Читать книгу "Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скелет сделал ещё пару шагов, и перед ним из сумрака возникла массивная жаба с петушиной головой и змеиным хвостом. Жаба закукарекала по-петушиному, подпрыгнула по-лягушачьи и в одно мгновение вышибла медным клювом белые яблоки человеческих глаз. Сквозь пустые глазницы хлынула наружу кипящая кашица мозга, пламя тут же выжгло и вылизало черепную коробку изнутри. Скелет вновь вынужден был остановиться.
Жаба захохотала по-бабьи, заухала по-совиному и пропала в багряной мгле. Скелет сфокусировал внутренний взор на милом лице девушки: это была фотография того периода, когда она ещё не стала его женой. Девушка кокетливо улыбалась, хитро поглядывая на него из-под русой чёлки. Скелет улыбнулся в ответ, слегка дрогнула его нижняя челюсть.
— Ты куда, пешеход? — спросил его кто-то. В кровавом тумане белел костяк человека. Такой же путник ада, как и он сам.
— К людям, — прохрипел Скелет. Никаких звуков он, конечно, не произнёс: в реке действовал, как и вообще в потустороннем мире, иной интерфейс для передачи информации. Достаточно было думать, что говоришь, и собеседник отлично ловил мысли.
— Жаль. А я назад. Поквитаться кое с кем. Дорогу знаешь?
— Вперёд?
— Нет, к людям надо поворачивать вправо. Всё время держаться правой стороны. Ты идёшь прямо, а прямая линия ведёт вниз, на дно. Так устроен Стикс: правый берег — люди, левый берег — призраки, а прямо — дно. Держись правее, друг.
— Спасибо, путник. Прощай.
— Может быть, свидимся, пешеход!
Путник двинулся влево, Скелет вправо, и скоро они исчезли в пурпурном мраке…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
После ночного убийства минула неделя. Осень удалилась в чужие края, снег упал на деревья и крыши домов. Скелет иногда скучал по своему просторному гробу. В шкафу приходилось подгибать ноги, и от неудобной позы они болели, фаланги пальцев ныли от подагры. Скелет боялся напугать жену и выбирался из убежища, когда она покидала квартиру. Он ложился на твёрдый пол и с удовольствием вытягивал ноги во всю длину — и бедренные кости, и берцовые, и плюсны; затем укладывал крестом на грудине лучевые кости рук и воображал, что он совершенно здоров и находится дома, при этом путаясь, где истинный его дом — в этой квартире или в засыпанном глиной ящике. Призывать чокнутого вепря он не спешил, да и навеки проститься с женой тоже не торопился. Однако энергии в нём оставалось всё меньше.
Скелет плохо думал, его мыслительные функции слабели; приходилось делать усилие, чтобы вспомнить подробности прошлой жизни. Вроде бы он имел когда-то рыжую шевелюру, и пышная причёска покачивалась в такт быстрым шагам, когда он летел по коридорам офиса, дабы поскорее увидеть Людмилую, как он её называл. Над нею посмеивались подружки: мол, как там керосиновая лампа на плечах? Светит покамест, отшучивалась она.
Всё было замечательно!
И свадьба стала роскошной страницей в альбоме их жизни: музыка, улыбки, весна, теплоход, крики друзей и чаек. Потом… осенние листья.
Потом что-то разладилось.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Раскаяние накатывало на молодую вдову, как землетрясение, и казалось столь же страшным своей непредсказуемостью. Когда пол уходит из-под ног, и стены шатаются, и штукатурка с треском валится с потолка, человеку жутко, ибо не дано знать — обрушится ли мир в следующий миг или блаженно затихнет. Людмила жмурилась от острого сожаления, от боли в скрученных нервах и чувствовала, что не вынесет муки, если тоска возрастёт ещё хотя бы на полтона. За окном опять бесновалась буря, но уже зимняя. Свирепый Дед Мороз швырял пригоршни снега в стёкла спальни. Тёмные вихри носились по улицам.
«Что? Почему? — стонала дама. — Зачем я его отравила? Разве нельзя было просто убежать, скрыться, бросить? От себя не убежишь, да ещё хуже, чем отправить мужа в небытие, хуже всю жизнь ожидать, что найдёт, отыщет, упадёт к ногам со своей непосильной ношей — нелепой идиотской любовью. А теперь что? Виновата ли я, что ненавижу его, и ненавидела тем более, чем назойливее он домогался меня? Виновата ли я? Хищник он, а не я! Он, а не я».
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Развязка наступила неожиданно. В солнечный и морозный воскресный день вдова хлопотала на кухне, мурлыкала песенку. В дверь позвонили. Бородатый козёл с верхнего этажа припёрся пощипать нежные листочки на яблоньке. Яблонька нуждалась в общении — хотя бы и с соседским козлом! Скелет расслышал характерное чмоканье и чавканье. Он бесшумно отворил дверцу шкафа. Перед ним в полуметре над полом колыхалась резиновая задница соседа. Бывший муж хлёстко стегнул кистевыми костями по танцующим ягодицам. Козёл взблеял и замер.
— Ты чего? — недовольно спросила женщина откуда-то снизу, из-под него.
— Кто-то ударил!
— Никого здесь нет! — хрипло возопила дама. — Продолжай!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Разъярённый мертвец, скабрезно осклабившись, отвесил козлиному заду такого здоровенного пинка, что любовники повалились на пол. Скелет высоко поднял ногу и направил ступню на искажённую гримасой морду кавалера. В последний миг дама перехватила страшную пяточную кость и дёрнула её так, что Скелет промахнулся. Хахаль крутанулся и стремительно уполз в прихожую, оставив на линолеуме извилистую мокрую строчку. Испуганно стукнула дверь.
Женщина неуклюже поднялась, выпрямилась в полный рост и замахнулась. Но не ударила. Так они и стояли некоторое время: обнажённая дама с гневным взором, с белыми полосками от лифчика и трусиков на загорелом теле — и Скелет с пустыми глазницами в отшлифованном черепе. Наконец женщина отступила, шагнула к столику, налила в бокал вина и жадно выпила.
— Ты! — выдохнула она с горечью. — Так я и знала. Мерзавец, восставший из ада.
Скелет застенчиво склонил желтоватый лоб.
— Каждый носит ад в себе. Прости, что я делюсь моим адом с тобой. Я люблю тебя, — хотел сказать он, но не умел.
— Ты любишь только свою похоть! Тебе при жизни мнилось, что здесь во
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Redrum 2017 - Евгений Олегович Шиков», после закрытия браузера.
