Читать книгу "Страсть и скандал - Элизабет Эссекс"

— Работа непыльная, вот чего, — спокойно пояснил человек по имени Верзила Хэм. — Говорят, вы наконец вернулись с того края света. А та треклятая кобыла, которую, как говорят, вы привезли…

— Кобыла? — Ее сердце мучительно сжалось, грозя взорваться — не надеждой ли? Слова с трудом вырывались из ее горла. — Какая кобыла?

Томас одарил ее улыбкой Танвира Сингха — разбойничий ослепительный блеск белоснежных зубов, приподнятый уголок рта, как кривая сабля.

— Среди всех этих событий я совсем забыл, что приготовил тебе подарок. Прямо вон там. — Он указал куда-то в темноту, за спину Верзиле, который стоял у нее на дороге как могучий дуб.

Ноги сами собой несли Катриону. Пытаясь не столкнуться ни с кем — конюшие и слуги едва успевали отскочить в сторону, — она уже бежала, громко стуча каблуками по мощенному камнем полу. Огляделась по сторонам — налево, потом направо. Серая лошадь. Еще одна. Гнедой упряжный конь. Черная как ночь…

Она была здесь. Но горячие слезы застилали глаза туманом. Катрионе пришлось брать себя в руки.

— Питхар! Питхар!

Кобыла склонила голову над дверью стойла и ждала. Терпеливо дожидалась, пока Катриона не подойдет и не бросится ей на шею. Царственное животное принимало слезы радости как должное.

Катриона едва могла дышать. Отчаянно хватала ртом воздух, пытаясь побороть судорожную икоту и рыдания, которые вырывались из ее груди сами собой. Ей пришлось закрыть глаза, потому что слезы казались невыносимо жгучими, и уткнуться лицом в теплую шею лошади.

— Я думала, тебя больше нет. Что я никогда…

Питхар издала тихое ржание — она ее поняла. Потерлась носом о волосы Катрионы, словно и сама искала утешения. Хотела убедиться, что это действительно ее любимая хозяйка. Словно и она была глубоко растрогана возвращением той, что значила для нее так много.

Но, разумеется, было глупо думать, что кобыла принадлежит ей. Лошадью владел Танвир Сингх. Он всегда был ее хозяином. И теперь, когда Танвир Сингх превратился в мистера Томаса Джеллико, она все равно принадлежала ему, не Катрионе. Она бы отпрянула и пошла прочь, но на спину ей легла рука, удерживая на месте, прижимая к двери стойла.

— Знаешь, она тоже скучала без тебя. А я для нее на втором месте, хоть и скормил ей прорву кашмирских яблочек.

Она позволила Томасу болтать чепуху, пытаясь тем временем привести в порядок мысли и чувства. Проклятие, почему он так добр? Конечно, он держал ее у себя и берег. Разумеется.

— Ей нравится гэльский язык.

— Да, наверное. И мне тоже хотелось бы как-нибудь его послушать, — добавил Томас тихо, так чтобы слышала только она.

— Тогда не бросайте меня, — прошептала она в ответ.

Томас услышал ее, и его ладонь легла ей на затылок. Но того ответа, которого она так ждала, он дать не мог, ограничившись молчанием. И ей пришлось его нарушить, обращаясь к лошади.

— Питхар, — проворковала Катриона, поглаживая бархатистую морду. — Ты восхитительное создание. Но ты исхудала!

— Ей не понравилось плавать по морю. Кстати, — прошептал он, — и мне тоже. И у меня есть план, как мне восстановить силы.

— Чертовка, сущая чертовка, а не кобыла, — откуда-то сзади раздался голос человека по имени Верзила Хэм, избавляя Катриону от необходимости отвечать. — Вы, хозяин Томас, всегда знали толк в лошадях. Не разучились править?

— Хэм, ты будешь разочарован. Не брал в руки поводьев упряжки почти пятнадцать лет. Зато разводил превосходных лошадок, пока был на другом краю света. И эта кобыла положит начало моему табуну здесь. Она из потомства тех же прапрапрапрапрародителей, что и дарлийская арабская. Сам ездил в Аравию отбирать лошадей, если хочешь знать. Я намерен скрестить ее со здешними чистокровными скаковыми. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Вы всегда знали толк в лошадях, это уж точно. Рад видеть, что сноровки не растеряли.

— Не растерял. — Последний раз многозначительно погладив по спине Катриону, Томас продолжил разговор: — Мечтал об этом год за годом — о том, что у меня будет свой табун. Все время, пока был в Индии! И еще я думал — если ты будешь жив, когда я вернусь, то приглашу тебя к себе. Не хочешь попытать счастья у меня? Должно быть, ты не так уж молод, чтобы гонять кареты моего отца, хоть днем, хоть ночью, да еще в любую погоду, — без обиняков заметил он, подражая просторечному выговору собеседника.

Перед лицом этой добродушной дерзости кучер сохранял философское спокойствие.

— Так платит он хорошо, граф-то! Не многие могут похвастать, что состояли в кучерах у самого графа Сандерсона. Его серые лошадки тут славились и в плохие годы, и в хорошие!

— Надеюсь, пришел хороший год, чтобы ты попытал удачи со мной, Хэм. — Было очень поучительно видеть, как действует убедительное обаяние Томаса Джеллико. Вот он, колдовской дар Танвира Сингха выманивать тайны у генералов, покупавших у него лошадей, от Дели до Лахора и Кабула. — Ферма где-нибудь в окрестностях Даунпарка, вот что я подумал. Или чуть северней, поближе к Эпсому или Аскоту. На Востоке я сколотил себе состояние и готов платить тебе рубинами, если пожелаешь, Верзила Хэм. Даже граф не может платить тебе рубинами.

— Ну и чего я буду делать с этими рубинами? — Великан покачал головой, улыбаясь от уха до уха. — И не хочется мне бросать вашего батюшку. Не по душе мне кое-кто из этих парней, которых мы в последнее время принимали на работу. Говорят, они ветераны, а как же. Ваш батюшка, слишком уж он добр. Не хочет отказать человеку, если он побывал на службе у короля. Но они никуда не годятся, эти ребята. Оно им самим надо?

— Ты сам сможешь выбирать, кого брать на работу. Будешь вроде управляющего, Верзила Хэм, как джентльмен! Если нужно, я даже готов подарить тебе домик.

— Мне на титулы плевать. — Великан кучер поднял брови и выпятил губу с видом глубокой задумчивости. — Вот хорошенький деревенский домик — это да, это бы мне очень понравилось!

— Займусь этим немедленно. — Томас явно обрадовался.

Странно было слышать, как Томас открыто говорит о будущем! Похоже, мечтал о нем долгие годы. Наверное, все время, что он был в Индии с ней, притворяясь Танвиром Сингхом. Он знал, что все вернется на круги своя и сын графа Сандерсона начнет строить свое будущее.

Думал ли он о том, что она должна стать его частью?

Да стоит ли отвечать на этот вопрос? Суровая правда заключалась в том, что именно в этот самый момент он собирался рискнуть этим будущим, опрометчиво бросаясь в погоню за Беркстедом.

— Ну, или почти немедленно. — Томас обернулся к Катрионе, не скрывая довольной улыбки, как будто не было у него других забот! Как будто не собирался идти охотиться на убийцу. — Сначала, Хэм, мне придется сделать еще одно-два дела, но ты помяни мои слова — табун в западном Уэссексе или в Беркшире. Считай, решено, а ты пообещай, что поразмыслишь над моим предложением. — Сам-то он ни на минуту не сомневался.