Читать книгу "Мы мертвые - Майк Шэкл"

трусиха. Меня исключили из Котеге, потому что я убежала от врага во время моих испытаний. Я бросила свое копье и убежала, и с тех пор бегу не останавливаясь.

Аасгод плюхнулся обратно на кровать, его лицо было мертвенно-бледным:

— Что, если бы я сделал тебя храброй? Смогла бы ты тогда присмотреть за Зорикой?

— Как? Это невозможно.

— Найди какое-нибудь оружие — меч, лук, любое. Я могу наделить его такой силой, что, пока ты держишь его в руках, тебя никогда не убьют. Оно исцелит тебя от любой раны. Ты переживешь любое нападение.

— Вы можете это сделать?

— Это нелегко, но да, могу.

Тиннстра села, представив, что у нее есть такое оружие:

— Но я все равно буду чувствовать боль?

— Только ненадолго. Оружие исцелит тебя достаточно быстро.

Тиннстра посмотрела на Зорику — она не смогла бы ее бросить. Она уже сделала этот выбор. И Аасгод может не пережить эту ночь. Какой у нее выбор?

— Я это сделаю.

— Где арсенал?

— В восточном крыле. — Где она украла нож.

— Иди. Найди что-нибудь.

— С вами все будет в порядке?

Аасгод улыбнулся:

— Да или нет.

— Не умирайте у меня на глазах. — Во второй раз Тиннстра бросила их обоих. На этот раз она побежала.

Арсенал находился в противоположном конце Котеге. В обычное время она всегда был заперт и открывался только под присмотром мастера Смейда, отставного шулка с добрыми глазами. Это было тесное помещение, заставленное стеллажами со всеми видами оружия, какие только можно вообразить. Теперь он был не заперт и не охранялся, стеллажи лежали на боку, сломанные, на полу валялось какое-то оружие.

Она пошарила вокруг в темноте. Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти меч Шулка в ножнах с ремешками. Она вытащила клинок.

Некоторые мечи Шулка были украшены замысловатыми узорами, отражающими их владельцев, но Тиннстра держала ничем не украшенный, который от этого выглядел еще красивее. У ее отца тоже был простой — как он говорил, важно то, что ты делаешь с мечом, а не то, как он выглядит.

Она убрала его обратно в ножны и закрепила ремешки так, чтобы он висел у нее на спине. Харка бы нахмурился, увидев, что она носит меч таким образом, но она чувствовала, что это правильное место. Верное. Милостивые боги, во что я превращаюсь?

Она побежала обратно к Аасгоду и обнаружила, что маг, выпрямившись, сидит в постели и ее ждет. Запах супа наполнил комнату, и у нее потекли слюнки.

— Я вижу, ты выбрала меч, — сказал Аасгод.

— Да. — Тиннстра передала ему оружие. — Эта магия исцеляет любую рану...

— И?

— Почему бы вам не использовать ее на себе? Вы всегда будете лучшим защитником для Зорики, чем я когда-либо смогу быть.

— Для меня уже слишком поздно. Будущее за тобой.

— Нет. Я в это не верю.

— И все же это правда. — Аасгод обнажил меч. Свет от огня заплясал на лезвии. Он достал пузырек, откупорил его, выпил. — Теперь дай мне свою руку.

Тиннстра сделала, как ей было сказано, и прикусила губу. Не стоило показывать, насколько она напугана.

Он закрыл глаза и начал заклинание. Его голос был слишком тих, чтобы Тиннстра могла разобрать сказанное. От его руки исходил жар, быстро усиливающийся. Обжигающий. Она попыталась высвободить руку, но Аасгод крепко ее держал. Меч светился, пульсируя в такт биению ее сердца. Жар распространился вверх по руке и в грудь. Пот выступил у нее на лбу, кровь побежала по телу. Меч пульсировал все быстрее и быстрее по мере того, как учащался пульс. Комната закружилась. Для каждого вдоха требовалась сосредоточенность. Она почувствовала слабость. Ее веки затрепетали.

Аасгод отпустил ее руку. Жар исчез, и свет в мече погас. «Дело сделано», — сказал маг и рухнул обратно на кровать, выронив меч. Тот звякнул о каменный пол, разбудив Зорику.

— Что случилось? — спросила девочка, широко раскрыв глаза.

— Аасгод, — ответила Тиннстра. Она проверила его запястье и обнаружила слабый пульс.

— Он умер?

— Нет... но ему нехорошо. — Тиннстра укрыла мага одеялом. — Лучше пусть он поспит. Ты голодна?

Девочка кивнула.

Тиннстра налила в миску супа и протянула ей:

— Съешь это.

— Спасибо.

Тиннстра улыбнулась. Такие хорошие манеры от такой юной особы.

— Отец говорил мне, что всегда нужно есть, когда есть возможность. Никогда не знаешь, когда тебе в следующий раз представится такая возможность. — В животе у нее урчало, когда она наполняла свою миску. Она наблюдала, как Зорика сделала пробный глоток, а затем улыбнулась, когда вкус оказался приемлемым. Тиннстра была такой же в детстве, всегда нуждалась в поощрении, а иногда и в угрозах попробовать что-нибудь незнакомое. Раньше это сводило с ума ее родителей.

Зорика подняла глаза, на подбородке у нее был суп:

— Мне страшно.

Тиннстра села рядом с ней и обняла девочку за плечи. Зорика была такой маленькой, такой хрупкой.

— И мне, — сказала она. — И мне. Но мы зашли так далеко. Мы останемся здесь на ночь и немного поспим, а утром Аасгоду станет лучше, и мы отправимся в путь. Это будет трудно, но мы справимся. — Она взглянула на меч и подумала о подарке Аасгода. Пока она ничего не боялась.

Они молча доели остаток супа, прижавшись друг к другу. В конце концов, Зорика снова заснула, а Тиннстра смотрела, как танцуют языки пламени в камине, наслаждаясь сытостью, теплом и сухостью. На данный момент этого было достаточно.

Шум снаружи разбудил Тиннстру. Она выругала себя. Как долго я спала?

— Что это? — спросила Зорика, зашевелившись рядом с ней.

— Не знаю, — ответила Тиннстра. Что бы это ни было, это не могло быть ничем хорошим. Она бросилась к окну и ахнула.

Двор внизу был полон Черепами. В центре стоял человек с двумя существами на цепях. Они щелкали и рычали. Рядом с ними был Избранный на черном жеребце. Тиннстра узнала в нем человека, которого видела на Эстер-стрит.

И все они смотрели в сторону единственного освещенного окна в темном здании — окна Тиннстры.

— О, нет.

37

Джакс

Киесун

Черепа бросили Джакса, Кейна и Дрена в большую камеру под Домом Совета. Единственный свет проникал сквозь решетку в двери. Парень все еще был без сознания, но он может сгнить