Читать книгу "Поддай пару! - Терри Пратчетт"

Все жило постоянным движением. Тишина была редким подарком. И каждый был торгаш, и складывалось ощущение, что рано или поздно все и вся можно продать или купить. И при необходимости – заставить исчезнуть.

Особняком выделялась среди торговых дорог города улица Набалдашная, по которой проходили караваны верблюдов, привозившие жителям Равнин крошечные наконечники для обувных шнурков, без которых жизнь любого цивилизованного человека стала бы невыносима и смертельно опасна. Привозили специи из Клатча[69], сырье с Противовесного континента, которое везли на медленных баржах, и прочие диковинные ценности – и, к несчастью, разнообразные средства, чтобы в очень короткий срок сделаться очень счастливым, а вскоре после этого – стопроцентно мертвым.

Наравне с совершенно легальной продукцией, которая заполняла прилавки, здесь всегда можно было найти и контрафактные товары, поскольку многие торговцы процветали на почве полулегальной торговли. В лавках беззастенчивых торгашей из-под полы можно было приобрести неодомашненных бесенят в клетках, а с наступлением темноты по улицам то и дело тихонько проходили верблюды, таща на себе бочки паточного сырца.

Наиболее осмотрительные путники, которые не хотели расставаться с личными вещами и уж тем более со своими жизнями, предпочитали прислушиваться к советам тех, кто уже успел побывать на базаре и с тех пор обходил его стороной. Некоторые отчаянные туристы все же заезжали в Земфис, чтобы посмотреть на Сосцы Сциллы, скалистую горную цепь, где бывалого альпиниста поджидал целый мешок возможностей быть обнаруженным вниз головой над расселиной или подвешенным за ногу над бурным течением, которое вело себя как праматерь всех жерновов. Кряж состоял из восьми вершин, отвесных и безжалостных, и, если бы существовал путеводитель по лучшим ловушкам мира, это место одержало бы пальму первенства.

Мокриц любовался Сосцами Сциллы с безопасного расстояния – со смотровой площадки, удобно устроенной бюргерами Земфиса специально для тех, кто хотел насладиться видом. Он думал о том, что вскоре их поезд пройдет через эти вершины. На карте они выглядели вполне миролюбиво, но вблизи вызывали благоговейный трепет. Сцилла могла гордиться восемь раз подряд.

Туман стелился над растительностью, облепившей крутые подножия Сосцов. Местность казалась непроходимой, но Дик и его ребята с линейками нашли осуществимый маршрут. Рельсы были уже проложены, и Мокриц знал, что тролли торчали там всю неделю и сторожили дорогу.

В этот момент раздался крик командора Ваймса:

– Липвиг! Ложись!

Мокриц бросился наземь, и тут же что-то просвистело у него над ухом. Он уже собрался вставать, когда Ваймс повалил его обратно на пол, а снаряд просвистел в обратном направлении и наконец упал где-то возле их ног.

– Вот так-то, – сказал Ваймс. – Мерзкие типы эти глубинники, но мастерству можно только позавидовать.

Мокриц, прижимаясь к полу, задал бессмысленный вопрос:

– Это точно были они?

– Очень может быть, хотя есть в этих краях и другие возмутители спокойствия. Ты же понимаешь, что там, где есть туристы, всегда найдутся люди, охочие до их денежек. Не трожь!

Мокриц отдернул руку.

– Это бумеранг, – сказал Ваймс. – Такие штуки водятся во всем мире. Если его хорошенько забросить, твой противник получит внезапный удар в спину. Я слышал, что есть один паренек на Четвертом континенте, которой кидает бумеранг с такой точностью, что тот подхватывает его утреннюю газету и возвращается с ней прямо к нему в руки.

Мокриц недоверчиво посмотрел на командора.

– Ну, уж так рассказывают. Ты же знаешь этих ребят с Форекса, они любят покрасоваться, – продолжал Ваймс, опасливо подбирая бумеранг носовым платком. Он принюхался к нему, скривился и сказал: – От этой штуки, которой его намазали, ты бы, может, и не умер, но ближайшие неколько дней (в лучшем случае) ты бы сам молился об этом. Надо поговорить с Витинари про это место. Тут есть что-то вроде правительства, но их правопорядок может пройти разве что в детском садике. Никакой особой коррупции, просто отвратительная организация. Да если бы я Шнобби сюда послал, и то общественный порядок взлетел бы до небес, по сравнению с тем, что сейчас.

– Но ведь полномочия Витинари здесь не распространяются? И это место вне вашей юрисдикции?

Ваймс только рассмеялся в ответ, чего Мокриц не ожидал.

– Не могу говорить за Витинари, но все мы знаем, что у него есть свои… методы и средства. Я вообще думаю, он позволяет этому месту существовать, чтобы оно не начало существовать в Анк-Морпорке. А что до моей юрисдикции, думаю, многие здешние жители захотят навести хоть какой-то порядок на своих улицах. И если так, что ж, мой долг этому поспособствовать. Только не сегодня. – Он похлопал Мокрица по плечу. – Господин фон Липвиг, уверен, в твоей жизни бывали минуты, когда перед тобой возникала блестящая возможность украсть что-нибудь ценное, а ты по каким-то причинам решал этого не делать. Вот и я чувствую себя примерно так же. Это глухомань. И кто знает, что за ужасы творятся тут за закрытыми дверями. – Он пожал плечами. – Но всех дверей в мире не вышибить. А нам предстоят более важные дела.

Мокриц согласился с таким объяснением, и после безрезультатных поисков злоумышленника они развернулись спиной к Сосцам Сциллы, решив отправиться обратно на станцию. Едва покинув смотровую площадку, в отдалении они услышали свисток паровоза. Вдали со стороны Равнин к Земфису приближалась полоса ослепительного света с дымным хвостом.

Ваймс и Мокриц переглянулись.

– Что за чертовщина? – сказал Ваймс. – Сегодня в расписании нет других поездов.

– Хм… Дик сказал, что хочет почистить Железную Ласточку перед важным мероприятием, и перед нашим отъездом у меня сложилось впечатление, что его любимый паровоз проходит капитальный ремонт. Это, должно быть, Ласточка.

Это был не просто ремонт. Когда Мокриц показал Дику микрокольчугу, которую оставил себе в качестве трофея после битвы с гномами на щеботанской дороге, инженер улыбнулся и сказал:

– Ага, знаю я эту хитрость. Металл крепче железа, но вдвое легче, податливый и никогда не ржавеет. Его делают из редкой руды, а еще он входит в основу нового сплава, который я придумал. Я зову его сорортаний. Господин Громогласс говорит, это значит «сестра железа». Он даже крепче стали! Какие котлы я смогу сделать, если достану много этой руды! Спасибо. Это удивительная вещь, и я точно знаю, как ее использовать.

Пока они с Ваймсом наблюдали за потрясающим паровозом, покорявшим крутые склоны по дороге в Земфис, Мокриц заметил, что паровоз будто стряхнул с себя лишний вес. Скорый, на котором они приехали, весь скрипел, преодолевая последний крутой участок у самого Земфиса. Новый поезд как будто вовсе не замечал уклона.