Читать книгу "Последний койот - Майкл Коннелли"

Реакцию Толивера трудно было назвать мгновенной. Пораженный происходящим, он смотрел на босса, словно дожидаясь команды. Так и не дождавшись, он вскочил с места и бросился на Босха. Тот отразил нападение, ударом ноги отбросив Толивера на пальму, стоявшую в кадке в углу комнаты. Боковым зрением он заметил, что в конференц-зал вошел еще один человек. В следующее мгновение стул из-под Босха был выбит, а сам он оказался на полу. На него навалился кто-то очень большой и тяжелый. Чуть повернув голову в сторону нападавшего, Босх обнаружил, что это Ирвинг.

– Ни с места, Босх! – крикнул тот ему в ухо. – Поваляйся минутку в партере и успокойся. Хорошо?

Босх жестом показал, что оказывать сопротивление заместителю начальника управления не собирается, и Ирвинг его отпустил. Босх секунду полежал на полу, потом ухватился рукой за край стола и поднялся. Он увидел, что Брокман, прижимая обе руки к груди, отчаянно пытается глубоко вдохнуть. Ирвинг уперся ладонью в грудь Босха, успокаивая его и одновременно не позволяя снова броситься на Брокмана. Толивер в это время пытался придать сбитой им пальме вертикальное положение. Но, падая, он ухватился за нее и вывернул из кадки с корнем. Так что ничего у него не получалось. Тогда Толивер просто прислонил ее к стене. Ирвинг, ткнув в него указательным пальцем, гаркнул:

– Ну, ты! Проваливай отсюда.

– Но, сэр...

– Убирайся!

Толивер одернул пиджак и быстрым шагом вышел из конференц-зала. В этот момент Брокман вдохнул и снова обрел дар речи.

– Бусх... Босх... сук-кин сын... да я тебя... Ты у меня... в тюрьму сядешь! Ты...

– Никто никуда не сядет, – жестко сказал Ирвинг. – И уж тем более в тюрьму...

Он замолчал, переводя дух, и Босх заметил, что заместитель начальника управления разъярен ничуть не меньше Брокмана или его самого.

– Никаких обвинений предъявлено не будет, – вновь заговорил Ирвинг. – Вы, лейтенант, попытались, но негодными средствами, и получили по заслугам.

В голосе Ирвинга звенел металл, отбивая всякое желание с ним спорить. Брокман отодвинул стол, выпрямился и провел ладонью по волосам, приводя себя в порядок. Хотя ему очень хотелось обрести прежний победительный вид, никто не сомневался, что первый тайм он проиграл по всем статьям. Ирвинг повернулся к Босху и, едва сдерживаясь, произнес:

– Теперь ты, Босх. Не знаю даже, как тебе помочь. Неужели ты не понял, что он тебя провоцирует? Ведь ты сам не раз прибегал на допросах к подобной тактике. Неужели было трудно спустить все на тормозах и не наделать глупостей? И что ты за человек такой? Никак не пойму...

Босх промолчал, сомневаясь, что риторический вопрос Ирвинга требует конкретного ответа. Брокман закашлялся, и Ирвинг вновь переключился на него.

– Вы в порядке?

– Надеюсь...

– Перейдите через дорогу и загляните к медикам – пусть вас осмотрят.

– Не стоит. У меня вроде все в норме.

– Хорошо. В таком случае отправляйтесь в свой офис и отдыхайте. Разговаривать с Босхом будет другой человек.

– Я хотел бы продолжить допрос...

– Ваш допрос, лейтенант, окончен. Вы его провалили. – И, повернувшись к Босху, добавил: – Вы оба.

* * *

Ирвинг вышел из комнаты и оставил Босха в одиночестве. Через несколько минут в конференц-зал, к большому его удивлению, вошла доктор Кармен Хинойос. Усевшись на стул, где несколько минут назад сидел Брокман, она одарила Босха взглядом, полным гнева и одновременно разочарования. Босх, однако, удивления не выказал и выдержал ее взгляд довольно спокойно.

– Гарри, я не могу поверить...

Он прижал указательный палец к губам, призывая ее к молчанию.

– Что такое?

– Надеюсь, наши сеансы по-прежнему являются медицинской тайной?

– Разумеется.

– Даже в этом помещении?

– Да. А что, собственно, не так с этим помещением?

Босх поднялся с места, подошел к стоявшему на банкетке телефону и демонстративно отключил его. Потом вернулся на место.

– Надеюсь, все было сделано непреднамеренно. Я поговорю об этом с шефом Ирвингом.

– Тогда лучше поговорите прямо сейчас. Телефон – слишком очевидно. Вполне возможно, в комнате установлены «жучки».

– Перестаньте, Гарри. Здесь ведь не ЦРУ.

– Совершенно верно. Временами здесь даже хуже, чем в ЦРУ. Я это к тому, что Ирвинг, а также парни из ОВР сейчас, возможно, нас прослушивают. Так что будьте осторожны в своих высказываниях.

Кармен Хинойос подозрительно на него посмотрела.

– Я не параноик, доктор. Просто знаю за управлением грешки и почище.

– Пусть так. Но в данный момент мне все равно, слушают нас или нет. Я просто хочу сказать, что ваше поведение меня неприятно поразило. Я опечалена и разочарована. И невольно задаюсь вопросом, был ли вообще какой-либо смысл в сеансах, которые мы проводили? Неужели не было? Вы ведь фактически продемонстрировали сейчас всплеск агрессии, аналогичный тому, из-за которого вас ко мне и направили. Это не шутки, Гарри. Это – реальная жизнь. И мне предстоит принять решение, которое во многом определит ваше будущее. А подобные всплески делают мою задачу во сто крат сложнее.

Босх молчал – ждал, когда она выговорится. Дождавшись паузы, он спросил:

– Значит, вы все это время находились рядом с Ирвингом?

– Да. Он позвонил мне, объяснил ситуацию и попросил приехать. Должна заметить, что я...

– Погодите минутку. Прежде чем мы продолжим, ответьте: вы с ним обо мне говорили? Рассказывали ему о наших сеансах?

– Конечно, нет.

– Я просто хотел убедиться, что наши отношения «пациент – доктор», несмотря на вашу встречу с Ирвингом, не нарушены и я по-прежнему могу рассчитывать на конфиденциальность.

Впервые за время разговора она отвела глаза. Он заметил, как ее лицо потемнело от гнева.

– Вы, должно быть, и не заметили, как сильно меня оскорбили. Неужели вы могли подумать, что я расскажу ему о наших сеансах, даже получив такой приказ?

– А он вам отдал такой приказ?

– Вы мне совсем не доверяете, не так ли?

– Так отдал он вам такой приказ или нет?

– Нет, не отдал.

– Это хорошо.

– Я говорю не только о себе. Вы вообще никому не доверяете.

Босх подумал, что зря катит бочку на доктора Хинойос. Впрочем, она была скорее на него обижена, нежели рассержена.

– Вы уж извините меня, доктор. Мне не следовало так с вами разговаривать. Не знаю, что на меня нашло... Просто меня здесь основательно загнали в угол... Вернее, хотели загнать. А когда такое происходит, иногда забываешь, кто твой друг, а кто – враг.