Читать книгу "Трава на пепелище - Евгений Истомин"

Как стало известно, после знаменательного прорыва и отступления тысяч выживших бойцов обеих стран в горы Леоний неожиданно для себя встал во главе мощного воинства, обязанного ему жизнью. Недовольные главари бандитов попытались напомнить солдатам и Лайарону, кто в Стене главный, но пережившие бойню ребята были явно не в настроении. Расправа стала быстрой. Поддержали главарей немногие, так как, с одной стороны, силы были явно не равны, а с другой — солдаты вызывали у суровых бородатых горцев уважение и симпатию. К тому же главари приходят и уходят… это не ново. Сообразив, что у него появился шанс, Леоний Лайарон грамотно распорядился появившимися ресурсами и объявил себя единственным и полноправным правителем Скалиона. Недовольные новой жизнью горцы ушли в отдаленные северные районы, часть солдат разбрелась, пытаясь добраться до дома. При Леонии осталось достаточно ребят, сломанных, уставших, разочарованных, желавших зажить новой жизнью и оставить равнину в прошлом. Жизнь в Стене менялась на глазах.

Вторыми прибыли Ривиодо-Гре и воины нового княжества Ривио-До, сменившие куртки из дубленой кожи на мягкие черные кожаные плащи велетрийского кроя, но при этом сохранившие многочисленные металлические побрякушки как на самих плащах, так и на треуголках. Три десятка солдат Ривиодо-Гре были вооружены винтовками и револьверами, хотя на поясах кроме кобур продолжали висеть и сабли.

За людьми Великого князя вскоре прибыли на переговоры и другие галатиняне. Бриттенец Тагорио-Те и цемианец Катаро-Вите недолго сохраняли верность Ривиодо. Уже спустя две недели после последних донесений Великому князю пришли весточки, что бриттенцы и цемианцы отделяются от Ривио-До и образуют свои княжества. Таким образом, на просторах бывшей Хоты появились Бритте и Цемио — собратья островных княжеств с теми же названиями. Каждый из полководцев объявил себя князем, основав новую династию и обзаведясь дефисом, разделяющим личное и родовое имя.

На переговоры их отряды явились в привычных для островитян куртках и треуголках, а вооружены они были по-прежнему: тесаками — мореходы-бриттенцы и эспадонами — головорезы-цемианцы. Лишь у некоторых на правом бедре вместо кинжала висела кобура с револьвером.

Именно галатиняне доставляли городу основные хлопоты. Хорошо знакомые друг с другом, солдаты каждый вечер устраивали веселые гулянки, однако под ночь, изрядно захмелев, они вспоминали, что теперь стали не то чтобы врагами, но по разные стороны границ, и устраивали бурные потасовки. По старой военной традиции островитян за оружие в пьяных драках не хватались, так что жертв удавалось избежать, но с разбитым носом и «фонарем» под глазом шествовал чуть ли не каждый второй. На следующий вечер все повторялось заново.

Затем в Тонон подтянулись делегации так называемых «независимых полисов», а проще говоря взбунтовавшихся хотских «Зон добычи», Центральной, с городом Вижна во главе, и Северной, с главным городом Когором. Маленькие отряды, по дюжине человек каждый, состоящие из вчерашних шахтеров, одетых в серые робы и кепки, лихо расхаживали по городу, закинув винтовки на плечи и глазея на невиданных ранее солдат, отчего особенно походили на ополченцев-партизан.

Вижна и Когор сразу же объявили о своем нейтралитете и предложили покупать у них сырье всем, кто захочет. Таким образом, между полисами тут же установилась конкуренция и вражда, что, впрочем, не мешало шахтерам устраивать совместные пьянки. Причем они пили столько, что остальным приходилось лишь разводить руками. Не обходилось и без потасовок, но те из-за малой численности отрядов были не столь заметны, как битвы островитян.

Вскоре прибыла в город делегация Союза истинных, как гордо «обозвали» герцоги, не покорившиеся Корийену, свое государственное образование. Возглавляли делегацию три дворянина в костюмах с иголочки, дорогих плащах и блестящих котелках, охрану составляла сотня солдат в роскошных мундирах синего цвета с серебряным шитьем и пестрыми нашивками различных гербов. Люди «истинников» тут же устроились под боком Ривиодо-Гре, справедливо опасаясь гнева со стороны солдат Велетрии. Этой же причиной было вызвано и необычно большое количество сопровождающих посланников солдат. Бойцы Союза хоть и находились в одном квартале с галатинянами, но в совместных кутежах не участвовали, а позже, встречаясь на улице с солдатами Велетрии, стыдливо отводили взгляды.

Далее пожаловали довольно необычные гости — посланники центральных пустынных земель бывшей Хоты. Их делегация состояла из трех мужей в просторных темных одеждах и интересных головных уборах из намотанной на голову ткани со свободно болтающимся концом. Когда послы пустыни закрывали этим концом лицо, то взору наблюдателя оставались лишь глаза — черные, хмурые, цепкие и необычайно завораживающие. В эти глаза хотелось смотреть беспрерывно. Очень необычные люди.

Леоний приглашения им не посылал, но они прибыли по собственной инициативе, потому как оказались за бортом происходящих на континенте событий. Люди пустыни до этого уже являлись Рексу Карну и заявляли, что они граждане Хоты, так что он должен включить их территории в свое новое государство, но центральные пустыни были так велики и сложны для обороны, что Карну скрепя сердце пришлось отказать. Возьми он со своей армией под крыло еще и пустыни, тогда рисковал бы потерять все сразу.

Обиженные старосты пустынных поселений объединились, создали небольшую армию и заявили, что готовы к сотрудничеству с любыми государствами в плане торговли шерстью, мясом, молоком и другими продуктами скотоводческих хозяйств, а также нефтью, добываемой только у них, пусть и в небольших количествах. Однако они предупредили, что если кто-то вторгнется на их земли, то пустынники все погибнут, но и враг останется навсегда лежать среди раскаленных камней.

Небольшой отряд, сопровождающий «детей пустыни», состоял из хмурых мужиков с обветренными лицами, одетых в такие же просторные платья, что и послы, и в таких же небольших чалмах на головах. Из вооружения у воинов имелись винтовки, револьверы и длиннющие кинжалы, которые вполне можно было назвать короткими мечами. Эти ребята вели себя тихо и мирно, они, как привидения, появлялись на улочках города и тут же исчезали неведомо куда, чем постоянно вызывали толки среди остальных.

Предпоследними в Тонон прибыли Рекс Карн, Мак Милин и Лак Ронин в сопровождении двух десятков хотов, из которых один десяток был облачен в обычные для «мертвецов» штаны и бежевые хотские рубахи с коршуном на спине, стянутые патронташами. Второй же десяток был одет в хотскую сланцево-серую военную форму. Надо ли говорить, что все солдаты имели при себе винтовку и револьвер, а то и по два револьвера.

Заняв центральный квартал, хоты нарочито беззаботно расхаживали по городу, всем своим видом напоминая, что это их земля и только они здесь хозяева. С другими делегациями люди Карна общались редко, а если и выпивали, то только небольшими компаниями по три-четыре человека и без эксцессов.

Последним заявился Корийен Сальмадорский. Магистр Ордена и правитель Велетрии встал отдельным лагерем на окраине города вместе с тридцатью сопровождающими его воинами, все сплошь в плащах «чистильщиков», молодые, решительные, вооруженные до зубов парни. Велетрийцы также ни с кем не общались и лишь изредка наведывались в город, чтобы схлестнуться на словах либо кулаках с предателями-«истинниками». Эти потасовки уже ко второму дню приобрели такой опасный характер, что обещали вылиться в настоящую кровавую бойню; остальным присутствующим пришлось вмешаться, чтобы это предотвратить.