Читать книгу "Клуб первых жен - Оливия Голдсмит"

Готовясь к завтраку и нанося тушь на свои длиннющие ресницы, Шелби думала, что девушка должна делать то, что ей положено делать. Никто не выходит замуж на веки вечные, а Мортон к тому же был еще и скрягой. Это факт, что он выписывает чеки со скандалом. Она была просто вынуждена заняться своим делом.

Деньги были увезены и спрятаны в надежный депозитный ящик в Цюрихе. Согласно договоренности, их туда доставил курьер. А ключ от ящика был спрятан в галерее. В некотором смысле Шелби была старомодна. Она не признавала банковских счетов, влекущих за собой целый сонм запутанных бумаг и доходы, облагаемые налогами. Она полагала, что одной галереи для их совместного супружеского имущества было достаточно. Если эти деньги и пойдут прахом, она об этом ничуть не пожалеет, так как это не ее деньги.

По сути, дела шли не так, как она рассчитывала. Ей не удавалось заполучить богатого зрителя, несмотря на усилия мамаши, рекламирующей ее галерею в Атланте, и ее собственные усилия по привлечению всех, кого только возможно, в Нью-Йорке. Она не могла понять причину. Был ли виной тому Мортон? Но ведь другим удалось преодолеть свое еврейское происхождение. Не негром же он был, в самом деле!

Шелби, закончив красить глаза, взбила свои длинные светлые волосы. Она выглядела хорошо, даже отлично. Проведя языком по сочным и ярким губам, она почувствовала, что ей нестерпимо захотелось увидеть Джона Розена.

* * *

Мэри Бирмингем Гриффин была в солнцезащитных очках, а ее светлые волосы были собраны на затылке в тугой хвост. Широкое дорожное пальто для езды в транспорте и старые джинсы завершали ее легкомысленный облик, обычно ей не свойственный, и помогали, как она надеялась, ее конспирации. Выйдя из такси, она бросила на сиденье водителю пачку смятых однодолларовых бумажек. На счетчике набежало восемь долларов с мелочью, а у нее было только одиннадцать долларов. Десять тысяч в новых хрустящих стодолларовых бумажках лежали у нее в пальто. Для себя она уяснила, что богатые никогда, похоже, не носят с собой много наличных денег. Обратный путь она, если придется, проделает на маршрутном автобусе. Она и раньше ездила на нем, Бог тому свидетель.

Мэри пересекла дорогу и ступила на замусоренный тротуар Амстердам-авеню. Слева от нее возвышался величественный шпиль собора святого Джона, а рядом у его ограды стоял грязный бродяга. Еще какое-то человекоподобное существо, сжавшись, сидело у входа. Она прошла мимо них быстрым целенаправленным шагом. Она не хотела лишаться десяти тысяч долларов наличными, если вдруг кому-то из этих двух вздумалось бы проявить агрессивность.

Несколько больших шагов, и вот уже дверь ресторана. Она остановилась и нажала кнопку дверного звонка. Мэри надеялась, что десяти тысяч будет достаточно. Она была готова дать ему в десять раз больше, если бы он потребовал, но не хотела, чтобы он об этом знал.

Мэри толкнула стеклянную дверь и вошла. Здесь почти ничего не изменилось: тот же потертый линолеум, те же клеенчатые скатерти, те же дешевые и мрачные деревянные панели на стенах. Передняя комната, предназначенная для курящих, была отделена от дальней комнаты невысокой, до бедра, перегородкой, на которой помещались кашпо с пластмассовыми оранжевыми и желтыми цветами, даже отдаленно не напоминавшими живые цветы. Интересно, сколько лет с них не снимали пыль? Они были такими же, как и в те годы, когда она училась в университете и получала диплом. С тех пор здесь все осталось без изменений. Та же фреска с вулканом Везувием на стене, те же капитанские кресла «под дерево» и тот же Бобби.

При виде вошедшей в комнату Мэри ее бывший муж улыбнулся. На его темном лице по-прежнему выделялись белизной прекрасные зубы. Но волосы были подстрижены по-другому. Он больше не носил прическу «Афро», которую носило большинство американских негров. Теперь у него была новая модная стрижка.

– Привет, – холодно поприветствовала его Мэри.

– Привет, крошка, рад тебя видеть.

Он поднял на нее глаза, приводя в действие свой шарм. Голос его теперь звучал как теплая черная патока. Глаза смотрели с мольбой, как глаза щенка. Все тот же старина Бобби. Он взял ее руку в свою, что усилило разницу между белизной ее руки и его рукой цвета эбенового дерева. Она бы погрешила против истины, если бы сказала, что ее не волнует это рукопожатие. Да, у них никогда не было проблем с сексом. Были проблемы со всем остальным.

– Что тебе от меня нужно?

– Ничего, крошка. Просто хотел повидать тебя. И поболтать. Ты ведь знаешь, что сейчас праздник.

– Прекрати паясничать и разыгрывать из себя пай-мальчика.

Он улыбнулся.

– Та же старушка Мэри. Может, присядешь и закусишь со мной?

Мэри села. Она остановила свой выбор на этом ресторане, так как было маловероятно наткнуться здесь на своих новых друзей или знакомых. Открытие тайны о ее первом браке было для Мэри самой нежелательной вещью. Браке очень непродолжительном, бурном и к тому же с негром. Боже, Джилу хотелось, чтобы она была девственницей, так себя вели женщины его круга. Они никогда не поймут, что для нее когда-то сделал Бобби.

Бобби протянул ей меню. Оно были липким. Мэри посмотрела его. Когда-то, когда она была замужем за Бобби, этот ресторан был их вожделенной мечтой, которую они могли себе позволить лишь изредка. Сейчас же она смотрела на большой ассортимент тяжелой неаполитанской пищи и подавляла в себе дрожь. Теперь она предпочитала кухню Северной Италии.

– Я ничего не хочу, – сказала она Бобби. – А что хочешь ты?

С его красивого лица сошла, наконец, улыбка. Мэри наблюдала за этим ожидаемым ею переходом от Бобби шутливого к Бобби серьезному.

– Я все думал, крошка, и решил, что мне надо начать все сначала.

Бобби опять улыбнулся.

– Понимаешь, как это сделала ты. Сделать шаг в сторону, а затем наверх.

– Ну и дальше? – Мэри решила не проявлять заинтересованности. Она знала, что Бобби верил в то, что говорил, и поэтому мог говорить дни напролет. Но сегодня он казался каким-то неестественным: слишком напряженным и скованным. Мэри старалась не показать своего беспокойства по этому поводу.

– Я подумал, может, мне попробовать в Лас-Вегасе. У меня есть друг, который уверен, что это место как раз для такого парня, как я… с амбициями и первоначальным капиталом.

– Как зовут эту твою подружку?

Бобби опять улыбнулся своей медленной улыбкой.

– Никогда не удавалось тебя дурачить долго, Мэри. Ее зовут Тамайра, она работает «В песках».

– Прекрасно, Бобби. Но только какое это имеет отношение ко мне? Мы с тобой разведены. Это все равно что мы и не были женаты. И я хочу, чтобы ты это помнил. Итак, зачем же ты мне позвонил? – спросила она, хотя знала ответ сама. Для нее этот звонок не был неожиданностью, она ждала его все это время и поэтому даже почувствовала облегчение.

– Увидел твою фотографию в газете. Там было указано, где ты работаешь. Вспомнил прошлое. Подумал, а не посетить ли мне тебя? – И он улыбнулся по-волчьи. Эта улыбка привела Мэри в дрожь. – Потом я подумал, что, наверное, не стоит этого делать.