Читать книгу "Летающие убийцы - Сергей Самаров"

В моем понимании, хорош тот командир, который умеет признавать свои ошибки и исправлять их.

— Отставить! Ты с нами пойдешь. На связи остается Сысоев, — заявил я.

— Есть оставаться на связи, — отозвался рядовой третьего отделения, демонстрируя откровенную радостную улыбку.

Нисколько не секрет, что для солдат-призывников самым тяжелым испытанием всегда было и остается отсутствие сна. Сысоев, видимо, рассчитывал отоспаться под защитой брони, хотя я вовсе не был уверен в том, что ему удастся сделать это.

А подполковник Звягинцев вроде бы не понял, с чего я вдруг отдал такое приказание. Или же ему просто уже так надоел этот шлем, тесноватый для его большущей головы, что он был несказанно рад от него отказаться. После этого он принялся усердно растирать себе уши. Бывалые люди рассказывали мне, что таким вот образом менты приводили в себя пьяных в советских вытрезвителях. Правда, в отличие от тех стражей порядка, подполковник к своим ушам относился бережно, тер их не до крови.

Невозможность включения во внутреннюю связь приданных тому или иному подразделению людей я всегда считал крайне неудобным моментом. Оставлять боевые машины не при деле при проведении операции было бы неправильным решением. Они часто оказываются крайне необходимыми в бою. Особенно БМП-3, имеющие по две пушки калибра сто и тридцать миллиметров. Свои задачи они выполняют отменно. Тот факт, что БМП не включены в общую систему связи, является большой недоработкой командования.

Надо сказать, что в условиях боя на сильно пересеченной местности, к примеру в ущелье, БМП становятся уязвимыми.

Хотя подполковник Звягинцев и сказал мне, что выстрелы к гранатометам у нашего противника только осколочные, которые не в состоянии повредить боевую машину пехоты, я все же предпочел проявить осторожность. Кто знает, откуда бандиты могут вытащить всего одну бронебойную гранату, которая может нанести нам значительный урон!

А осколочные гранаты нам, спецназовцам, не слишком страшны. Их американские варианты, насколько я знаю, начинены стреловидными поражающими элементами. Пробить бронежилет, шлем, даже штатные противоосколочные очки закрытого или открытого типа они просто не в состоянии.

Об этих самых очках, наверное, стоит сказать чуть подробнее. Экипировка «Ратник» предусматривает возможность ношения противоосколочных очков открытого и закрытого типа. Первые обычно надеваются на шлем и легко опускаются на лицо. Однако они не всем кажутся удобными из-за своей массивности.

Очки открытого типа больше напоминают солнечные. Они имеют в комплектации стекла желтого и серого цветов, соответствующие защите по первому классу. Их дужки имеют узлы регулировки. На сегодняшний день ни в одной другой армии нет очков открытого типа с такими характеристиками.

Остальные области тела бойцов защищает костюм оснастки «Ратник», тоже наделенный противоосколочными свойствами. Ткань, из которой он пошит, естественно, не такая прочная, как, скажем, бронежилет или шлем. Но, для того чтобы пробить ее, требуется, во-первых, чтобы граната взорвалась рядом, во-вторых, чтобы осколки летели в бойца прямо. Касательные попадания ткань выдерживает, хотя удар осколка тоже бывает чувствительным.

Это я по собственному опыту знаю, довелось испытать. Однажды осколок ударил мне в бедро и на добрые полминуты парализовал мышцы.

В условиях горного боя в качестве укрытия в основном используются камни. Достать бойца, спрятавшегося за ними, осколки могут только рикошетом. Стрельба из гранатомета ведется с расчетом именно на это. Но при рикошете поражающие элементы гранаты не в состоянии нанести нам значительный урон. Ткань наших костюмов выдерживает их, не позволяет нанести серьезное ранение, хотя небольшие контузии не исключены. Так было и со мной.

Я глянул в тепловизионный бинокль и сразу увидел обоих снайперов.

Опасности я не заметил и приказал:

— Взвод, за мной.

Я бежал в среднем темпе, вполне достаточном для настоящего момента. Сейчас не стоило догонять снайперов, как и сильно отставать от них.

При этом я не стал приказывать подполковнику следовать за взводом, поскольку чином для этого не вышел. Он сам должен выбирать, где в какой момент ему находиться. Так сказать, привилегия звания. Шагов его за спиной я не слышал, тем не менее один раз в самом начале бега глянул через плечо и увидел, что Евгений Андреевич держался в середине взвода, выделяясь и ростом, и одеждой.

Взвод, как обычно и бывает в боевой обстановке, бежал не колонной, а рассредоточившись, хотя бойцы каждого отделения старались держаться рядом. Это естественный метод передвижения. Если бежать колонной, то противник будет иметь возможность отстреливать задние ряды так, что передние этого могут не заметить.

Правда, подполковник не говорил мне, что снайперская винтовка бандитов снабжена глушителем. А громкий выстрел мы наверняка услышали бы. Да и дистанция пока еще была великовата для зоны поражения СВД.

Тем не менее меры предосторожности на марше следовало соблюдать. Многие командиры подразделений уже обжигались на том, что слепо доверяли данным разведки, которые оказывались не полными и не точными.

Со мной, слава богу, такого пока еще ни разу не случалось. Во многом потому, что у нас в спецназе ГРУ принято обобщать опыт, учиться на чужих ошибках, чтобы не допустить своих.

На бегу я держал планшетник перед собой, повернул его монитором к груди, чтобы со стороны не было видно свечения, способного вызвать выстрел. Я ориентировался по карте, смотрел, куда показывает стрелка. Если впереди появлялось препятствие, которое можно и нужно было обогнуть, я заранее сворачивал в сторону, и взвод следовал за мной. В принципе, передвигались мы почти тем же самым маршрутом, которым до нас прошли снайперы.

Подполковник Звягинцев догнал меня и побежал рядом.

Он глянул на монитор планшетника и спросил:

— Слушай, старлей, а этот твой аппарат прогноз погоды дает?

— Обязательно. Да и у двух моих снайперов на винтовках стоят метеостанции с интегрированным в них баллистическим калькулятором. При необходимости можно воспользоваться. А чем вызван ваш вопрос, товарищ подполковник?

— У меня такое ощущение, что снег вот-вот пойдет. Воздух им пахнет.

— Небо над нами чистое.

— А за спиной что?

Я оглянулся. С моря, закрывая весь горизонт, серьезным массивом ползли тяжелые темные тучи. Они заполняли все пространство с востока и севера, двигались вдогонку за нами.

— Прогноз обычно бывает точным, — сказал я, постучав пальцем по сенсорному монитору. — Сейчас проверим.

Планшетник любезно сообщил мне, что через час двадцать минут на том месте, где мы находимся в данный момент, начнется дождь со снегом.

— Дождь — это ерунда, снег куда хуже, — сказал Звягинцев, поморщился и по-собачьи встряхнул головой, словно сбрасывал с нее целый сугроб.