Читать книгу "Жилище в пустыне (сборник) - Томас Майн Рид"

В ту пору внимание мое было приковано довольно трескучими объявлениями, мелькавшими в газетах.

В них рассказывалось о новом городе, который воздвигался в месте слияния Огайо и Миссисипи. Город этот был назван Каиро, и благодаря своему наивыгоднейшему положению, на стыке двух важнейших водных путей страны, он должен был стать в самое короткое время одним из цветущих городов Америки27.

Так возвещали рекламы. В проспектах изображался план нового города с театрами, набережными, публичными зданиями и церквами всевозможных культов. Была объявлена продажа паев с правом на небольшой участок земли в окрестностях города, дабы жители его могли совместить занятия коммерцией и промышленностью с земледельческими трудами. Я не ел, не пил и не спал, пока не купил наконец акционерного пая и небольшой фермы в окрестностях.

Заключив сделку, я тотчас же выехал с женою и детьми, чтобы вступить во владение покупкой. Детей у меня тогда было трое; двое старших были близнецы-девятилетки. Так как в Вирджинию возвращаться я не собирался, Куджо, связавший свою судьбу с нашей, последовал с нами на Дальний Запад.

Мы проделали долгий томительный путь; но все испытания его были ничем в сравнении с тем, что ожидало нас по прибытии в Каиро.

Там стоял в великолепном одиночестве один-единственный дом, выстроенный на единственном клочке осушенной земли, окруженной болотами. Почти весь грунт, назначенный под город, находился под водой, участки, не залитые водой, представляли собой топи, заросшие тростниками.

Никакого намека на театры, церкви, окружный суд и каменную набережную… Ничего похожего на рекламные посулы. Правда, чтоб огородить единственный каирский дом от разлива воды, была воздвигнута плотина, а дом этот оказался весьма подозрительной харчевней.

Делать было нечего. Оставив семью в гостинице, я отправился на поиски моего «городского» участка. Хваленый земельный пай оказался болотом, в котором я увязал по колено. Что же касается «фермы», то для посещения ее пришлось раздобыть лодку, и, поплавав вдоль и поперек моей земельной собственности, я вернулся домой разочарованный и подавленный, не прикоснувшись даже веслом к земле.

С первым же пароходом мы выехали в Сент-Луис. Земельный пай и ферма были проданы за смехотворную цену.

Стоит ли вам рассказывать, как я был удручен. Сердце обливалось кровью, когда я вспоминал все свои злоключения и думал о будущем, ожидающем жену и детей. Я бы горько проклял Америку и всех американцев, но в проклятиях не было проку. К тому же мне не на кого было обижаться. Два раза кряду меня, правда, гнусно обманули, но разве то же самое не могло случиться у нас на родине, в благословенной старой Англии? Разве друзья мои, молодые светские щеголи, поступили со мной лучше? Американцы дважды меня ограбили; но пенять я должен на свою неопытность, результат поверхностного воспитания: так же точно меня бы надули при покупке коня в Татарсале или же в Пиккадилли, подсунув мне негодный чай. Но кто же был виноват, что я ничего не смыслил в товаре!

Глава VII. Караван

В Сент-Луис мы добрались с какой-нибудь сотней фунтов, и, так как работы я сразу не нашел, эта сумма быстро растаяла.

Тем временем в нашей гостинице остановился какой-то молодой шотландец. Подобно мне, он был в Сент-Луисе чужестранцем и считал себя выходцем из метрополии. Вскоре мы познакомились и, разумеется, поделились своим опытом. Я пожаловался ему на свои невзгоды в Вирджинии и в Каиро, и мне показалось, что собеседник настроен сочувственно. Он, в свою очередь, распространился о своем прошлом и некоторых планах на будущее.

Несколько лет он проработал на медных рудниках в глубине Великой Северо-Американской пустыни, в горах, называемых Лос-Мимбрес, к западу от реки Рио-Гранде-дель-Норте.

Странный народ эти шотландцы. Их всего горсточка, но они проникают во все концы земного шара; где угодно вы найдете шотландца, и всегда притом занимающего важный пост, делающего карьеру, преуспевающего, но все же не порвавшего связи с родиной.

Шотландец, встреченный мною в Сент-Луисе, ездил зачем-то в Соединенные Штаты и теперь возвращался на свои рудники через Сент-Луис и Санта-Фе. С ним была жена, молодая красивая мексиканка, и единственный их ребенок. Они поджидали небольшого испанского каравана, который направлялся в Санта-Фе, и были намерены к нему присоединиться для безопасности, так как индейцы нередко тревожили путешественников.

Ознакомившись с состоянием моих дел, он предложил мне ехать с ним вместе, посулив доходное место на руднике, полновластным директором которого он состоял.

Глубоко разочарованный в чистокровных янки, я с радостью принял его предложение и, поручив себя высокому покровительству шотландского дельца, начал собираться в дорогу.

На последние деньги я сумел прилично одеться, купил повозку с парой выносливых быков для жены и детей и запасся провизией для путешествия.

Кучера нанимать мне не пришлось, так как Куджо неизменно нам сопутствовал и с быками он мог управиться, как никто. Для себя я купил лошадь, карабин и целый ряд вещей, необходимых для путешествия в прерии. У сыновей моих Генри и Франка были два небольших карабина, приобретенные еще в Вирджинии, и Генри трогательно гордился настоящим огнестрельным оружием.

Закончив сборы, мы углубились в дикие прерии.

Наш караван был маленький; большой караван, ежегодно проходящий тропой на Санта-Фе, отправился тремя неделями раньше. Нас было человек двадцать с десятком фургонов. Попутчики мои почти все были мексиканцы и возвращались из Соединенных Штатов с артиллерийскими орудиями, которые были заказаны губернатором Санта-Фе. Они везли пушку и две бронзовых мортиры с лафетами и зарядными ящиками.

Не стоит вам подробно описывать все превратности долгого пути по обширным равнинам, с переправами через великие реки, протекающие между Сент-Луисом и Санта-Фе. В прериях мы столкнулись с индейским племенем паупн, а на берегу Арканзаса – с маленьким кланом чейен; но ни те, ни другие не причинили нам вреда. Месяца через два мы свернули с дороги, облюбованной коммерсантами, и, во избежание встречи с индейцами аррапао, пошли вдоль реки Канадирна и переправились на ее правый берег.

Вскоре выяснилось, что мы углубились в подозрительную и опасную область. Продвигались мы крайне медленно. Трава, по которой мы шли, то и дело пересекалась «арройосами», тянувшимися к реке. Большинство этих балок образовывали глубокие, хотя и совершенно просохшие, рвы, и нам приходилось ежеминутно останавливаться, наводить подобие понтонного моста для перевозки фургонов.

В одну из таких переправ сломалась ось у моей повозки. Мы с Куджо распрягли быков. Караван обогнал меня и проследовал дальше. Приятель мой, молодой шотландец, заметив, что у нас что-то неладное, возвратился галопом и предложил остаться с нами и помочь. Я отклонил его услуги, сказав, что нагоню остальных и что, во всяком случае, наверстаю задержку к ближайшему ночному привалу. В практике караванов сплошь и рядом случается, что какой-нибудь фургон остается для починки; если он не появляется к ночной стоянке, за ним посылают наутро упряжку, чтоб выяснить причину опоздания. Зная столярные способности Куджо, я не сомневался, что к вечеру нагоню караван. Шотландец, вполне разделявший мою уверенность, простился со мной и вернулся к фургонам. Через час с помощью гвоздей и веревок мы с Куджо основательно починили ось и погнали быков вдогонку за товарищами.