Читать книгу "Приговоренный - Сергей Самаров"

— У меня в здешнем СИЗО таких связей нет, — сказал Копра. — Я сам из Ростова. Попробуй словами передать через адвоката. Только не местного, выделенного тебе бесплатно. Хорошо будет, если твое командование и сослуживцы адвоката наймут. Только учти, там, в СИЗО, кабинет для беседы с ним прослушивается. Напиши записку. Покажи ему, чтобы прочитал. Бумагу и карандаш я тебе дам. Только записку адвокату не оставляй. Как прочитает, сразу сам ее съешь.

— Только как сделать, чтобы расписной не видел?

— Его тоже, думаю, на допрос иногда возят. Хотя бы для вида должны.

Дальше нам поговорить не дали. Проснулся в своем углу у двери вертухай, заметил, что мы перешептываемся, выругался по-русски и выдал на своем языке длиннющую тираду, из которой мы ничего не поняли. Но он, видимо, остался доволен своей красноречивостью, поэтому больше ничего не говорил. Тем более что мы сразу замолчали.

Во дворе Следственного комитета нас со Стасом разделили. Местные вертухаи повели нас в разные кабинеты.

Перед этим я остановился и посмотрел на окна третьего этажа так, словно оценивал возможность прыжка оттуда. Высоковато, конечно, но соскочить все же можно. Есть шанс даже ноги при этом не переломать — внизу мягкий газон.

Нужное окно я нашел сразу. Это было совсем не сложно, потому что следователь стоял за стеклом и рассматривал меня.

Там, в кабинете, знакомом мне еще с ночи, на столе подполковника уже не было генеральских часов с кукушкой, орущей безостановочно, без всякой устали.

На том стуле, который прежде занимал я, сидела незнакомая мне сердитая женщина лет тридцати. Может, даже старше. По виду этой особы трудно было определить ее возраст. Серьезная дама с львиными складками на широкой переносице, признаком властной натуры.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — сказал я почти радостно. — Как ваша рука поживает? — Я показал взглядом на гипсовую повязку.

— Хорошо поживает.

— А как кукушка? Перестала орать? Устала?

— Часы обещали к вечеру сделать. — Следователь голосом показал свое недовольство моей бодростью духа. — Кстати, ты, капитан, ночью адвоката требовал. Вот тебе, получи и распишись. Из Москвы только что прилетела. Еще и в гостиницу не успела устроиться. Сразу сюда пожаловала. С вещами. Познакомься.

Женщина встала. Она оказалась одинакового со мной роста, хотя была излишне худощавой, словно высушенной, и не по-дамски жилистой. В моем понимании такие особы обычно бывают носительницами весьма злобного и сварливого характера. Но мужья как-то их терпят.

Она по-мужски протянула мне руку и представилась:

— Альбина Борисовна Самокатова. Меня просил лично ваш командующий. Юрий Петрович мне сам позвонил. Я в Москве передала коллегам два начатых дела и прилетела сюда. Вам помочь. Сейчас знакомлюсь с материалами, хотя таковых пока, по сути дела, и нет. Есть только устный рассказ следователя, да и все.

— Буду вам весьма признателен. Квалифицированная помощь мне требуется. — Я разве что ножкой не шаркнул, постарался улыбнуться как можно приветливее, хотя настроение у меня было не слишком-то радужное, несмотря на искусственный бодрый тон. — Я не думаю, что вам будет со мной сложно работать. У меня мама до пенсии была психологом. Так вот, она говорила, что я ярко выраженный экстраверт. Правда, во время службы я старался исправиться, но интроверта из меня так и не получилось.

— Я из той же обоймы, поэтому надеюсь, что нам с вами будет легко работать. Я уже передала товарищу старшему следователю все документы о допуске к делу, осталось только вашу подпись поставить.

— Под распиской об оплате ваших трудов? — осведомился я, надеясь, что эти слова так и останутся шуткой.

Я прекрасно знал, что услуги адвокатов, тем более популярных в Москве, не по карману простому командиру роты.

— Нет. Мои услуги уже оплачены. Вам осталось подписать соглашение на ведение мной защиты ваших интересов во время следствия и суда. Если вам что-то в моих методах не понравится, то вы всегда сможете отозвать свою подпись, и ваше командование сразу подберет другого адвоката. Надеюсь, так же быстро, как нашло меня. Этот человек будет так же оперативно доставлен сюда спецрейсом Министерства обороны. Я лично уже из этого делаю вывод о том, насколько вы ценный для армии человек. Значит, и для всего нашего российского общества.

Последние слова явно были сказаны непосредственно подполковнику Халидову. Он, конечно, сделал вид, что не слышит их. Следователь был чрезвычайно занят своей левой рукой, которую придерживал правой. При этом он морщился, как ни на что не годный актер. Мне подумалось, что подполковник раздумывал, не слишком ли он разошелся.

Об адвокате Самокатовой даже я слышал в связи с несколькими весьма резонансными делами. А уж подполковнику тем более следовало бы знать эту фамилию. Данное обстоятельство заставляло Халидова крепко задуматься.

Но я при этом хорошо знал, что такое сложный многооскольчатый перелом. Правда, у меня такой был только в лодыжке, когда я в пылу схватки нанес противнику хай-кик, то есть удар ногой в голову, не рассчитав дистанцию. Вместо того чтобы попасть в цель нижней частью голени, как хотел изначально и как полагается, я угодил туда лодыжкой. В результате — тяжелая травма головы у противника и жуткое повреждение ноги у меня.

Я почти месяц провалялся в госпитале, перенес две операции. Мне помогли вернуться в строй ежедневные длительные пробежки с переменной нагрузкой. Я перемежал легкий бег интенсивными скоростно-взрывными рывками. Мышцы укрепляли кости гораздо лучше, чем это делали врачи.

Надо сказать, что я всегда отказываюсь от приема медикаментозных препаратов, предпочитаю народную медицину. По этой части у меня есть собственный хороший специалист — жена.

Но следователь, наверное, не имел под рукой такого человека. Ему стоило бы залечь в госпиталь. Однако я понимал, что какие-то моменты, связанные с моим делом, не отпускали его с рабочего места. Я уже догадывался, в чем тут дело.

— Если не будет возражений, давайте приступим к допросу, — суетливо, словно торопясь куда-то, предложил подполковник Халидов и положил на стол перед собою несколько бланков допросов.

На верхнем из них уже была заполнена шапка и даже вписан первый вопрос, который сразу же и прозвучал:

— Подозреваемый, вы признаете себя виновным в преднамеренном убийстве Абдуллы Валиевича Рамазанова?

— Кого-то я вчера, если только правильно помню, кажется, убил. Но готов честно признать, что не смотрел его документы. Поэтому не могу с уверенностью утверждать, что это был именно Абдулла Валиевич Рамазанов, — ответил я, придерживаясь прежней политики поведения, не отрицая очевидного.

— Хорошо, уверяю вас, что убит был именно гражданин Рамазанов. Постарайтесь мне поверить. А пока расскажите, что произошло вчера в половине восьмого вечера в районе автозаправки на дороге Хасавюрт — Махачкала, где вы остановились для дозаправки машин.