Читать книгу "Файлы фараонов - Джон Джойс"

В кромешной темноте послышался почти неразличимый шорох. Что ж, теперь хотя бы ясно, с какой стороны приближается опасность — из-за спины, сверху.

Подняв руку, чтобы ощупать стену, Тео увидел на пальце смутный отблеск обручального кольца.

Кольца?

— Мария! Ты где-нибудь включила свет?

— Нет, Тео. Но сейчас двадцать часов двадцать девять минут, уровень энергии в крипте начал возрастать. Возникает мост Эйнштейна — Розена, и остановить этот процесс я не в силах.

— Но меня заметит человек наверху!

— Сомневаюсь. Свет просачивается снизу. На полу коридора тебя абсолютно не видно.

— Где он?

— Уже недалеко. Стоп! Он пропал!

— Куда?

— По-видимому, направился в погребальную камеру. В нисходящем коридоре термальных датчиков нет, а освещенность пока слишком мала для видеокамер, установленных в других помещениях.

— Тогда включи свет!

От вспыхнувших лампочек глазам на мгновение стало больно. Прищурившись, Гилкренски осмотрелся. Черный чемоданчик лежал на расстоянии вытянутой руки.

— Нашел!

— Хорошо, Тео. Постарайся двигаться побыстрее. Проход в погребальную камеру царицы у тебя за спиной.

— Там же кто-то есть!

— Нет. Преследователь, должно быть, свернул в главную галерею. Там мы никакой аппаратуры не устанавливали. Поверни налево, иди к свечению.

Золотистые лучи становились ярче. Гилкренски схватился за скобы, вбитые в стену у прохода к погребальной камере, заглянул в него. Проход был пуст.

— Мария! Где он?

— Пока не знаю, Тео. Поторопись. Через три минуты мост Эйнштейна — Розена отключит всю электронику, и я не смогу управлять лазером.

— Понял. Что, если я просто брошу чемоданчик здесь?

— У тебя не будет времени добраться до выхода. Единственный способ спастись — это разрядить бомбу.

Припадая на поврежденную ногу, Гилкренски устремился по проходу дальше. Через несколько футов туннель разделился: вниз и влево уходил узкий коридор, вправо — главная галерея, где, по словам Марии, скрылся преследователь. Тео двинулся к камере царицы, навстречу золотистому сиянию. Еще два шага, и он смог выпрямиться во весь рост.

— Быстрее, Тео. Пульсация нарастает.

Он ступил в камеру. Почти в самом ее центре стоял горнопроходческий робот с зажатым в манипуляторе лазером. Из идеально круглого отверстия в противоположной от входа стене нежно струился теплый, по-домашнему зовущий к себе свет.

— Энергетический всплеск произойдет менее чем через шестьдесят секунд! — доложила Мария. — Поставь чемоданчик на пол перед лазером.

Гилкренски отбросил в сторону петли проводов и склонился, устанавливая чемоданчик.

Тьма в стенной нише вдруг сгустилась, в золотистом сиянии возникла черная фигура, и через мгновение от сокрушительного удара по голове перед его глазами поплыли радужные круги. На каменные плиты с мягким стуком упал наушник с микрофоном.

Тео попытался подняться на колени, но в позвоночник ему уперлось чье-то колено, вцепившиеся в волосы пальцы с нечеловеческой силой задрали голову вверх.

Доктор Теодор Гилкренски превратился в слабого, беспомощного ребенка.

— В чемоданчике бомба! — прохрипел он.

— Только от меня зависит, когда она взорвется. Сначала нам нужно разрешить одну проблему, — прозвучал женский голос.

— Кто… вы?..

— Прозвище Бонбон вам о чем-нибудь говорит, доктор Гилкренски?

Тео ощутил, как его сердце сжимает когтистая лапа первобытного страха.

— Джессика?

— Угадали, доктор. Ваш друг, коллега и бывшая любовница Джессика Райт. «Бонбон» она избрала паролем для своего компьютера, правда? Так назывался кондитерский магазинчик ее отца. Я хочу, чтобы перед смертью вы узнали, какую неоценимую услугу оказала мне Джессика Райт.

— Кто… вы?

Юкико сбросила на плечи капюшон.

— В Японии меня зовут Юкико Фунакоси, а отцом моим был Сэмюэл Ротсэй. Его вы тоже знали?

Голова Гилкренски запрокинулась еще дальше. Из наушника на полу донесся едва слышный голос Марии.

— Вы погубили мою семью. Ваша ложь обрекла на смерть мою мать, обманом вы попытались захватить контроль над корпорацией моего отца. У вас нет чести. А у него она была! Вот этим мечом он лишил себя жизни, и этот же меч сейчас оборвет вашу!

Где-то над головой Гилкренски услышал ужаснувший его звук — женщина достала меч из ножен.

— Но прежде вам придется испытать еще большую боль и узнать, каким образом Джессика Райт продала мне вашу душу. Ведь это она направляла все мои действия!

— Она не могла…

— Это получалось у нее просто великолепно. Она сгорала от ненависти к вашей жене. А за то, что Джессика помогла мне обойти все предпринятые вами меры безопасности, я убила Марию. И убила ее с радостью — зная, какое страдание доставит вам ее смерть. Отец погиб у меня на глазах, доктор Гилкренски, и погиб из-за вас. Что испытали вы, глядя в пламя, которое пожирало вашу жену?..

Жуткий, нечеловеческий крик ударил из висевших на стенах динамиков. На долю секунды поднятый над головой Тео вакидзаси повис в воздухе, и в это мгновение тонкий, ослепительно красный луч лазера ударил в державшую его руку, с хирургической точностью вскрывая кожу, мышцы, сухожилия и вены.

Гилкренски ощутил на шее струйки горячей крови. С сухим стуком упал на каменный пол ставший бесполезным клинок. Голова Тео высвободилась из захвата, он приподнялся на колени, нащупал у ног наушник, склонился над чемоданчиком — осталось тридцать секунд…

— Мария! Лазер! Перережь проводок!

— Тео! Я ничего не вижу! Мост Эйнштейна — Розена… Окончание фразы заглушил треск статического электричества.

Цифры продолжали бег: 27… 26… 25… От стены, где, скорчившись, сжимая правую руку левой, лежала Юкико, донеслось:

— В кошельке на груди… под локтем… пульт дистанционного управления…

Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.

— Он разбился!

— Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…

Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…

Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…