Читать книгу "Слово павшего - Дарья Гущина"

Я не заметила, как дошла до границы облаков. С каждым шагом дышать становилось труднее, во время коротких передышек закладывало уши. Подумать страшно, на какую высоту я забралась. И как тут люди жили? Я проводила задумчивым взглядом проплывающее облако, имеющее форму птицы. Или это просто облака так низко, не знаю… вернее, не помню, да и облако ли это, кстати? Прищурившись, я придирчиво изучила следующего за птицей снежно-белого зайца. Это… граждане, это не облако! Это некое существо, старательно им прикидывающееся! За зайцем, закрыв глаза, проследовал виал. Это… Нужное слово послушно вынырнуло из омута памяти. Фиит – страж пути. Прежде они следили за тем, кто идет по лестнице, и отправляли нежданных гостей в свободный полет. А теперь стражи спали. Ушли павшие воины, опустел и умер город, уснула их магия… И в город сейчас мог проникнуть любой, кто в состоянии отыскать заклинание или дождаться новолуния…

Нехорошее подозрение скользкой змеей шевельнулось в моей душе, куда вернулось и предчувствие крупной пакости. Нет, не может быть… Но в то же время большую часть зомби я отловила именно неподалеку от озера… А если я напорюсь на запланированную засаду? Но – кто может знать о том, что я вспомнила о Тхалла-тее и отыскала туда дорогу? Вот именно, никто, кроме меня. Даже Яти не знает, потому как спит беспробудным сном уже который день. Никто, кроме меня… и мира. А ему невыгодно подставлять своих. Нет, не может быть… Однако город не соприкасается с землей и потому находящееся в нем существо миру почувствовать сложнее… А значит – он вообще может не знать о том, что в Тхалла-тее кто-то обитает, если этот «кто-то» появился внезапно…

Но Магистр должна знать, никогда не поверю, будто ей ничего не известно об облачной обители. Хотя, если учесть то, как сильно она хотела меня подставить… Если бы Магистр хоть намекнула мне о бывшем доме, я бы заподозрила неладное. Да и опять же откуда о Тхалла-тее известно вождю мертвых? Или тому, кто создал ораву зомби? Хотя иметь информацию о существовании города – это одно, а вот знать заклинание дороги – другое. В общем, я совершенно запуталась. Проще пойти и проверить. И соблюсти осторожность, раз там не действует мое единственное оружие… потому как второе я оставила с виалом из-за неумения им пользоваться.

Фииты уже были далеко внизу, когда я, тяжело дыша, добралась до последней ступеньки. Присела на нее, оказавшись по пояс в облаках, я принялась тоскливо рассматривать то, что осталось от величественного города. Недалеко от меня валялись полупрозрачные обломки перил, которые ранее, видимо, были частью лестницы. Сбоку – виднелось беспорядочное нагромождение камней: все, что сохранилось от высокой городской стены. А прямо – едва проступали сквозь густой облачный туман покалеченные временем врата. Вернее, лишь правая их створка, сплетенная из золотых и серебряных нитей, безжизненно болтающаяся на одной петле.

Я горько улыбнулась про себя. Неужели я действительно надеялась увидеть Тхалла-тей таким, каким он был два тысячелетия назад? Слишком много воды утекло с тех пор, слишком быстро износилось позитивное заклятие, создавшее его… Да, наши проклятия необратимы, но лишь когда они разрушают, а не создают. Я встала и, спотыкаясь о скрытые препятствия, уныло побрела к вратам. Кажется, здесь дорога должна разветвляться… Еще две дороги, как мне помнится, вели вдоль городской стены и уже несуществующих перил, а одна – провожала путника через врата к дворцу. Думаю, можно и не говорить, что от них ничего не осталось, – ни от внешних, ни от внутренних. Потому как городские дороги всегда ярко светились в темноте…

Проскользнув мимо врат, я вспомнила свой недавний сон: я шла по усыпанной сияющими звездами дороге. Не по небу и не по лестнице, а именно по дороге Тхалла-тея. Нет, она по-прежнему излучала слабое, едва заметное мерцание, озаряя сумрачные развалины города… Но и только. И не более того… Мои глаза защипали нежданные слезы. Вы скажете, что это так глупо и сентиментально – принимать близко к сердцу трагедию ушедшего в вечность народа и оплакивать жалкую груду камней, но я ничего не могла с собой поделать. Зародившаяся в глубине души горькая боль одинокими слезинками покатилась по моим щекам. И – жалкой грудой камней город пока что не стал…

Не замечая ничего вокруг, я кое-как добралась до полуразрушенного фонтана, который стоял недалеко от дороги, и села на мраморный бортик. Вытерла слезы, сердито прикрикнула на раскисшее нечто и строго велела нам обеим успокоиться. Сейчас не время и не место! Тебе не понять… Ты так думаешь? Откуда тебе знать, каким был город?.. Ну допустим, я немного помню. Немного, совсем чуть-чуть, и потому – искренне тебе сочувствую. Но истерики советую прекратить. Мало ли что может выскочить из-за ближайших развалин… Здесь нет ни души. Точно? А тебе откуда знать? Прислушайся. Закрой глаза и внимательно прислушайся к тишине…

Я послушалась совета нечта и зажмурилась. И верно – никаких посторонних звуков. Лишь пронзительный ветер свистит в руинах выстроенных вдоль дороги арок, шурша сухими стеблями плюща да перебирая в памяти имена давно ушедших людей… Лишь темная, неуютная пустота набрасывает на плечи сплетенное из горечи и тоски покрывало. Да поют свою печальную песню вековые ели, гигантскими лапами укрывая от дальнейших разрушений уцелевшие сооружения… Лишь неприятный привкус смерти, смешиваясь с вековой пылью, оседает на дрожащих губах… И, шурша белоснежным саваном, бродят по пустынным улицам призраки забытых воспоминаний…

Поежившись, я открыла глаза и зябко обхватила руками плечи. Как же здесь холодно. И дело вовсе не в сыром, пронизывающем ветре, а в тяжелой, удушливой атмосфере безысходного отчаяния, сохранившейся со времен изгнания павших воинов. Некогда приветливый, уютный город превратился в склеп и излучал поистине могильный холод… И навязчивое желание побыстрее отсюда сбежать боролось во мне с настойчивым намерением остаться. Побродить по мертвым улицам, увидеть, вспомнить… Может быть, найти что-нибудь, некогда принадлежавшее мне или моей семье. И, как обычно, встретить рассвет у городской стены, любуясь беспечными переливами ярких небесных красок.

Любопытный лик луны выглянул из-за туч, озарив развалины ровным голубоватым светом. Стоп… Голубоватым?! Я подняла голову. Оказывается, луна находится так близко, стоит только протянуть руки – и она засияет у тебя в ладонях… А с земли и не видно, что на самом-то деле луна не серебристая, а голубоватая. Скорее всего, это и есть один из пограничных миров, как его там называют, не помню… Ладно, оставим. Я встала, с сожалением посмотрев на фонтан. Красивое, наверно, сооружение когда-то было… Бортики уцелели, но от стоящей в центре бассейна статуи осталось несколько невнятных обломков, обутая в сапог ступня и похожий на ухо камень… Н-да. Жуткое зрелище, прямо скажем. Отвернувшись, я взглянула на освещенные луной руины. Веди меня, память…

И она охотно откликнулась на просьбу, увлекая меня в мрачные заросли вековых елей. Запинаясь то о корни деревьев, то о попадающиеся на каждом шагу камни, я долго бродила по небесному острову, внимательно изучая каждую попадающуюся на дороге вещь. Осколок мрамора неопределенного назначения, остатки беседки посреди высохшего пруда, от которой сохранились лишь одна колонна и пара ступенек, чудом не развалившийся дом, окруженный четырьмя развалившимися… Все подвергалось тщательному исследованию, даже если предмет не вызывал никаких ассоциаций. Особенно уцелевший дом.