Читать книгу "Великий переход: что готовит революция облачных технологий - Николас Дж. Карр"

В возрасте четырнадцати лет Инсулл оставил школу, чтобы устроиться на работу офисным клерком в Лондонском аукционном доме. Коллега обучил его стенографии, и вскоре Инсулл начал подрабатывать по вечерам в качестве стенографиста у редактора газеты. В свободное время он сам изучал бухгалтерское дело, ходил в оперу и много читал, запоминая все благодаря своей удивительной памяти. В 1878 году, когда ему только исполнилось девятнадцать, он наткнулся на журнальную статью с портретом Томаса Эдисона. Это событие, как написал Инсулл много лет спустя, изменило его жизнь:

«Однажды вечером я ехал в поезде подземки из дома на работу, где стенографировал для ведущего редактора Лондона. Мне на глаза попался старый номер журнала Scribner’s Monthly. В нем был эскиз, изображающий Эдисона в его лаборатории в Менло-Парк, в месте, где он производил свои первые эксперименты с электрическим освещением… Я написал эссе для литературного общества, в которое входил, на тему “Американский изобретатель Томас Алва Эдисон”. Собирая информацию для этого эссе, я и подумать не мог, что моя карьера будет сделана за тысячи километров от дома под началом этого изобретателя, который в конечном итоге станет одним из моих самых близких друзей».

Вскоре после написания эссе Инсулл устроился на работу в качестве личного секретаря видного банкира по имени Джордж Гуро. Это был удачный ход: Гуро занимался ведением бизнеса Эдисона в Европе. Благодаря своему новому боссу Инсулл познакомился и подружился с главным инженером Эдисона Эдвардом Джонсоном. На того произвели такое сильное впечатление интеллект и энергия Инсулла, не говоря уже о его исчерпывающих познаниях о работах Эдисона, что он вскоре рекомендовал Эдисону пригласить молодого человека в Америку и нанять в качестве личного секретаря.

Когда Инсулл сошел с трапа лайнера «Сити оф Честер», его ожидал Джонсон, чтобы отвезти в манхэттенский офис компании Edison Electric Light Company. Там Инсулл был представлен уставшему и небритому Эдисону, который тут же поручил новому помощнику разобраться в запутанных финансовых делах компании. Эдисон и Инсулл работали всю ночь, и к рассвету Инсулл придумал, как получить кредит, используя в качестве залога пакет европейских патентов Эдисона. «С этого момента, – пишет Макдональд, – Инсулл стал доверенным лицом Эдисона по финансовым вопросам». На самом деле он был не просто доверенным лицом, а секретарем великого изобретателя.

Инсулл сыграл важную роль в поддержании постоянно нуждающихся в денежных средствах рабочих проектов Эдисона, которые развивались по мере роста спроса на электроэнергию. Он управлял империей Эдисона, реорганизовал функции маркетинга и продаж, путешествовал по стране, продвигая идею создания центральных станций и проводя переговоры с банкирами и другими финансистами. В 1889 году он руководил объединением производственных компаний Эдисона в Edison General Electric Company, а спустя три года сыграл важную роль в ее слиянии с крупнейшим конкурентом – компанией Thomson – Houston, после чего компания стала называться просто General Electric. Однако несмотря на то что в возрасте всего 32 лет Инсулл был одним из самых высокопоставленных руководителей одной из самых престижных компаний в мире, его не устраивало занимаемое им положение. Он изучил все аспекты энергетического бизнеса – от технологий и финансов до законодательства, и он рассчитывал быть во главе. Он не хотел быть менеджером, какой бы хорошо оплачиваемой ни была эта позиция в огромной, все более разрастающейся организации.

А главное, его взгляды на электроэнергетику отличались от взглядов его наставника. Инсулл был уверен в том, что управление энергетическими компаниями в конце концов станет более важным делом, чем производство комплектующих. Он следил за быстрым развитием производства, передачи и потребления электроэнергии и видел совершенно новую модель и роль центральных станций. Весной 1892 года Инсуллу предложили стать президентом компании Chicago Edison Company – небольшого независимого производителя электроэнергии, который обслуживал всего лишь 5 тысяч клиентов. Он сразу же принял это предложение. Этот шаг повлек за собой резкое сокращение заработной платы с 36 тысяч долларов в год до 12 тысяч, однако это не имело для него значения. Он смотрел дальше. Во время своего прощального обеда в Нью-Йорке Инсулл встал и с огнем в глазах пообещал, что небольшая компания Chicago Edison будет расти и однажды превзойдет в размере General Electric. Это предсказание, как пишет Макдональд, «было настолько неправдоподобно, что могло вызвать лишь смех, только никто не смеялся, когда Сэмюэл Инсулл выглядел таким уверенным».

Инсулл понимал (или, по крайней мере, чувствовал), что поставляемое в качестве коммунальной услуги электричество удовлетворит гораздо больший спектр потребностей. Электричество могло стать настоящей технологией общего назначения, используемой компаниями и домохозяйствами для питания всевозможных приборов. Однако для того чтобы реализовать возможности энергетических компаний, необходимо было преобразовать способы производства, распределения и потребления электроэнергии. Эдисону пришлось преодолеть немало трудностей, чтобы объединить все части своей системы. Инсуллу предстояло сделать то же самое, чтобы преобразовать ее. Самой большой сложностью было убедить промышленные компании в том, что им следует прекратить самостоятельно производить электроэнергию и вместо этого покупать ее в виде услуги у центральных станций. Это была проверка всех деловых навыков Инсулла.

С того времени, когда люди впервые начали использовать машины, им приходилось производить энергию, необходимую для их работы. Изначально источником энергии была мускульная сила. Луис Хантер в книге «История промышленной энергетики в Соединенных Штатах» (History of Industrial Power in the United States) пишет: «На протяжении многих тысячелетий мышцы людей и животных снабжали необходимой энергией первые машины – ручную мельницу, гончарный круг, лучковую дрель, кузнечные мехи или ручной насос». Даже по мере усложнения машин их работа требовала применения мускульной силы. Лошади, привязанные к лебедкам, приводили в движение жернова для измельчения зерна, пилы для резки древесины, прессы для упаковки хлопка в тюки и сверла для рытья туннелей и карьеров. Хантер отмечает, что «вплоть до 1900 года бессчетное количество людей и животных обеспечивали энергией малые предприятия, составляющие бо́льшую часть промышленной индустрии».

Однако хотя малым предприятиям хватало мускульной силы, ее было недостаточно для более крупных. По мере развития централизованного фабричного производства товаров требовались надежные и управляемые источники энергии. Первым таким источником стала проточная вода. Производители начали строить заводы рядом с ручьями и реками, чтобы с помощью водяных колес превращать силу течения в механическую энергию. Использовать воду в качестве источника энергии люди начали в далеком прошлом, задолго до промышленной революции. У греков и римлян были водяные колеса, а европейские фермеры на протяжении веков строили простейшие водяные зерновые мельницы. Когда Вильгельм Завоеватель в 1066 году производил в Англии перепись для своей «Книги Страшного суда»[13], он обнаружил в сельской местности тысячи таких мельниц.