Читать книгу "Расследование отца Брауна (сборник) - Гилберт Кийт Честертон"

Майор скрылся в доме, оставив лорда Галлоуэя в совершенно неописуемом состоянии духа — взбешенным и растерянным одновременно. Серебряно-синий сад, подобный театральной декорации, дразнил его властной нежностью, против которой восставала вся светская авторитарность посланника. Его злила стремительная походка ирландца — так, словно лорд Галлоуэй был его соперником, а не отцом девушки. Лунный свет едва не довел его до умопомешательства. Словно какое-то волшебство перенесло его в сказочную страну, в сад трубадуров. Желая освободиться от этих романтических бредней, лорд Галлоуэй последовал за своим врагом. Споткнувшись о затаившийся в траве корень или, может, камень, он взглянул себе под ноги — сперва с досадой, а затем с любопытством. В следующий миг луна и высокие тополя созерцали весьма необычную картину: пожилой английский дипломат с криками бежал по лужайке.

В ответ на его хриплые вопли в дверях кабинета показалось бледное лицо, нахмуренный лоб и сверкающие очки доктора Симона. Он первым отчетливо услышал слова лорда Галлоуэя:

— Мертвец на газоне! Весь в крови!

Наконец-то лорд позабыл о майоре.

— Нужно сейчас же сообщить Валантэну, — заявил доктор, услышав сбивчивые объяснения лорда, — тот не решился внимательно присмотреться к телу. — Удачно, что он как раз здесь!

Доктор еще не закончил говорить, как великий сыщик появился в кабинете, желая узнать причину криков. Было почти забавно наблюдать за его мгновенным преображением. Привело его сюда обычное беспокойство джентльмена и хозяина дома — не заболел ли кто-нибудь из гостей или слуг. Но как только ему сообщили кровавую новость, он встрепенулся и стал крайне деловит; в нем проснулся профессиональный интерес.

— Не странно ли, господа, — заметил он по пути в сад. — Всю жизнь я гонялся по свету за всевозможными тайнами, и вот одна из них сама приходит ко мне. Где же это?

Найти дорогу в саду оказалось не так легко — от реки поднялся туман. Однако потрясенный Галлоуэй вскоре указал место. Мертвец, высокий и кряжистый, лежал ничком в густой траве, и поначалу все разглядели только, что его могучие плечи облекала черная ткань, а крупная голова казалась лысой — лишь кое-где к черепу прилипли клочки темных волос, будто мокрые водоросли. Кровь алой змейкой выползала из-под головы убитого.

— По крайней мере, он не из нашей компании, — с не вполне определимой интонацией проговорил Симон.

— Доктор, осмотрите его! — воскликнул Валантэн. — Быть может, он еще жив.

Доктор наклонился к телу:

— Еще не остыл, но, боюсь, он все-таки умер. Помогите его поднять.

Как только труп осторожно приподняли над землей, все сомнения развеялись — голова откатилась в сторону. Тот, кто перерезал несчастному горло, совершенно отделил голову от тела.

Даже на Валантэна это произвело сильное впечатление.

— Убийца, должно быть, силен, как горилла, — пробормотал сыщик.

Доктор Симон подобрал голову, не сумев сдержать дрожь, хотя и был привычен к анатомическому препарированию. На шее и подбородке трупа виднелись следы порезов, но лицо в целом не пострадало. Оно было тяжеловесное, желтоватое, одновременно и распухшее, и осунувшееся, с ястребиным носом и набрякшими веками — лицо порочного римского императора, не лишенное при этом сходства с императором китайским. Никто из присутствующих его не признал. Больше ничего особенного в покойнике не было — разве что, поднимая тело, все заметили белоснежную сорочку, обезображенную багряными пятнами крови. Как и сказал доктор Симон, убитый не принадлежал к их компании. Возможно, впрочем, он рассчитывал к ней присоединиться, поскольку пришел одетым для светского вечера.

Валантэн, опустившись на четвереньки, с профессиональной тщательностью обследовал траву и почву ярдов на двадцать вокруг трупа, в чем ему не столь профессионально помогал доктор и совсем уж беспомощно — английский лорд. Поиски не принесли никакого результата, если не считать нескольких мелко наломанных или нарубленных прутиков. Валантэн уделил им беглый взгляд и тут же отшвырнул.

— Прутики! — произнес он торжественно. — Прутики и незнакомец с отрезанной головой; больше на газоне ничего нет.

Последовало жутковатое молчание. Вдруг окончательно павший духом Галлоуэй воскликнул:

— Кто это?! Кто это там, у ограды?

Низенькое существо с нелепо громадной головой в неверном лунном свете казалось похожим на гоблина, однако уже в следующий миг стало ясно, что это безобидный маленький священник — его бросили одного в гостиной.

— Знаете, а ведь в этом саду нет калитки, — промолвил он смиренно.

Валантэн гневно сдвинул брови, что всегда делал из принципа при виде человека в сутане. Впрочем, справедливый по природе, он не мог не признать, что замечание святого отца весьма к месту.

— Вы правы! — сказал сыщик. — Прежде чем задумываться, как его убили, нужно выяснить, как он сюда попал. Вот что я скажу, джентльмены: давайте договоримся, что некоторые слишком известные имена не должны прозвучать в связи с данным делом, если только возможно будет устроить это без ущерба моему профессиональному долгу. Среди нас присутствуют дамы, а также иностранный посол. Если станет несомненным, что здесь совершилось преступление, мы и будем расследовать этот случай как преступление, но до тех пор я не намерен его разглашать. Я глава сыскной полиции — то есть лицо настолько публичное, что могу себе позволить некоторую приватность. Если Господу будет угодно, я очищу от подозрений всех своих гостей, прежде чем отправить подчиненных на поиски других возможных виновников. Джентльмены, под ваше честное слово пусть никто из вас не покинет мой дом до завтрашнего полудня; комнаты найдутся для всех. Симон, полагаю, вы знаете, где найти Ивана, моего камердинера. Он дежурит в холле, и он человек надежный. Скажите ему, пусть оставит вместо себя другого слугу, а сам немедленно явится ко мне. Лорд Галлоуэй, вы лучше всех сумеете рассказать о случившемся дамам и успокоить их. Они тоже должны здесь остаться. А мы с отцом Брауном пока побудем возле тела.

Когда Валантэн начинал говорить тоном главнокомандующего, ему повиновались беспрекословно, как звуку боевой трубы. Доктор Симон бегом помчался в арсенал и привел Ивана — частного сыщика при сыщике официальном. Галлоуэй отправился в гостиную и с таким тактом сообщил ужасные новости, что когда подошли остальные, дамы успели уже и напугаться, и успокоиться. Тем временем славный священник и славный атеист стояли на карауле у тела, недвижные в лунном свете, словно скульптурные аллегории каждый своей философии посмертия.

Надежный человек Иван со шрамом и усами вылетел из дома, словно пушечное ядро, и подбежал к Валантэну, будто верный пес к хозяину. Его багровое лицо оживилось при известии о преступлении, и было почти неприятно видеть, с каким азартом он просит у хозяина дозволения осмотреть труп.

— Смотрите, если угодно, — ответил Валантэн, — только побыстрее. Обсудим все в доме.

Иван вдруг вскинул голову и тут же низко ее опустил.