Читать книгу "Больше, чем враги - Тори Халимендис"

– Конечно, разумеется! Герберт! Ты слышал, что сказал господин Грен? Исполнять немедленно!

Названный Герберт ошпаренной кошкой метнулся прочь и вскоре прибежал обратно с каким-то свертком в руках. Когда он его развернул, мне стоило больших трудов удержаться от нервного смеха: похоже, Герберт содрал с одного из столов в административном корпусе скатерть в сине-красную клетку. Теперь у охраны возникла очередная задача: каким-то образом занавесить этой скатертью окно. Не мудрствуя лукаво, охранники притащили молоток и гвозди и принялись прибивать ткань к стене. Марк с любопытством наблюдал за их возней, не забывая изображать пылкого влюбленного. Он то гладил мою ногу, то целовал шею, то слегка прикусывал ухо. И каждый раз мне хотелось вскочить с его колен, но я не просто терпела, а склоняла голову ему на плечо, гладила пальцами по щеке или зарывалась ими в густые темные волосы. Вскоре я с ужасом поняла, что Марку подобные игры даже нравятся. Похоже, что ситуация, в которой мы оказались, возбуждала его. И когда охранники, непрерывно кланяясь, захлопнули за собой дверь, я мигом вскочила и отпрыгнула в угол.

– Куда же ты, любовь моя? – издевательски протянул Марк. – Разве зря добрый начальник сего милого заведения любезно оборудовал нам столь уютное ложе? Неужели ты не желаешь воспользоваться его добротой?

Кровь ударила мне в голову. Зло сузив глаза и не отрывая от Марка взгляда, я подошла к койке. Сбросила грубые башмаки, стянула через голову робу, а затем избавилась от чулок и белья. Очень хотелось гневно побросать вещи на пол, а еще лучше – в ухмыляющуюся физиономию Грена. Но отсутствие обширного гардероба способно кого угодно вынудить аккуратно обращаться с одеждой. Потому я повесила свои жалкие вещички на спинку стула, а затем вытянулась на кровати поверх покрывала.

– Приступай! Чего ждешь?

По лицу Марка было невозможно угадать, о чем он думает. Впрочем, он всегда славился способностью сохранять невозмутимый вид в любой ситуации. Я сцепила зубы и зажмурилась, но не смогла побороть дрожь. Признаться, начиная эту авантюру, я ждала, что Марк вот-вот остановит меня, велит одеться, скажет, что пошутил. Но, похоже, я жестоко ошиблась. Что же, сама виновата – самой и расплачиваться. Лучше уж Марк Грен, чем Норт Андерс.

Койка скрипнула и прогнулась под весом мужского тела. Мои мышцы непроизвольно напряглись, в носу предательски защипало. Некоторое время ничего не происходило, а потом теплая рука погладила меня по животу. Я всхлипнула и сжалась в комочек.

– Ты так исхудала, Тиали, – грустно сказал Марк. – И изменилась. А я уж думал, что вижу тебя прежнюю. Когда ты сдирала с себя эти тряпки с таким видом, будто желаешь швырнуть мне их в лицо – я ведь не ошибся? А потом что-то переменилось, и привычная мне Тиали, готовая вцепиться мне в горло, пропала. Оденься. Я не насильник, что бы ты там обо мне ни думала.

И он встал с кровати. Когда я открыла глаза, Марк стоял у окна и водил пальцем по красным клеткам на импровизированной занавеске: одна диагональ, вторая. С горящими от стыда щеками я рывком натянула на себя робу. Бушевавшие во мне чувства требовали выхода, и я, не подумав, выпалила:

– Что, даже поцеловать побрезгуешь?

И тут же прикусила язык, сообразив, что и кому я только что сказала. Но было уже поздно – Марк прекрасно расслышал мои слова.

Двумя огромными шагами он преодолел разделявшее нас расстояние, схватил меня за плечи и впился в мои губы. Этот поцелуй был грубым и жестким, словно Марк желал наказать меня за брошенную фразу. Он не считался с моими желаниями, а покорял и завоевывал. Его руки скользнули вниз по моей спине и крепко сжали ягодицы, прижимая теснее к его телу. Я почувствовала, что грубые ласки возбудили его, но на сей раз не испугалась, а ощутила мрачное удовлетворение. Значит, я вовсе не так уж и безразлична ему, как он старался показать. И меня, несомненно, обрадовало то, что чувствовал он ко мне далеко не только жалость.

Я подалась к нему сильнее, прижимаясь грудью к его груди, вцепилась пальцами в его плечи. Марк оторвал меня от пола и опустил на кровать, а затем я ощутила на себе тяжесть его тела. Не прерывая поцелуя, я обвила его руками и ногами. Наконец перед глазами начали вспыхивать разноцветные круги от нехватки воздуха, и Марк оторвался от моих губ. Подол робы оказался задран, и его руки гладили мои обнаженные бедра. Я прижалась губами к его шее, а затем слизнула с нее каплю пота.

– Тиали, – хрипло выдохнул он.

Я нажала руками на его плечи, заставляя перевернуться так, чтобы я оказалась сверху, а затем принялась расстегивать его рубашку и покрывать поцелуями обнажающуюся кожу. Марк потянул мою робу вверх, и я покорно подняла руки, позволяя избавить себя от ненужной одежды. Кожа словно горела в тех местах, где он прикасался ко мне. Мы снова перевернулись, и Марк вжал меня своим телом спиной в матрас. Притронулся быстрым поцелуем к губам, а затем скользнул ниже, слегка прикусил кожу у ключицы и, наконец, остановился на груди. Лизнул сосок, несильно прихватил его зубами. Я выгнулась и застонала, уже не соображая, где и с кем я нахожусь. Я понимала только одно – хочу этого мужчину, сейчас, немедленно! Хочу задыхаться и кричать от страсти в его руках, сходить с ума под его ласками.

Губы Марка прижались к моему животу, язык скользнул во впадинку пупка. Его ладони крепко сжимали мои ягодицы, слегка приподнимая.

– Пожалуйста, – прошептала я.

Марк поднял на меня потемневший взгляд и… отстранился. А потом даже отвернулся.

– Нет, Тиали, – глухо произнес он.

– Почему? – я пришла в недоумение. – Ты ведь тоже хочешь.

И в подтверждение своих слов положила ладонь на твердую выпуклость у него в паху и слегка сжала пальцы. Марк вздрогнул, перехватил мою руку и поднес к губам.

– Хочу, Тиали. Безумно хочу и уже давно. Но не здесь и не сейчас. Не так. Если ты, когда окажешься на свободе, все еще будешь согласна… – голос его прервался, но я прекрасно поняла, что именно он хотел сказать.

Одевалась я молча, не глядя на него. И так же молча вышла из домика в морозные сумерки.

Я приложила ледяные ладони к пылающим щекам. Что со мной произошло? Как это могло случиться? Я едва не отдалась Марку Грену на узкой лагерной койке. Более того, я сама отчаянно его хотела и испытала неподдельное разочарование, когда он отстранился. Даже сейчас при воспоминании о его губах, прикасающихся к моей обнаженной коже, сладко заныло внизу живота. Как я могла пасть так низко?

Наверное, все дело в том, что я слишком давно не была близка с мужчиной. Вот только ласки Гарта никогда не разжигали во мне подобного огня. Нет-нет, я ненавижу Марка Грена! Терпеть его не могу! И когда снова окажусь на свободе, ни за что никогда не позволю ему прикоснуться ко мне. Гарт предал меня, но я молода и хороша собой – или буду снова хороша, когда немного отъемся – и с легкостью найду себе нового жениха или хотя бы любовника. И даже не взгляну в сторону Грена. Просто сегодня я увлеклась придуманной для Андерса игрой, вот и случилось то, что случилось. Но больше это не повторится.