведу самолет, — сказал я.

— Сэр, я справлюсь.

— Ты раньше когда-нибудь садился при боковом ветре такой силы?

— Нет, сэр.

— Значит, сажать буду я.

Я жестом приказал ему освободить кресло. Более четырех тысяч часов налета и пятнадцать лет службы в авиации научили меня, как надо сажать самолет при таком боковом ветре. Раньше мне уже доводилось садиться в таких условиях на «E-3» — воздушной радиолокационной платформе на базе «Боинга-707». Тогда, даже с очень опытным экипажем на борту, мы едва не оторвали самолету двигатель во время касания взлетно-посадочной полосы.