Читать книгу "Смерть с уведомлением - Андреас Грубер"

Вспышка молнии озарила все вокруг, за ней тут же последовал раскат грома. Из-за электричества в воздухе тонкие волоски на ее руках поднялись и топорщились. Она повернула голову насколько это было возможно. Вокруг нее с потолка свешивались белые простыни. Вероятно, она лежала на скамье или рабочем столе: Хелен чувствовала запах старого дерева и кожаных ремней. Когда она попыталась высвободить руки, ремешки врезались ей в тело.

Потом всплыло воспоминание. После того как Карл Бони выбросил из машины Дасти и ее телефон, они ехали еще около получаса. С ножом между ребрами она даже не отваживалась глубоко вздохнуть. Хелен постоянно думала о Дасти и совсем перестала ориентироваться. Они остановились в каком-то захудалом районе города, над которым нависали черные тучи. Удивительным образом она помнила одну незначительную деталь: гром где-то вдалеке, который предвещал проливной дождь. Дасти. Хелен надеялась, что он найдет убежище. Только бы он не попал под машину или под трамвай. На красном сигнале светофора она почувствовала укол в шею, и ее голова опустилась на руль.

Сколько времени прошло с того момента? Как далеко увез ее Карл? Почему его никто не видел и не позвал на помощь?

Между тем началась гроза. Инстинктивно Хелен чувствовала, что находится в подвале. Никакого уличного освещения, только свет от вспышки молнии проникал через люк и создавал причудливые тени на простыни. Во время следующей вспышки она повернула голову в другую сторону. На тумбочке стоял почкообразный тазик со старомодными орудиями пыток. Зажимы для рта, стоматологические инструменты, тиски для пальцев, костная пила и несметное количество скальпелей, ножей и ножниц. Больше всего ее испугал секатор с пружиной и изогнутыми лезвиями, которые походили на клюв попугая. Ее мысли путались.

– Ножик, ножницы, хлопушка – детям это не игрушка.

Она вздрогнула.

Простыня отодвинулась в сторону. К столу подошел Карл Бони. Худощавая фигура с длинными руками и тонкими пальцами. Он все еще был одет в черный пуловер с капюшоном.

– Выспались? Тогда можем начинать.

Он взял секатор и зажал ее большой палец между лезвиями.

Сердце Хелен екнуло. Она попыталась приподняться.

– Подождите! – проскрежетала она.

Он опустил ее голову на скамью.

– Вы солгали и нарушили правила.

Но я разгадала твою загадку, проклятый ублюдок! – хотела крикнуть она, но это еще больше взбесило бы Карла. Сохраняй спокойствие, приказала она себе. Ты читала протоколы Розы Харман, ты знаешь, что она с ним сотворила. Ты слышала аудиозаписи сеансов и кассеты, которые наговорил Карл. Все равно он оставался для нее закрытой книгой, хрупким и сложным созданием, одно неправильное слово могло стоить ей жизни.

– Вы загадали мне загадку, и я изучила вас. Я могу вас понять… я знаю, кто вы.

– Неужели? – Он повесил на потолочный крючок керосиновую лампу. – Перебои со светом. К сожалению, сегодня придется оперировать так. – Он покрутил регулятор, и стало светлее. – И кто же я? – Он стянул с головы капюшон.

Его светлые волосы, мокрые от дождя, липли ко лбу и завивались на висках. Голубые глаза с длинными ресницами – и этот пронзительный взгляд! Психопат с внешностью ангела.

– Кто я? – Он сильнее сдавил ножницами палец.

– Штрувельпетер.

На его лице не отразилось никакой реакции, но давление ножниц ослабло.

– Кто? Вы меня за сумасшедшего держите?

Хелен сглотнула. Много бы она отдала сейчас за стакан воды, чтобы избавиться от отвратительного вкуса во рту и собраться с мыслями. В комнате для сеансов терапии этот разговор с Карлом не представлял бы никакой трудности, но здесь ее мысли скакали как бешеные.

– У вас остались ужасные воспоминания о строгом воспитании в детстве. Вы сохранили не только душевные, но и телесные шрамы. Вам никогда этого не забыть. Но вы хотите их внутренне переработать, справиться с ними. – Хелен подумала о перечисленных Сабиной Немез убийствах. – Поэтому вы примерили на себя роль Штрувельпетера. Он помогает вам избавиться от жестоких рассказов из детской книги, которые засели у вас в голове.

– Чушь!

Хелен знала, что она на правильном пути.

– Вы инсценировали истории, разыгрывали сцены и переносили незабываемые страдания на других. И это работало.

– По крайней мере, какое-то время, – прошептал он.

– Это естественно. Я могу вас понять.

– Ни хрена вы не можете! – Давление ножниц снова усилилось.

– Можно я вам кое-что скажу? – прохрипела она. – Обычно насилие – это результат подавляемых чувств. В вашем случае все наоборот. Доктор Харман своей терапией привела вас в такое состояние, словно со скороварки сорвали крышку. – Хелен подождала, пока информация уляжется в голове Карла и его взгляд снова станет ясным. – Насилие, которое вы применяете к своим жертвам, есть результат высвобожденных хаотических чувств – запертых воспоминаний о вашем детстве.

– Я не виноват в этом.

– Карл, я знаю. – Хелен попыталась улыбнуться, но у нее не получилось. Он бросил Дасти одного на улице, и больше всего ей хотелось всадить ему в грудь скальпель. – Доктор Харман своей слишком короткой интенсивной терапией спутала все ваши чувства…

…и произвела монстра.

– И чтобы это исправить, вы выбрали меня для вашей игры.

– Нет, я выбрал вас потому, что Роза спит с вашим мужем.

Хелен закрыла на миг глаза и подумала о Франке, этом мерзавце. Он будет сейчас разыгрывать из себя джентльмена на празднике, даже не подозревая, где она. Вспоминает ли он о ней вообще, кроме того, что он считает, что жена пренебрегла своими обязанностями хозяйки?

– Правильно. Роза меня обманула точно так же, как и вас. Но есть еще причина. Ваше подсознание выбрало меня, чтобы решить эту загадку, потому что в глубине души вы ищете спасения. Настоящей помощи.

– И вы всерьез считаете, что можете мне это дать?

– Ключевое слово – месть, правильно?

Карл опустил секатор. Лезвия сошлись, и он со всего размаха воткнул ножницы в дерево рядом с головой Хелен.

– Вы убеждены, что месть женщинам, которые встретились вам на жизненном пути, приведет к очищению.

– А вы в чем убеждены? – спросил он.

– Ваша месть катализатор. Вы открыли мне глаза на мужа. Не только женщины лгут и изменяют. Мужчины тоже! У моего мужа есть любовница, и ваша месть подталкивает меня к разводу…

…и к новому началу – если Карл оставит меня в живых.

– Я не мстительный, – возразил он.

– Я не имею в виду месть из алчности или зависти. Месть может стать для жертвы освобождающим чувством.

При слове «жертва» что-то изменилось в лице Карла. С потерянным взглядом он произнес: