Читать книгу "Кузница в Лесу - Майкл Роэн"

Керморван пожал плечами.

— Трудно сказать. Что ты имеешь в виду — укрытие для людей или место для хранения сокровищ? Последнее менее вероятно. Этот замок хорошо заметен, а жители Морвана знали, что ни у них самих, ни у их потомков не будет возможности вернуться сюда и забрать клад. Хотя во многих старинных домах Кербрайна есть тайные входы и лестницы…

— Ты хочешь сказать, что это может быть нижняя часть какого-то секретного прохода? — задумчиво спросила Иле. — И если мы войдем туда, то сможем выбраться на поверхность?

— Возможно, но не будем питать слишком больших надежд. Пока я бы вполне удовлетворился местом, где можно спокойно отдохнуть.

Элоф плотно сжал губы, продолжая изучать механизм замка. Он отжал три рычажка, обильно смазал маслом канавки, по которым должен был двигаться ключ, и определил их форму. Замок действительно казался простым — слишком простым, чтобы противостоять любой попытке взлома, кроме самой слабой и неумелой. Возможно, строители считали, что прочные двойные ворота сами по себе являются достаточной защитой. Теперь ему предстояло изогнуть отрезок жесткой проволоки, придав ему форму выступов и выемок в бородке ключа, и ввести захваты, которые отодвинут затвор, если он еще не прирос к месту. Элоф вдвинул проволоку в замочную скважину и принялся с легким скрипом и скрежетом изгибать ее в ячейках замка. Работа шла мало-помалу, пока он не почувствовал, что остальные собрались вокруг и молча дышат ему в затылок. Медленно и осторожно, но с отмеренной силой, он сделал последний изгиб, добравшись до самой сердцевины замка. В следующее мгновение его руку пронизал пульсирующий разряд льда и огня, такой мощный, что потрясение должно было отразиться на его лице.

— Что такое? — напряженно прошептал Керморван. — С тобой все в порядке? Ты не смог…

— Я идиот! — процедил Элоф сквозь сжатые зубы. — Кто стал бы наделять такую простую вещь столь мощными свойствами? Там заключена власть, обладающая такой непреклонной силой, с какой мне редко приходилось сталкиваться.

— Но зачем? — прошептала Иле.

— Не знаю, — проворчал Элоф. — Я не был готов, и все произошло слишком быстро. Теперь я должен…

Стиснув зубы, он взялся за конец проволоки и снова повернул ее. Уже знакомая боль пронзила его руку, но на этот раз Элоф выдержал ее, открылся перед ней и стал терпеливо изучать отклики, которые она порождала в глубине его существа. В нем росло странное чувство, которое превратилось в ноту, затем в музыкальную фразу, в сложную гармонию наплывающих и отдаляющихся звуков. И в этой музыке он различил суровые повелительные слова:

Посмотри на замок!

Из огня его скобы!

Из льда затвор!

Он пылает,

Он сжигает

Руку, что стыда не знает,

Что вторгается бесправно.

Он морозит,

Он палит,

Его сила поглотит

Злую волю без следа.

Сгинь, исчезни навсегда!

— Вот оно что! — пробормотал Элоф.

Никогда раньше он с такой ясностью и силой не ощущал действие свойства, закованного в металл. Слова были воссозданы и запечатлены в его разуме, как будто голос неизвестного кузнеца былых дней обратился лично к нему через силу их общего искусства. Это показалось ему жутковатым и обескураживающим, но в то же время не оставляло места для сомнений и двусмысленных толкований.

— Мне было сказано, что замок может открыть лишь тот, кто обладает властью и имеет право сделать это. Голос кажется надменным, сильным и древним, даже старше металла, из которого сделан замок.

— Разве такое возможно? — удивленно спросил Рок. — Если замок не раз чинили и восстанавливали по частям за долгие годы и если заложенное в нем свойство было очень сильным с самого начала… да, возможно.

Керморван нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Значит, ты не можешь открыть его?

— Силой здесь ничего не добьешься, — сердито сказал Элоф. — Но дайте подумать…

— Должно быть, это и впрямь мощная сила, раз она сумела противостоять его дару, — услышал он шепот Иле у себя за спиной. — Если бы только он мог склонить ее к подчинению…

Элоф обшаривал закоулки своих знаний со все возрастающим нетерпением. Как замок должен был признавать власть и право человека, отпирающего дверь? По ключу, изготовленному с таким же свойством? Но ключи теряются с течением времени, а этот заговор был поставлен очень надолго, если не навечно. Не потому ли замок был умышленно сделан простым? Тогда можно было без труда изготавливать новые ключи, предназначенные только для людей, облеченных высшей властью. Таким образом можно изготовить любое количество замков. Большинству людей необходим внешний символ власти, наделенный повелительными качествами с помощью кузнечного мастерства, но кузнец может добиться того же словами, если дни будут правильными…

Или наделенными силой. Надменный тон заговора, пронизывающая вспышка боли в сочетании с презрительными словами — все это порождало в нем раздражение, перераставшее в гнев. Керморван велел ему открыть эту дверь, а кто, как не Керморван, теперь является повелителем руин Морвана? Вызов, брошенный древней силой, больно ударил по самолюбию Элофа, и теперь он искал достойный ответ. Он должен создать контрапункт к этой властной мелодии, сложить фразы, которые бы так же подходили к словам заговора, как изогнутая проволока к выступам и выемкам замка. С этой мыслью его намерение обрело ритм и превратилось во властное песнопение, не менее суровое, чем то, которое он слышал. Элоф прижался лбом к холодному камню и забормотал слова, почти физически ощущая, как тяжко они падают на наковальню древней защиты, подобно молоту Илмаринена на барельефе.

Разумом, что песню понимает,

И искусством, что во мне пылает,

Силою, что я ко злу склонил,

Злом, что я потом искоренил,

Мастерством, что я уже снискал,

Знанием, что долго я искал,

Мужеством стремленья моего,

Твердостью решенья моего

Я тебя отныне заклинаю:

Это право ты за мной признаешь.

Ты, созданье древней силы,

Мастера послушай слово —

Пред творцом склонись, творенье!

Образ, воле повинуйся!

По веленью Керморвана

Говорю тебе: откройся!

С последними словами Элоф крепко стиснул проволоку и повернул ее, на этот раз со всей силой, не обращая внимание на боль, прострелившую обе руки до плеча. Потом, с поразившей его внезапностью, боль исчезла; ключ медленно и бесшумно повернулся в замке, а затвор плавно выскользнул из гнезда, где пролежал более тысячи лет. Элоф глубоко вздохнул и опустился на колени, все еще сжимая переплетенные концы проволоки. Плита скрипнула и немного отошла от стены под собственным весом, потом остановилась.